Мой желанный убийца - Рогожин Михаил. Страница 6

— Зачем ему со мной встречаться?

— Он очень любил Наташу. Баловал ее.

— А я причем?

— Интересуется тобой. Уж ты, Оленька, встреться с ним. Поговори.

Парень душевный. Я ему про Наташеньку не сказал… Не мое это дело. Удружи старику. Товарчик кой-какой могу предложить. По нашим временам ни от чего отказываться нельзя.

Первый раз Юрик конкретно просит меня встретиться с мужчиной. Он знает, что я на подобные дела не подписываюсь.

— Почему он хочет встретиться со мной?

— Почем же мне знать? Ваши молодые головы для меня темнее негритянской задницы. Обрывает телефон — устрой, мол, свидание с Ольгой.

Объясняю: княгинюшка наша не дает первому встречному, а он свое: хочу ее видеть, хрен старый. Это про меня.

Слушаю Юрика, силюсь понять, как поступить. Юрик что-то недоговаривает. Темнит. Но случайности быть не может. Я же подспудно ждала приблизительно такого. Убийца должен возникнуть. Возможно, Юрику угрожают, поэтому он юлит и жалобно просит, словно скулит. Я согласна.

— Когда?

— Через часок подъедут к вашему дому на красных «жигулях». Зовут Валера, парень замечательный. А как освободишься, приезжай ко мне.

От этой фразы стало не по себе.

«Как освободишься…» А если конец? Но почему в таком случае он не убил меня вчера? Зачем же трупы по городу разбрасывать. Юрик в курсе. Живой свидетель. Может, он хочет проверить, кого я подозреваю? Точно. Откуда ему знать, что я наговорила ментам. Выудить хочет. Ладно. Прикинусь глупенькой. У меня клево получается. Буду себя вести, будто вообще ничего не было и не знаю.

Сама про Наташку не заикнусь. Только бы мне от него потом выбраться. Еще подругу не похоронят, а убийцу доставят в ментовку. Я решилась… будь Что будет. Из-за возникшей заторможенности постоянно гляжу на часы. Собираюсь тщательно. Никаких лишних деталей. Ни колец, ни клипс. Джинсовое платье расстегивается легко. Надеваю свою потерявшую мягкость дубленку и иду навстречу страху.

Из красных «жигулей» выходит мальчишка. На вид ему лет восемнадцать-двадцать. Удивительно. Я представляла мужчину. Лет тридцати. Тем более по описанию Юрика. С ним стоит еще один парень. Постарше. В машине водитель. Не покидает предчувствие — что-то не так. Моя задница чувствует неприятности. Хотя мы улыбаемся друг другу, между нами мечется напряжение.

.Нерешительность в моем согласии и его предложении. Вылезшая из подсознания уверенность подталкивает меня. Иду навстречу убийце. Улыбаюсь. Спокойно стоим возле машины. Водила без любопытства ждет и курит в приоткрытое ветровое окно.

В голове бьется мысль: «Лучше не ехать». А ноги несут в машину. Хочу знать убийцу Наташки. Хочу отомстить. Безумно его хочу. Неужели этот маленький, худенький, смазливенький и слишком молодой смог за одну ночь все? Забрать жизнь и подарить любовь. Его руки прикрывают густые золотистые волоски. Они выбиваются из-под рукавов на самые запястья. Машинально ищу глазами перстень на пальцах. Нет. Отсутствует. Его зовут Валерий. Садимся в машину. Едем.

Бессвязный разговор. Ловлю себя на том, что невольно потакаю ему. Хочется настроить его на себя. Играю роль компанейской девчонки-хохотушки. Удается легко. Рядом со мной сидит недалекий человек. Рассказывает о какой-то мафии.

Называет фамилии. Хвастается связями в тюрьме. Перечисляет, кто у него сидит, где сидит, с кем сидит. Идиот! Подыгрываю ему: «Мои проблемы… у меня тоже сидят».

— Кто?

— Муж.

— За что?

— Убил человек пять… не то чтобы совсем. Покалечил сильно.

Посадили. Кулак моего Кольки размером с твою голову.

Болтаю глупости, чтобы себя немного предохранить. Сердце сжимается. Остановимся на красный свет, и выскочу из машины. Останавливаемся… продолжаю сидеть. Раз он уголовник, постараюсь ему не хамить. Сама болтаю и активно вживаюсь в роль жены уголовника. Может, пощадит? Так и останусь в маске, напяленной на себя. Останавливаемся возле старого мрачного высокого дома в глухом кривом переулке. Водитель берет деньги. Значит, взяли частника. Входим в подъезд… Пахнет мышами и котами одновременно. Поднимаемся пешком на пятый этаж. Лестница широкая и неспешная… Валерий осторожно открывает дверь. За ней — жуткий огромный коридор, мрачно освещаемый тусклой лампочкой на неизвестно куда уходящей стене. Закопченная московская коммуналка. По сторонам коридора глухие двустворчатые двери. Ни одного звука или полоски света из-за них не проникает. Слышу только собственные шаги. Валерий шепотом просит вести себя тихо. Оказывается, во всех этих комнатах живут его дальние и близкие родственники. И мать тоже. Не будет же он меня убивать на глазах у собственной матери? Казалось бы, должно действовать успокаивающе. Нет. Слишком давит коридор. Такое впечатление, что мир исчез, и выхода из него нет. На двери у Валерия висит амбарный замок. Смешно. С трудом открывает и впускает вперед себя. Обычное, ничем не выделяющееся жилье. Мало мебели. Огромный динозавр — цветной телевизор. Кровать, тумбочка, стол круглый и стулья с потертыми сиденьями. Стена у окна залеплена картинками из журналов. В основном машины и голые девицы. Валерий включил телевизор на полную громкость. А как же мама? Но спросить не решилась. Сам объяснил: «Чтобы никто не слышал, что здесь женщина».

Его пришибленный друг болтается по комнате с озабоченным видом. Вдруг порывается уйти. Валерий шипит на него: «Сядь!» Садится. Его имя не запомнила.

Жалко. Возможно, будет свидетелем. Ненормальные между ними отношения. Слышу за спиной голос, обращенный ко мне: «Не обращай на дурака внимания. Смотри телевизор. Я гостей чаем угощу». Киваю в ответ. Не успеваю понять, откуда возникло резкое чувство удара. Голова перескакивает на другой уровень сознания или, скорее, бес сознания. Слышу смех. Глаза, по-моему, закрыты, но комната и снующие люди в красно-черном свете. Вижу их отчетливо. Некоторые танцуют.

Понимаю, что лица, профили, причем знакомые, возникают в подсознании. Логически мне понятно. Не могу разобрать голоса. Значит, они далеко. Со мной что-то делают. Силюсь понять и не могу ухватить суть происходящего. Разгадка рядом.

Вот-вот и выясню. Важна ясность. Самое необходимое — объяснить самой себе. А потом уж им… Пусть ждут. Чернота задернула мозг. Опять возникла потребность понять. Самое простое и элементарное объяснение куда-то делось. Зато зазвучали голоса. Но мне очень неудобно вслушиваться. Что-то мешает. Медленно-медленно, практически без движения, воспринимаю протяжную боль. Потом она прерывается и рассыпается на короткие всплески. Меня бьют по щекам. Ветер холодит ресницы.

Почему-то дуют мне в лицо. На этот раз обязательно открою глаза, иначе снова упаду в обморок, в бездну. Вижу потолок в зеленоватых крупных пятнах. Похожи на тучи. Ярко освещены. Где-то рядом люстра. Обязательно хрустальная. Подвески колышутся от ветра, и возникает легкий перезвон. Странно, мои руки не слушают голову. Приказываю им прикоснуться ко лбу. Не поднимаются. Единственное уяснила: точно лежу на спине. Где, как и почему? Сплошные загадки. Сзади в голове бродит боль. Возвращается из тумана понимание. Лежу на кровати в какой-то тельняшке. Зачем на меня ее надели? И где мое джинсовое платье? Руки привязаны к краям кровати эластичным бинтом. Надо мной склоняется Он: «Не волнуйся, детка, всего лишь легкая шутка». Значит, не убил. Боже, я снова переживу ту ночь, те ощущения? Зачем меня привязали? Никуда бежать не собираюсь. Валерий высоко над головой препирается с тем самым приближенным другом. Оказывается, он хочет, чтобы тот начал первым. Друг сопротивляется. Ему криминал не нужен. Разговор состоит исключительно из мата. Сейчас они меня будут насиловать. Ну почему так неудобно положили? Я вижу, как Валерий хватает своего друга за ширинку и разрывает брюки. Пуговицы сыпятся из его кулака на пол. Веселый глупый стук. Так же подпрыгивают мои мысли. Одна била прямо в затылок: самосохраниться! Дико в этот момент размышлять — почему со мной так поступают. Имеют право. Сама пришла. Жалко, если его друг согласится. Мне это совершенно не надо. А куда ему деваться? Валерий издевается: «Пока не засунешь, иголку с ниткой не получишь. Мне свидетели до жопы, давай в соучастники».