Особенности национальной охоты - Рогожкин Александр Владимирович. Страница 10

— Я же говорил! — сказал стоящий в сторонке комендант, он чистил свой китель. — Если так будут использовать боевую технику…

— Откуда она здесь? — прервал его подполковник.

— Не могу знать! — с мёртвым лицом произнёс командир.

— Может, она сама… — предположил второй пилот, — гуляла рядом, вот и…

— Если бы сама, то парашют не забыла бы прихватить!.. — подполковник задумался.

Все молча ждали его решения. Корова слегка шевельнулась — видно, начала постепенно отходить от перенесённого полёта… Странно промычала…

— На мясо её! — решил подполковник. — Экипаж под арест. Домашний… — добавил он, увидев, как ретиво встрепенулся комендант.

— Жива, милая!.. — пританцовывал Кузьмич, слушая рёв коровы.

Её спустили на землю и пытались отвести в сторону, но ноги её плохо слушались. Комендант попытался сам оттащить корову, но она вдруг дёрнулась, вырвалась из рук коменданта и солдат и припустила через лётное поле к лесу. Кто-то бросился бежать за нею, но догнать не мог: корова удалялась очень быстро…

Во двор хозяйства Кузьмича въехал милицейский «УАЗ». Семёнов солидно вышел из машины, открыл дверцу — из неё полезли Кузьмич, Раймо и Женя Качалов. Кузьмич держал руки за спиной, как заключённый.

Михалыч сидел за столом под навесом и чистил свой карабин «Тигр». Рядом возился со своим «ИЖем» Лёва Соловейчик. Филя, радостно залившись лаем, бросился к прибывшим.

— Пистолет приехали искать, — предположил Лёва.

Он подошёл к сержанту, пожал ему руку. Милиционер молча направился к столу…

— Да они пьяные, черти! — заорал Соловейчик, принюхиваясь к Кузьмичу. — Нам же на охоту! А вы — пить!

— Не только пить!.. — многозначительно добавил Семёнов, по-хозяйски располагаясь за столом. Он достал ручку, листы протокола допроса. — Корову на военном самолёте додумались возить!

— Кузьмич! — посмотрел на него Михалыч и рассмеялся. — Ты что, в самом деле?.. Это же байка! Этого не было… а вы?! Ха-ха-ха!

— Байка не байка, а факт нарушения налицо, — солидно произнёс сержант Семёнов.

— Я твои сапоги нашёл, — подсел к ним Лёва, понимая, что надо выручать друзей.

— И ещё иностранного гражданина втравили в эту авантюру… — нахмурил свой ясный лоб милиционер. — Нехорошо!.. Прижать есть чем?..

Листки протокола допроса трепыхались на ветру, мешая писанию.

Лёва тут же придавил их бутылкой с водкой. Милиционер осторожно дотронулся до бутылки.

— Холодная… — констатировал он. Лёва умело прижал второй край листка стаканом. Для тяжести наполнил его водкой. Семёнов смотрел на стакан, думал и сопротивлялся соблазну.

— Ну, за справедливость! — пришёл ему на помощь Михалыч.

Отказаться от справедливости Семёнов не мог, служил же ей… Остальные тоже поддержали.

Пёс Филя сидел за столом, шея была подвязана белой салфеткой. Он ел из тарелки, куда Сергей Олегович подкладывал вилкой кусочки посочнее.

— Мне кажется, это уже было… — по-английски пробормотал Раймо. — Во сне или в реальности?

— Всё было, Раймо… — отозвался, успокаивая его, Женя. — Мы живём вечно, только забываем иногда об этом… Всё было. Всё.

— Погоди, погоди! — это уже Лёва успокаивал сержанта Семёнова. — Потеряна улика — корова. Без неё следствие зайдёт в тупик. Так?

— И пистолет… — добавил милиционер.

— Да, и табельное оружие — пистолет «Макарова», — поправился Соловейчик. — Наша задача?..

— Найти пистолет «Макарова»… — проявил свои логические способности Семёнов.

— И?!. — терпеливо ожидал Лёва.

— И… корову! — дошло до Семёнова.

Шли по лесу: прочёсывали окрестности в поисках коровы и пистолета. Все, кроме Семёнова, были с оружием. Милиционер нёс авоську с хлебом и водкой. Раймо брёл вместе с Женей, с трудом пробираясь через бурелом.

— Это охота? — спросил он Женю.

— Это мучение… — вздохнул Качалов в ответ. — Всё, бросаю пить и курить…

— Женя, это охота? — не унимался Раймо. — Что мы делаем?

— Если бы я это знал!.. — по-русски пробормотал Женя и по-английски громко пояснил: — Да, это русская национальная охота.

— Кузьмич говорил, что тут зверя нет… — удивился Раймо.

— В этом мы уже убедились… — снова по-русски пробормотал Качалов, а на английском добавил: — Для нашей национальной охоты главное — не зверь, а сам процесс. Ты ходишь, ищешь… можно ничего не делать, только ходи, двигайся, ищи…

— А это можно делать без водки? — поинтересовался Раймо.

Этот риторический вопрос так и остался без ответа: сзади раздался истошный крик, и тут же мимо финна с Женей промчался Семёнов. Следом за ним нёсся огромный секач. Кто-то выстрелил в кабана, и тот кинулся за милиционером. Все бросились следом за этой парочкой.

— У меня только «пятёрка»! — кричал на бегу Сергей Олегович.

— А я вообще патроны не взял! — сокрушённо откликнулся Михалыч.

Мимо них пролетел, ломая кусты, сержант. Следом мелькнул серый загривок кабана.

— Сетку бросай! Сетку! — заорал Семёнову Кузьмич. — Он хлеб учуял!

— Бегает за хлебом?.. — не поверил Кузьмичу Сергей Олегович. — Какой-то странный зверь у тебя, Кузьмич, подобрался… Один водку любит, другой — хлебушка захотел…

По крику определили направление милиционера. Побежали туда. Вскоре, чуть в стороне от них показался Семёнов.

— Сетку бросай! — снова заорал ему Кузьмич. — Бросай, кому говорят!..

— Не бросит… — заметил Соловейчик, — там же водка… С ней не сможет…

Сергей Олегович снова выстрелил. Семёнов побежал прямо на выстрел. Кабан, соответственно, следом. Сергей Олегович, видя приближающегося милиционера и зверя, рванул от них. Теперь получалось, что двое преследуют одного. Тут и Сергей Олегович принялся кричать!..

Тогда все пустились вслед за Сергеем Олеговичем, Семёновым и кабаном. Раймо ничего не понимал:

— Это и есть русская охота? — на бегу теребил он Качалова.

Тому недосуг было отвечать, он старался не перебить дыхания.

— Сетку бросай! Брось ему хлеб! — всё орал Кузьмич.

Филя нёсся рядом, но голоса не подавал: понимал, что может стать очередной целью для секача.

Сергей Олегович, наконец, сообразил: он перестал петлять по мелколесью и быстро вскарабкался на ближайшее дерево. Следом за ним на это же чахленькое деревце полез и милиционер. Сумку из рук он так и не выпустил.

Секач с размаху ударил по стволу дерева. То угрожающе покачнулось. Семёнов ещё ретивее полез вверх, пока не упёрся в зад Сергея Олеговича.

— Куда?! Тут же деревьев вокруг полным-полно! — закричал тот. — Чего ты сюда попёрся?!

— Это не я! — ответно заорал Семёнов, почему-то обращаясь вниз, к кабану. — Это он стрелял!..

— Бросай сетку! — пихнул его Сергей Олегович.

— Не я стрелял!.. — кричал сержант, не слушая совета.

Было ясно, что у милиционера заклинила голова с испугу.

Кабан стал быстро подрывать корни у дерева. Оно шаталось из стороны в сторону и тревожно трещало.

Семёнов и Сергей Олегович дружно, не сговариваясь, закричали…

— Стреляй! — приказал Сергей Олегович, увидев, что дальше медлить нельзя. — Сержант Семёнов, огонь!!!

Семёнов послушно полез за пистолетом. Пальцы его непроизвольно разжались и выпустили сетку с продуктами.

Кабан клыками поддел сумку и стал рвать её. Потом схватил буханку хлеба и поволок её в чащу.

— Чем стрелять-то? — уже осмысленно глянул наверх милиционер. — Пистолет-то потеряли…

— Давай слезай, — потребовал Сергей Олегович, — а то чудом здесь держусь…

— Чудо-то не болит? — спросил совсем, видно, отошедший Семёнов.

Они осторожно спустились на землю. К ним уже подбегали остальные всклокоченные охотники с Кузьмичом во главе.

— Говорили тебе — сетку бросай! — в сердцах проорал Кузьмич на сержанта.

— Бросили, Кузьмич, бросили… — разминая поясницу, подошёл Сергей Олегович. — Как просил, так и сделали.