Кто последний за смертью? - Рокотов Сергей. Страница 19

При этих словах Владислав Николаевич удивленно вскинул брови, а потом понимающе скривил губы, они с женой пристально поглядели друг на друга. Дочь здесь не при чем, — строго произнесла мать. — Это наша внучка. Мы воспитаем ее. Мы живем не бедно, у нас есть все, что нужно для воспитания ребенка. Не бедно?! — закричал Кирилл. — Вот в нашей нищенской стране это единственный критерий — не бедно! То есть, мы знаем, что наша Вика будет завтра кушать, а другие не знают, что будут кушать их дети. А у нормальных людей другие критерии, другие ценности. Да, у нас есть две квартиры, дача, две машины, но мы могли бы жить гораздо богаче, у нас могли бы быть виллы в лучших местах земного шара, мы могли бы путешествовать по всему миру. И почему, почему всеми этими возможностями теперь располагают это быдло Полещук и моя проститутка-жена? Ну, хорошо, — зашипел он в лютой злобе, — я со свету сживу их родителей — эту ведьму ее мамашу и этих пузанов-галушников. Пусть отвечают за своих паскудных детей! Да успокойся ты! — крикнула мать. — Ты же мужчина, наконец, возьми себя в руки. Вопервых, о пропаже мы должны сообщить в правоохранительные органы.

Кирилл саркастически расхохотался. А кто-нибудь из нас в глаза видел эти сокровища? Это же одно пустословие. Любой солидный человек нам ответит, что все эти письма доказательством не являются, и никаких сокровищ там могло не быть вообще.

Но их ищут и так. Возбуждено уголовное дело. Погибло четверо людей. Кто-то ведь подложил в машину взрывное устройство, наверняка, это сделал Полещук. И когда их поймают, они ответят и за кражу наших ценностей. Попробуй их поймай. Как в воду канули. Звонил как-то отец Володи Максимова. Просил у нас прощения и поражался, как это его сын решился на такое преступление — похищение женщины и ребенка. Я и сам поражаюсь — ну, такой мирный был парень, он занимался у нас транспорировкой груза. Добрый, веселый. Я уверен, это Полещук его подставил. Все просто — договорился с ним, ну, заплатил, понятно, это ведь Полещук его к нам привел, а платили мы ему маловато. А тут наплел с три короба — любовное, мол, дело… его дочь, надо их похитить, романтическая история, как в кинофильме «Кавказская пленница». Володька, видимо, нанял каких-то бомжей, приехали к нам и спокойно их увезли. А потом кто-то другой по указанию Полещука прицепил к днищу машины взрывное устройство. Володька-то думал, что все по доброму согласию, так, инсценировочка для меня, придурка. Он, помнится, недолюбливал меня, с каким-то презрением поглядывал. Откуда он мог знать, что здесь ограбление на миллионы долларов?

И тут-то Нина Владимировна и вспомнила про деревню Жучки и странный разговор с Митей. Решила рассказать об этом разговоре сыну. То есть, этот дом принадлежит приятелю этого Мити?! — поразился Кирилл. — Интересная история… — Надо бы этого самого Митю расшевелить, может быть, он очень многое нам может рассказать. Но откуда же его мог знать Полещук? Никак не могу соединить концы с концами. Мне кажется, что про все это неплохо бы сообщить следователю Николаеву, — предложил отец. Надо, надо, — поддержал его Кирилл. Мы не можем доказать, что Полещук со своей любовницей ограбили нас на чудовищную сумму, но мы обязаны об этом заявить. А, может быть, где-нибудь на аукционах зарисуются рукописи Пушкина, картины Ван Гога, о которых раньше никто не знал. Следы приведут к нашим общим друзьям. Завтра же и надо позвонить.

Взволнованные, взбудораженные, они пошли спать. Но чудовищная усталость последних дней дала себя знать, и все трое быстро заснули крепким тяжелым сном.

… Трещала голова после жуткой вчерашней попойки… Во рту словно табун проскакал… Но самой неприятной мыслью, пришедшей в голову Мите, была та, что у него не осталось ни единой копейки денег. И он понял, что если он сейчас не выпьет хоть полбутылочки пивка, он просто сдохнет… Митя поглядел на часы всего-то половина шестого…Темно еще совсем… А, может быть, на кухне что-нибудь осталось? Может быть, ребята не допили последнюю бутылку водки?

«Нет», — тяжело вздохнул Митя. — «Это навряд ли… Чтобы они не допили, такого не может быть… Ни за что такого быть не может…»

Он встал со своей грязной постели и поплелся на кухню, где стоял такой запах, что Митю начало ужасно тошнить. Он пошел в свой жуткий сортир и блевал там минут десять. Когда ему немного полегчало, он снова пошел на кухню, где поскользнулся на какой-то слизи, наляпанной на полу и растянулся лицом вниз. Больно ударился о стену и грязно выругался. Потом кое-как встал и с еще не умершей до конца надеждой открыл дверцу старенького «Минска» — Но в холодильнике лежали лишь окаменелая буханка ржаного хлеба и размякший соленый огурец. При виде такого изобилия он едва не заплакал от жалости к себе…

Почти полтинник, а такая собачья жизнь… Жена ушла уже три года назад, с сыном видеться ему не разрешает, мать давно умерла… Никого нет… И работы нет…Даже из дворников его уволили уже полтора месяца назад…

Почему так? У него же золотые руки… Чего он только не умеет? И по слесарному делу и по-плотницкому, и по автомобильному, да и по другим делам тоже…

П о д р у г и м… П о д р у г и м…

Мите вдруг стало страшно, он поглядел в окно, за ним была чернота, была безысходность… Почему они со мной не рассчитались?!!! — закричал он громко. — Обещают, обещают, и никак не рассчитаются…

Он говорил вслух, потому что ему хотелось с кем-то поговорить, ему было тошно и страшно. Воспоминания мучали его, и нестерпимо, совершенно нестерпимо хотелось выпить. И ничего, ни единого грамма в доме… Вообще ничего, ни чая, ни кефира…

Он открыл кран и стал жадно пить, хлюпая, захлебываясь, отрыгивая…

Напившись, сел на продавленную табуретку, обхватил взлохмаченную голову руками и не то, что застонал, а просто завыл, как собака. Глядел на луну в небе за окном и выл. Ему было жутко. Что он сотворил со своей жизнью? Ведь поначалу все шло так хорошо — школа, армия, работа… А потом эта кража со взломом. И все пошло наперекосяк… Все пошло ужасно… Был какой-то светлый период, когда он бросил пить, устроился на работу, женился, родился сын… А потом снова запил…

О н и предложили ему такие деньги, о которых он никогда не смел и мечтать… А заплатили такую малость… Хотя для него и эти деньги показались состоянием, это были настоящие доллары, стодолларовые купюры… Митя с таким важным видом менял их в обменных пунктах, он ощущал себя таким крутым… Купил себе красивую кожаную куртку, джинсы, ботинки, купил сыну подарки и позвонил жене. Но та послала его в известное место.

В расстроенных чувствах Митя зазвал к себе собутыльников, накупил всякой выпивки и закуски. Приятели пришли с телками. Одна приглянулась Мите, и он оставил ее у себя ночевать…

Утром он обнаружил, что нет ни телки, ни долларов… Оставались только рубли, спрятанные под матрацем. На них он и жил, и ел, и пил целый месяц. А вчера пропил последний рубль…

Утешало его только одно — главные деньги у него впереди. Ему позвонили и сказали, что деньги будут после окончания, как выразились, всей операции. Только когда это будет? Когда будет окончание операции? Ему-то нужно сейчас, немедленно…

Что делать? Что? Ему-то строго-настрого запретили звонить… Предупредили, если позвонит, не получит ничего никогда…Таковы условия.

И мучало еще одно — позвонила эта Нина Владимировна Остерман и задала неожиданный вопрос: «По какому шоссе находится домик отца его приятеля?» И он с похмелья и брякнул, не думая: «По Можайскому». А она дальше расспрашивать начала, зараза…"На какой улице этот дом?" Зачем он ответил ей, не подумав? Да, вот к чему приводит пьянство… Ох, зря он это сказал… Копать, видно, начала… А если другие начнут копать?

А и хрен с ним, не до того сейчас, все ерунда, главное — бабки нужны, выпить хочется… И страшно, страшно, страшно… Ну почему все про него забыли?… Ведь он сделал все в лучшем виде… И Санька тоже… Только зачем все это? З а ч е м?!!! Поверил на слово… Ведь такие бабки обещали…

Его размышления прервал телефонный звонок. «Кто же это в такую рань?» поразился Митя и поднял трубку. Здорово! — приветствовал его бодрый голос. Это был голос того, чьего звонка он ждал, словно манны небесной. Это ты? — не веря ушам своим спросил Митя. Я, я, кто же еще? — усмехнулся звонивший. Ну… как… когда? — осмелился спросить Митя. — Мне очень нужны деньги. Как, говоришь? Отлично все, вот как… Сейчас приеду, привезу… Правда? — оторопел от неожиданно свалившейся ему на голову радости Митя. Конечно, правда, — сурово ответил мужской голос в трубке. — С тобой же серьезные люди договаривались, а не какиенибудь балалайкины. Скоро буду. Жди… Слушай, вот что…. — не выдержал Митя. — Прихвати там где-нибудь в ларьке чего-нибудь… Ну, пивка, водочки… Плохо мне… Прихвачу, прихвачу, — презрительно фыркнул звонивший. — Жди.