Банка апельсинового сока - Романецкий Николай Михайлович. Страница 4

Когда Плахин достал из холодильника банку, на которой был нарисован оранжевый апельсин, Вильсон содрогнулся.

— Никогда не смогу пить апельсиновый сок, — сказал он.

Плахин вздохнул, убрал банку и, снова сев за свой стол, уставился в пустой экран Дальней Связи.

— Что же такое в нас было? — спросил Белов. — Почему Корабль не поворачивал?

— Этого мы уже не узнаем, — сказал Плахин. — Ребров стер все записи.

— А как же ему все-таки удалось повернуть? — спросил Вильсон. — Ведь мы же не умерли!

— А ты помнишь, о чем думал в тот момент? — вопросом на вопрос ответил Плахин.

Вильсон наморщил лоб и почесал в затылке.

— А ни о чем, — сказал он. — Я просто очень испугался.

— И я тоже, — проговорил Белов.

— Вот вам и разгадка, — сказал Плахин. — Капитану не нужна была ваша смерть, ему был нужен ваш страх перед ней. Ваш собственный страх. И в апельсиновом соке был не яд, а гипноделин. Потому вы поверили и испугались. И страх этот ослабил все сигналы, в том числе и те, что мешали.

— А если бы не ослабил? — сказал Белов.

— А что бы на его месте сделал ты? — спросил Плахин.

Белов помолчал, раздумывая, потом торопливо произнес:

— Я бы убил. Обоих. А после поворота покончил бы с собой.

— Вот видишь, — сказал Плахин.

— Да! — невпопад сказал Вильсон. — Капитан разыграл все на редкость правдоподобно. Мне и в голову не могло прийти, что это не яд. Мы же во всем верили капитану.

— Естественно! — сказал Плахин. — Иначе бы у него ничего и не вышло… Но он все равно подстраховался. Принял две таблетки витанола, чтобы его команды были ярче и мощней. А в его возрасте и одной было много…

Когда они вышли от Плахина, Белов сказал:

— Дичь какая-то… Капитан Ребров, и вдруг сердце! — Он посмотрел на Вильсона. — Тебе не кажется, что мы должны пройти ментоскопирование и узнать, что же в нас такое есть?

— А ты не боишься, что нам после этого запретят летать вместе?

Белов промолчал, но было видно, что он боится совсем не запретов.