Чужие в доме - Романов Виталий Евгеньевич. Страница 38

— Таким образом, — гнул свое Верхольф, — система идентификации и безопасности, разработанная Звездным Надзором, не идеальна. Она позволяет террористам беспрепятственно проникать на планеты, пользуясь халатностью Надзора, не способного защитить семьи членов экипажей…

— Защита семей членов экипажей не входит в компетенцию Звездного Надзора, — вмешался Волков, быстро сообразив, куда клонит Верхольф. — Это задача федеральной и галактической полиции.

— Я бы попросил не перебивать меня! — вскипел Верхольф, негодующе уставившись на вице-адмирала.

— Прошу извинить, уважаемые дамы и господа! — твердо сказал Лис. — Возможно, не все знают, что деятельность Надзора строго регламентируется боевым уставом и нормативными документами Межгалактического Союза, в которых детально прописаны функции ЗвеНа. Среди них нет той, о которой говорил мистер Верхольф. Пытаясь взять под контроль семьи экипажей грузового флота, мы бы превысили сметное финансирование, нарушили бы пункты соглашений…

— Спасибо, мистер Волков! — Дубровски, повысив голос, перебил вице-адмирала. — Мистер Рол, как вы считаете, можно ли назвать систему идентификации кораблей, разработанную в Надзоре, совершенной?

— Нет… — после долгой паузы ответил Тагор Рол. Ему очень не хотелось подставлять Свенссона и Волкова, он прекрасно понимал, что все вопросы построены так, чтобы сделать «крайними» руководителей Надзора. — Нет! — повторил Тагор. — Но я попросил бы зафиксировать мою позицию в протоколе: признавая это несовершенство, я много думал над тем, как улучшить данную систему. В настоящий момент идей, способных кардинально изменить ситуацию, нет.

Коммуникатор Волкова снова пискнул. На этот раз сообщение было коротким. Волков и Свенссон прочли его одновременно, и оба вздрогнули:

«На Земле из номера гостиницы „Венера“ пропали Рам Митревски и Дженифер Рол».

Фраза была недлинной, но разила наповал. Командующий Надзором и его заместитель переглянулись, и Свенссон, встав со своего места, с трудом произнес:

— Мистер Дубровски! Прошу извинить… У нас нештатная ситуация. Требуется небольшой перерыв, буквально две-три минуты.

— Регламент! — громко напомнил Хитроу.

— Хорошо! — разрешил Дубровски, кивнув головой. — Дамы и господа, трехминутный перерыв по просьбе руководства Звездного Надзора Норт Свенссон уже был в коридоре и «висел» на проводе, слушая доклад Дэя Крэга. Волков, не дожидаясь окончания разговора, пробил запрос по линии второго отдела. Адмирал и Лис закончили разговоры практически одновременно.

— Это похищение! — резюмировал Волков. — Думаю, тебе уже известно: часть личных вещей осталась на месте, окно в номере разбито, в противоположной стене пуля. Радиомаяки молчат. Свидетели утверждают, что почти у выхода из «Венеры» стоял полицейский катер, который забрал пару, выскочившую из гостиницы в сопровождении офицера в форме.

— Да, — тускло ответил Свенссон. — Но наши уже провели запросы по всем частям федеральной полиции. Никакого катера федералов там быть не могло. Их руководство не планировало операций, оно даже не в курсе, что происходит…

— Ч-черт! — Волков не выдержал и, расстроившись, с досады саданул кулаком по металлической переборке. — Я же говорил, Норт! Как чувствовал…

— Прошу в зал, дамы и господа! Технический перерыв закончен.

Члены комиссии снова занимали места. Свенссон и Волков последовали за коллегами.

— Остается надеяться на Митревски… — пробормотал Свенссон.

— Ну как? — полюбопытствовал Хитроу, когда представители Надзора заняли свои кресла. — Удалось разрешить «нештатную ситуацию»?

Заместитель председателя улыбался, и эта улыбка — жесткая, циничная, почти победная — не укрылась ни от Свенссона, ни от Волкова.

— Это он, — прошептал Лис, не отвечая на вопрос Хитроу. — Нутром чую, это он!

— И с Моровичем тоже… — едва слышно добавил адмирал. — Моровича казнили за то, что «сдал» Фонетти. А Хитроу не успел на слушания. Но как доказать? Вести слежку за членом правительства мы не имеем права.

— Будем ловить шанс.

— Вся надежда на Митревски, — пробормотал адмирал, думая о своем. Он глядел на экран стереовизора, где Тагор Рол, еще не знавший, что его дочь попала в руки убийц, продолжал спокойно отвечать на вопросы.

«Соблазни его», — приказал Митревски. Дженифер раздумывала лишь несколько секунд, потом глаза ее закрылись: «Поняла».

Девушка выпрямилась в полный рост, не глядя в сторону Родригеса, не видя дула автомата, направленного прямо ей в грудь. На Дженифер было то самое платье, в котором она собиралась пойти в театр, на спектакль: длинное, черное, открывавшее плечи, с разрезом по левой стороне до самого бедра. Туфли на шпильках. Конечно, прическа оказалась безнадежно испорчена, но для Багиры, отлично знавшей, что мужчины ценят ее не только за красиво уложенные волосы, это не стало помехой.

Таинственно и грациозно, будто кошка, девушка прошлась по кормовой части флаера, все так же не глядя на ошалевшего Родригеса, замершего у толстой решетки. Багира не смотрела и на неподвижно лежавшего Митревски, она жила в другом мире… Обхватив себя руками за обнаженные плечи, девушка медленно скользила по «тюремной зоне» взад-вперед.

«Тук-тук-тук!» — отзывалась металлическая палуба, по которой дефилировали стройные ноги на шпильках. Поворот. И снова: «Тук! Тук! Тук!»

— Иди же сюда, — прошептал Родригес, опуская оружие и откладывая его в сторону. — Иди сюда, шлюха…

Дженифер словно не слышала его. «Тук! Тук! Тук!» Поворот. Бретелька упала с плеча, но девушка не заметила. Платье сползло вниз, обнажая грудь.

— Ну-у-у! — не выдержав, заорал Родригес. — Иди сюда, ближе! Тварь! А то порву на части!

Дженифер не дрогнула. Она остановилась в полутора метрах от решетки, так что волосатые руки охранника не доставали до такого желанного — роскошного и беззащитного — тела.

— Ближе! — выпучив глаза, велел Родригес.

Но Багира лишь прислонилась к стене, чуть согнув колени и опираясь спиной на холодный металл. Ее левая нога лениво и непринужденно подвинулась вперед, и Родригес, уже терявший контроль над собой, увидел то, что хотела показать девушка: округлое соблазнительное бедро, обтянутое черным чулком. Родригес, пьянея, замер, разглядывая туфлю с высоким каблуком, изящный подъем маленькой ступни, затянутую в шелк ногу, открытую его взору почти до туловища.

— Подойди-и-и! — завыл он, сотрясая решетку.

Дженни, глубоко вздохнув, повела руки вниз. Они соскользнули с грудей, больше не поддерживая платье, узкие ладони девушки пробежали, по животу, быстрой змейкой нырнули между ног, начиная медленные, плавные движения. Откинув голову и полузакрыв глаза, Багира стала дышать часто и неровно, временами издавая стоны.

Родригес зарычал. Через мгновение в его руках оказался ключ. Бандит щелкнул замком, но все же, прежде чем входить в кормовую часть и приближаться к Дженни, поднял с кресла автомат. Девушка не видела этого, она будто уловила одной ей ведомый ритм — руки скользили все быстрее и быстрее, тело выгибалось, словно двигаясь навстречу невидимому партнеру. Дженни стонала громче и громче.

Родригес пинком распахнул решетку. Скрип петель послужил для Митревски сигналом. Капитан напрягся, готовясь к атаке. Сквозь полуопущенные ресницы Пират отлично видел ствол автомата, направленный ему прямо в живот. Но выбора не было. Или сейчас, или они с Дженни погибнут. Причем капитан не сомневался, что бандиты не убьют девушку просто так. Поведение Родригеса ясно свидетельствовало о том, как собирались поступить с пленницей.

— Ну, теперь схлопочешь свое по полной программе, — прохрипел Родригес, делая шаг в сторону продолжавшей томно стонать девушки.

«Сейчас!» — подумал Митревски, готовясь вскочить и мгновенно уйти в сторону, с траектории выстрела. И в этот момент Дженни почти без размаха ударила бандита левой ногой в бедро. Острая шпилька пробила мясо, пройдя мимо кости, и Родригес закричал.

Митревски мгновенно оказался на ногах, он сместился с линии выстрела, как и рассчитывал. Бандит успел нажать на спусковой крючок. Грохот выстрела в закрытой кабине оглушил всех троих. А в следующее мгновение Рам убил Родригеса, убил одним ударом, отработанным на тренировках до миллиметра. Его пятка встретилась с челюстью боевика, и тот отлетел в сторону, выпуская из рук оружие. Родригес умер еще в полете — о стальную решетку глухо шмякнулся мешок костей и мяса. Тело медленно сползло вниз, на палубу.