Последняя ночь с принцем - Романова Галина Владимировна. Страница 3

Нет, она, Рита, этого точно не переживет. Все самые смелые ее надежды были благополучно похоронены этой Зинаидой Витальевной. И ведь та даже представления не имеет, насколько подходит на роль его девушки. И высокая, и белокурая, и ноги длинные. Грудь точеная, попка аккуратная. Манеры, голос, ну все, буквально все соответствует. Вот что ей, Рите, теперь делать?! Запереть Соколову за соседской дерматиновой дверью на веки вечные? Или наплести что-нибудь про Кораблева? Например, что он сексуальный маньяк или что он скрывается от алиментов?..

Не годится. Ничего не годится. Зина и на первый взгляд не была идиоткой. А со второго Рита даже начала проникаться к ней запретной симпатией. Почему запретной? Да потому что давно дала зарок не питать ни к кому теплых приятельских чувств. Либо друг на всю жизнь, либо никак. Друзей у нее было немного, все они начинали с раннего детства и благополучно дошагали до их общего жизненного четвертака. Знали друг о друге все или почти все. Ссорились, обижались, но верили друг другу и не предавали. А приятельство… Оно хорошо, быть может, но не в таком вот тесном соседстве и не при таких драматичных обстоятельствах.

Рита отперла дверь Серафимы Ивановны ключом, оставляемым ей на хранение. Распахнула дверь перед Зинаидой и буркнула:

– Прошу!

Зина на удивление легко подхватила оба своих объемных чемодана и грациозно двинулась следом за Ритой в квартиру.

– Здесь ванная. Здесь туалет, это кухня. Холодильник рабочий, нужно только включить в розетку, – речитативом повторяла она давно выученный наизусть сопроводительный текст. – Это комната. Балкон заколочен. Не старайтесь его открыть. Телевизора нет. Но радио работает. У вас… У вас много вещей или это все? Я в том смысле, вы надолго?

Ей бы очень хотелось услышать отрицательный ответ, но вместо этого Зина легко и немного принужденно рассмеялась.

– Время покажет, знаете… Я еще точно не решила, понравится ли мне тут…

Понравится! Еще как понравится! Очень хотелось съязвить Маргарите, но она вовремя прикусила язык. Ни к чему дразнить гусей. Может, они и не увидятся вовсе. Может, и пронесет, и в субботу с Эдиком в гости к Николаше поедет она – Маргарита Николаевна Жукова, а не эта Зинаида.

Девушка, между тем, устало опустилась на широкую софу Серафимы Ивановны. Вытянула длинные ноги, сбросила туфли на высоких каблуках и, расслабленно шевельнув пальцами ног, пробормотала еле слышно:

– Отстой… Полнейший отстой…

– Что, простите? – Рита просто к месту приросла, услышав подобное.

Вот как шла к выходу, не забыв нацепить ключ от квартиры на дежурный гвоздик, так и застыла.

Что сейчас молвил этот белокурый ангел?! Отстой?! И это она, именно она произнесла?! Своим милым, чудесным, ярким, ангельским ротиком произнесла такое грязное слово?! Хм-мм… Может, и не все так плохо, как Рите изначально показалось.

– Это вы о чем? О квартире, о жизни или вообще? – не удержавшись, поинтересовалась Рита.

И чего было в ее вопросе больше: сарказма или радости, Рита и сама бы затруднилась ответить.

– А? – вскинулась было Зинаида, чуть покраснела, но потом махнула рукой и со вздохом произнесла: – Да обо всем, господи! И о квартире – разве же не отстой? И о жизни – такая же фигня. И вообще… Рита, а вы как насчет бутылочки за знакомство?

Рита была категорически против.

Во-первых, она не любила спиртное. Если приходилось выпивать, потом долго и омерзительно страдала желудком, головной болью и презрением к желтоватому цвету своего лица.

Во-вторых, она не любила пить с кем-то, кроме друзей или родных.

А в-третьих, она принципиально никогда не пила с незнакомыми ей людьми.

Но с другой стороны…

С другой стороны, когда ей еще представится случай узнать о Зине побольше. Зинаида выпьет, дай бог, разговорится. И тогда…

Рита вздохнула и решительно отказалась.

Пей с ней, не пей, Зинаида от этого не подурнеет и не превратится в уродливую карлицу. И если у нее достаточно ума, то Зина скорее попытается прощупать ее, нежели пускаться в откровения. Ей, Рите, это нужно? Нет, конечно…

– Рита, вы заходите, ладно! – крикнула ей в спину Зинаида.

Маргарита вышла, не ответив. Прикрыла соседскую дверь. Шагнула к своей, подняла глаза и едва не задохнулась.

Эдик стоял, прислонившись к притолоке двери, и мило улыбался ей навстречу.

– Привет, – проговорил он, улыбнулся еще шире и спросил: – Мы ведь соседи, кажется?

– Кажется… – произнесла Рита мгновенно севшим до хрипоты голосом. – Я Рита.

– А я Эдуард, но можно просто Эдик. – Кораблев распрямился и шагнул вперед, вытянув руку. – Очень приятно.

– Мне тоже очень приятно, – изумленно пробормотала она, широко распахнутыми глазами глядя на его склонившуюся к ее руке голову.

Он распрямился и какое-то время продолжал еще ей улыбаться. А потом вдруг спросил:

– Рита, а что вы делаете в эти выходные?

Оп-па! Вот вам и чудо, господа! А она еще не верила! Еще тосковала, и в окно на мост глазела, и жалела себя, жалела, жалела…

– Я?! Я… кажется…

Ну, говори же, говори! Не стой столбом и не моли господа продлить очарованье!

– Я… пока не знаю, если честно, – невинно соврала она, забыв про обещанные сестре сумки с провизией. – Возможно… буду свободна. А… почему вы спрашиваете?

– Да вот хотел разделить с вами свободные выходные, Рита. Вы как, не против? – продолжал лучезарно улыбаться Кораблев, удерживая в своей руке ее. – Друзья пригласили на дачу, а одному как-то… Так что, Рита, едем?

Ответить она не успела. За спиной щелкнул дверной замок. Лопатки обдало сквозняком, потянувшим из открывшейся двери Серафимы Ивановны. И Зинаида голосом милым и невинным поинтересовалась:

– Куда это вы собрались, ребята? А мне с вами можно, а, соседи?

Кораблев с Маргаритой замерли с открытыми ртами. Такого вмешательства в личную жизнь, которую они только-только начинали ладить, они не ожидали.

Зинаиду их молчание не сломило. Она обогнула невысокую Риту Жукову слева. Встала с ней рядом, сразу заставив Риту почувствовать себя коротышкой, так как Зинаида возвышалась над ней на целую голову. Грациозно протянула совершенной формы руку с безупречным маникюром Эдику и со значением представилась:

– Зинаида…

Пару секунд Кораблев изумленно помалкивал, потом встряхнулся. Схватил ее тонкие пальчики и поднес к губам, в точности повторив жест, подаренный несколько минут назад Маргарите.

– Эдуард, – проговорил он сдавленно, после того как распрямился и не без восторженного блеска в глазах уставился на Зинаиду Витальевну Соколову. – Мне чертовски приятно, что у меня… У меня такая… такие соседки.

Он вовремя исправился, потому что Рита совсем уже было собралась укрыться под сенью своего жилища. Теперь же она собиралась выстоять до конца это грандиозное шоу под названием «гибель ее несбывшихся надежд». И понаблюдать за тем, как Кораблев начнет выкручиваться, избавляясь от нее. То, что он ей предпочтет Зинаиду, она не сомневалась ни секунды.

– Так куда мы едем? – с легкими капризными нотками в голосе продублировала вопрос Зинаида.

Это был нормальный тон привыкшей к поклонению красавицы. Тон, заведомо рассчитанный на успех. Кораблев должен был сейчас оттеснить Риту Жукову к дальним перилам. Подхватить под локоток Зинаиду и постараться увлечь ее к себе. Там они должны распить за знакомство бутылочку, как девушка того и жаждала. Потом могло произойти все что угодно: от похода в театр до жарких постельных сцен, а в субботу они непременно помчатся в гости к Николаше. Это был как раз тот самый случай, который ему должен был подвернуться. Все логично, в принципе…

Но Эдик Кораблев вдруг повел себя совсем непоследовательно. Совсем не так, как от него ожидали. Он резко выпрямился. Неприлично высоко задрал подбородок и с плохо скрытой насмешкой переспросил:

– Мы?..

– Ну, я слышала… – заспешила Зинаида, нервно сводя лопатки и чрезмерно сильно выпячивая высокую грудь.