Под черным флагом - Романовский Александр Георгиевич. Страница 13

— С этим у нас строго. Лилит находится под постоянным присмотром отца, и никто из наших лишний раз взглянуть на нее не посмеет.

— Понятно, — сказал Летум. Хотя на самом деле понимал немного.

— Жаль, конечно, — усмехнулся Смайлсон. — Я, собственно, потому и стал пиратом, что привык получать то, что мне хочется.

— И когда-нибудь насиловал женщину?

Смайлсон выразительно на него посмотрел, но ничего не ответил. Если только не интерпретировать в качестве ответа молчание. Извиняться же у Летума не было причин.

— Пойдем, — сказал наконец лейтенант. — Здесь нам уже делать нечего.

Летум шагал следом. Обратив внимание на левую руку, он с удивлением почувствовал приятную тяжесть. Резак все еще оставался с ним, никто не потрудился вернуть его в дуэльный арсенал. «Может, очередной пиратский обычай?» Как бы там ни было, Летум решил оставить лазер себе. Полезная вещичка. Мало ли, когда еще представится возможность обзавестись…

Палец сам собой сдвинул предохранитель, и в руке вновь появилось алое смертоносное жало. Смайлсон искоса поглядел на него.

— Дорогая игрушка, — отметил он. — Я даже по головизору не видел такого поединка. Никто еще не дрался так долго, как вы. А то, что у каждого — ни царапины, и вовсе случай небывалый. Думал уж все, плакала моя ставка…

— Ты ставил на меня? — поинтересовался Летум. Ему стало неожиданно приятно.

— Деньги — ерунда, — усмехнулся Смайлсон. — Их я поставил на Брана. В твоем же случае ставка гораздо серьезней…

Летум молча кивнул. Лейтенант лишний раз доказал, что человек он в высшей степени неординарный.

Они поднялись на третью палубу, где, помимо мостика и других административных объектов, находилась еще и кают-компания.

— Нужно зайти, — пояснил Смайлсон. — Таков обычай.

Летум не стал спорить. Напротив, в его положении общение с «массами» необходимо, как ничто иное. Если он собирается дойти до конца, ему нужно завоевать доверие большинства. Причем в самое ближайшее время: карабкаться долгие годы по непростой иерархической пирамиде — не для него.

Они вошли. Из ярко освященного люминесцентными лампами коридора в прохладный полумрак. Летум застыл на пороге, с отвисшей от удивления челюстью. Интерьер пиратской кают-компании был неотличим от какого-нибудь шикарного бара или ресторана на Зевсе, в которых Летум Вагнер появлялся время от времени. Мягкие уголки, расставленные в изобилии вокруг столиков из натурального дерева, длинная стойка с разнокалиберными бутылками, приглушенный свет красных светильников…

Летуму пришлось напомнить себе, что по большому счету он находится сейчас в чреве пиратского дредноута, мчащегося сквозь межзвездную тьму. А он-то думал, что и все остальное здесь такое же, как и его убогая каюта…

Стоило только пиратам разглядеть, кто именно вошел в дверь, как по кают-компании прокатился вой многоголосого зверя. В нем слышались поздравления, смех, восторг, благодарность и Бог знает что только еще. Всего же в кают-компании находились человек двести, но только четверть собравшихся не подавало признаков энтузиазма. «Для начала неплохо», — подумал Летум. Если бы он задумал изменить порядок вещей прямо сейчас, в отдельно взятой кают-компании, это удалось бы ему без особых проблем. Но дредноут отнюдь не ограничивался одним рестораном. Все завзятые игроки собрались в трюме, и мало кто ушел оттуда довольным. К тому же пиратам необходимо увидеть, что Летум может не только орудовать лазерным резаком.

«Что ж, за этим дело не станет».

Шум не смолкал. Летум, чувствуя себя полным придурком, поднял руку и погрозил кулаком потолку, стараясь подражать гладиаторам из дурацкой голо-программы. Он делал это впервые в жизни, никто и никогда не приветствовал его так. Ради его самого, отдавая должное самым простым вещам — отваге, умению и силе.

Мало-помалу пираты успокоились.

Смайлсон прямо-таки лучился от удовольствия. Само собой, немалая часть энергии толпы перепала и ему. Пираты видели, с кем пришел победитель, а значит, Летум уже начал играть по правилам лейтенанта. Однако сам он не имел ничего против, покуда их интересы не исключали друг друга. Определенно, Смайлсон — ценный союзник. Умный, коварный и злой. Без сомнения, вынашивающий собственные планы. Но Летум имел с дело с такими ублюдками практически всю свою жизнь, допустив ошибку всего лишь раз.

Они шагали в широком проходе между столами, — Летум впереди, Смайлсон чуть позади. Пираты, столы которых они миновали, что-то говорили и размахивали руками, но никто не пытался дотронуться или пожать руку. Летум по-прежнему не выпускал резак из руки. Отчасти потому, что его было некуда деть, отчасти для внутреннего комфорта.

В противоположном от входа конце кают-компании находилось нечто вроде сцены, оборудованной разноцветными осветительными приборами и гигантским голопроектором. Летуму все стало ясно. Их с Браном поединок транслировался по корабельной сети на весь корабль. А может, и кое-куда еще: общественное головидение выложит любые деньги за эту запись. Какой-нибудь сообразительный пират, жадный до выручки, наверняка до этого додумается. Не суть важно, конечно, ведь Милан и так знал о спасении брата. Летум от всей души пожелал ему помереть во время просмотра от разрыва сердца.

Обнаружился свободный столик. Они присели, и Смайлсон сразу же принялся нажимать на кнопки электронного меню. Буквально через минуту подкатил робот-официант с подносом на металлической голове. Там была жареная курица, ароматное жаркое, хлеб, какие-то бутылки… Стоило только Летуму почуять запах еды, как он понял, насколько же проголодался — этот дурацкий день выжал из него все соки.

Почти не жуя, он глотал курицу огромными кусками, запивая пивом из большого бокала. Жир стекал по гладкому подбородку, из лишенной губ прорези рта. Пираты откровенно глазели («деревенщина, что тут поделаешь…») и перешептывались. Расправившись с курицей, он принялся за жаркое. Но ел уже не спеша, стараясь по достоинству оценить качество готовки. Конечно, все это вышло из бездонного чрева пищевого синтезатора и не отличалось богатством вкуса, но Летуму казалось, будто он попал в Валгаллу на пир богов-асов, в награду за победу над великаном-ётуном, а сидел на почетном месте — против коварного бога огня…

Изголодавшийся организм мгновенно пустил в кровь алкоголь. Боги шумно пировали вокруг, один лишь Локи сидел, не притрагиваясь к еде, и сверлил пытливым взглядом безликого смертного. Играла электронная музыка, мигали разноцветные огни, кто-то пустился в пляс…

Летум откинулся на спинку кресла и звучно рыгнул. «Да, настоящий варвар, — усмехнулся он, — что и говорить…»

К столу, будто дожидаясь этого самого момента, подошел незнакомый пират. Кожаная жилетка не сходилась на его объемистом брюхе. Летум почувствовал легкое отвращение. А также сожаление, что отнюдь не все пираты похожи на Брана. Хорошие бойцы — вообще большая редкость…

— Вот ваш выигрыш, сэр, — сказал он, протягивая Летуму пачку купюр. — Я — Сэм Файв, заведую азартом на этой посудине.

Летум по привычке взял. Он всегда любил деньги, и никогда этого не скрывал. Тем более когда зарабатывал их собственным трудом, хотя такое случалось не часто.

— Таков обычай, — пояснил Смайлсон. — В твою пользу удерживается один процент от каждого выигрыша.

— Первый обычай, что мне по душе, — проворчал Летум. Удерживать проценты — обычное дело для клана Вагнер. Он отогнул пальцем край пачки и профессионально пересчитал. Пират и Смайлсон явно удивились. «Полтора куска, — определил Летум. — Надо бы показать „массам“ и кое-что другое…» Повернувшись к Джеку, он спросил: — В этом заведении платят?

— Конечно, — кивнул лейтенант. — Представляешь, что бы здесь творилось? Те, кто не платят, едят в столовой.

— Угощаю всех, — сказал Летум, отделив от пачки три четверти. — Отнеси, будь добр, бармену…

— Конечно, сэр, — Сэм Файв расплылся в щербатой ухмылке и умчался к стойке.

— Молодец, — кивнул Смайлсон. — Я вот в свое время не догадался.