Ярость on-line - Романовский Александр Георгиевич. Страница 85

Впервые с момента погружения Курт пережил заразительный восторг происходящего… Действительно, трудно не испытать удовлетворения, когда, заложив крутой вираж, проносишься сквозь облако того, что мгновением назад («ГОРИТ БУБНОВЫЙ!») являлось чьей-то матрицей. Разворачиваясь, будто в замедленном просмотре — скорость «черепов» была гораздо выше, — особо крупный обломок (крыло, фюзеляж, катапультное кресло?) пролетал по левому борту. Не хватало, для пущей убедительности, клубов жирного черного дыма, но воображение Курта с легкостью восполняло эти пробелы.

Битва затихла так же стремительно, как и началась — точно свеча, потухшая в ночи. Чего и следовало ожидать, учитывая ее миниатюрные масштабы. Враги побеждены, рассеяны (в буквальном смысле) или бегут. Орден, торжествуя, продолжал пожирать килобайты/секунды. Трави трассу, — некстати вспомнил Волк.

От непроглядности льда чернело в глазах — в том, что их заменяло. Лишь сейчас Курт понял, как велика эта сволочь… Массивна — пожалуй, вернее. Сетевой форпост «Всадников» по мере приближения досадно заслонял обзор. А где-то внутри, нужно полагать (и нужно надеяться), томился Старик. Беспомощный узник, что своими руками возвел тюремные стены вокруг. Он бежал от злободневной реальности, а отыщет лишь смерть. Только потому, что амбиции Черепа и существование Старика — категории, несовместимые на этой планете.

Незавидная участь — биться в виртуальные, но несокрушимые (с тем же успехом они могли быть отлиты из легированной стали) стены. И вслушиваться, не идут ли палачи…

… А они подходили все ближе.

07:12…

: Открываем портал / приготовьтесь.

: Давно готовы/ не тяни!

«Кортеж» затормозил. Массив простирался в считанных секундах, в одном-единственном «прыжке». Прямо по курсу. Рукой подать. Ледоруб деловито копошился в отдалении. Жирное, лоснящееся тело наполовину втянулось в глубокую выбоину (расселину, шахту, тоннель). Что притаилось там, в глубине, под толщей ледяной коросты — неизвестно. «Штатный киллер» вгляделся в блестящую черную поверхность, но не увидел отражения. Ни своего, ни чьего-либо еще. Лед замкнулся на самом себе, пытаясь противостоять агрессорам. Это единственное, что он умел — защищать. Бурить — единственное, что умел ледоруб. Из скважины не доносилось ни звука. Зато вылетали крохотные осколки — частицы информации, байты.

Ледяные кристаллы, окруженные безразличным вакуумом.

Курта заворожила эта картина. А потом настало время действовать.

07:03… 07:02… 07:01…

Цифры замигали и стали ярко-красными. Как помада на губах распутницы.

Еще более примечательные события произошли снаружи, с ледяной оболочкой массива. Одна из черных граней (многогранник с непогрешимо-ровными сторонами) раскололась надвое. Из кривой трещины хлынул яркий свет. Он усиливался по мере того, как разлом расширялся. Пламя хлестнуло по «глазам» галлоном кислоты. Курту показалось, что он ослеп. Различались лишь очертания. Массив, «лампочки». Даже лед — казавшийся эталоном all black, предтечей мрака, клочком, вырванным из мантии Первозданного космоса, — мерк, бледнел и тускнел, превращаясь в серое подобие былого величия. Жалкая искра в сравнении с пылом пожара.

На этом фоне расщелина по-прежнему сверкала белоснежной полосой. Зигзаг, кривая загогулина. Застывшая комета. Молния, пойманная в ловушку арктических льдов. Из трещины вытекал — нет, скорее вырастал — кристаллический свет. Он ломался и лопался, высвобождая заключенную внутри энергию.

Курт обретал зрение заново. То ли свет утратил часть интенсивности, то ли рецепторы приспосабливались к новым эффектам.

Какая-то часть Волка понимала, что прошли считаные мгновения… Возможно, даже не прошли. Одна-единственная секунда, замороженная в вечности, растянулась и длилась, испытывая себя на прочность, пока не наступит злосчастный «порог» и вечность не лопнет с печальным звоном порванной струны…

«Портал» открылся мгновенно. В паузах меж ударами сердца — 07:00… 06:59… — но участникам действа это казалось невыносимо долгим… Лед раскрывал створки, словно моллюск, приготовившийся к вторжению в свое нежное нутро. Внутри сверкала жемчужина, служившая источником белого свечения.

Даже ледорубу становилось не по себе от такого соседства. Черная туша съежилась и, насколько возможно, втянулась в свою шахту. Ледяной свет нещадно опалял блестящую шкуру. Сократившись в размерах, вирус, соответственно, сократил площадь соприкосновения с враждебной средой. Однако «портал» не мог причинить ледорубу ощутимого вреда — это шло бы вразрез с первоначальными планами «черепов».

Испустив последние протуберанцы, расщелина погасила иллюминацию. На этом, вероятно, подготовительный процесс завершился.

И — настало долгожданное «сейчас». Время сорвалось с катушек, с грохотом помчалось, наращивая обороты, по шпалам. Carpe chet [2] . Наступил тот самый момент «здесь и сейчас», о котором так много говорят, но не многие способны заметить. Время наконец настигло события. Схватило за шкирку и, не вслушиваясь в мольбы и причитания, повлекло за собой.

Курту показалось, что его восприятие разделилось надвое. Одна часть — отстраненная и созерцательная — досматривала «замедленный» режим. А вторая, едва-едва очнувшаяся, но властно взявшая бразды правления, нырнула в бурлящий водоворот. Перед Куртом вновь взвихрилось то, что он наблюдал мгновения назад (с другой стороны, насчет мгновений еще можно поспорить). Массив треснул, словно перезревшая дыня; из пробоины хлынула сочная, ослепительная мякоть. Разлом и свет, галлон кислоты и «портал» — все происходило единовременно. Сверкающий зигзаг словно косой вспорол лед. Рецепторы вторично опалила яркая вспышка — продлившись микросекунды, она не повлекла каких-либо ощутимых последствий.

Мнилось, что события ускорились в несколько десятков раз (всевластный Режиссер потешался над подопечными так и эдак). Разумеется, впечатление было обманчивым — с начала до самого конца. Таково истинное течение вещей: бешеное и неукротимое, точь-в-точь неистовый вихрь, втягивающий все, что попадается под руку. (На мгновение Курту померещилось, что он испытал форсаж. Здесь, в киберпространстве. Старейшина считал подобное нонсенсом. В Сети нет ни инстинктов, ни гормонов. Нет ДНК… Ничего, что отличает Волков от безволосых. Следовательно, форсаж… Новый ребус.)