Президент Фу Манчи - Ромер Сакс. Страница 36

В храме семиглазой богини доктор Фу Манчи сидел с закрытыми глазами, положив длинные, цвета слоновой кости руки на стол, и внимал мелодичному голосу далекого оратора и восторженному гулу аудитории, которая являлась лишь ничтожно малой частью огромной аудитории, слушающей сейчас речь Сальвалетти – речь, призванную сыграть странную роль в истории страны. Другие незримые слушатели сидели так же тихо и неподвижно в таинственных камерах, расположенных вокруг центрального зала.

В седьмом по счету алькове, откуда открывался доступ к ряду ведущих на улицу железных дверей, мумиеподобный Сэм Пак сидел на диванчике и внимал вместе с остальными благозвучному, вдохновенному голосу оратора.

Очень слабое жужжание раздалось прямо над головой старика и заставило его открыть глаза, подобные щелочкам в посмертной маске. Сэм Пак поднял взгляд и увидел светящуюся голубую точку… Прошло две, три, четыре минуты – голубая лампочка продолжала гореть. Это казалось странным.

Голубая лампочка зажглась в порядке вещей – поскольку со стороны реки ожидалось появление седьмого представителя Совета, и это означало, что речные ворота открыли один или два человека, знавшие секрет хитроумного механизма. То, что лампочка не погасла, могло означать единственное: внешняя дверь осталась открытой – и это казалось непонятным.

Но когда Сэм Пак поднялся с диванчика и бесшумно направился к выходу, лампочка замигала, потускнела, снова замигала и наконец погасла.

Наверху определенно происходило что-то странное.

Простой смертный сразу забил бы тревогу, но Сэм Пак был великим человеком. Он открыл дверь и начал подниматься наверх, включая по пути свет. Затем он остановился посреди каменного коридора под висячей лампой и потянул ее вниз.

При этом часть сплошной на вид стены высотой пять и шириной три фута откинулась назад наподобие подъемного моста. Сэм Пак, сгорбившись, шагнул в темный проем. Таинственный плеск воды стал слышен, когда потайная дверь стала на место. Здесь пахло сыростью и плесенью. Старик нашарил в темноте железные поручни, извлек из складок синего одеяния фонарик и посветил им вперед.

Он стоял на железной галерее, тянущейся над сточным каналом. Сюда вел подземный ход из расположенного под Китайским кварталом лабиринта.

Сэм Пак медленно двинулся вперед – сгорбленная зловещая фигура в таинственном мрачном окружении.

Там, где маслянистые воды исчезали под аркой, галерея кончалась глухой каменной стеной.

Сэм Пак пошарил по камню сморщенными костлявыми руками, приводя в движение какой-то потайной механизм, – и из стены выдвинулся небольшой ящик, в котором находился телефон. Старик поднял трубку и прислушался. Потом положил трубку на рычаг, задвинул потайной ящик обратно в стену и с проворством, необычным для человека его лет, двинулся по галерее назад. Случилось нечто неприятное, но не совсем непредвиденное.

Враг взломал речные ворота.

На углу Дойер-стрит у заграждения собралась толпа. Желающих пройти за полицейский кордон отправляли к дежурному офицеру в обход квартала. Высокий бородатый человек в пальто с поднятым воротником и надвинутой на глаза шляпе стоял в тени возле большого автомобиля с пуленепробиваемыми окнами и внимательно вглядывался в толпу за заграждением. К нему подошел посыльный из местного отделения полиции.

– Капитан Хэпберн?

– Да. В чем дело?

– Похоже, мы потеряли связь с отрядом федерального агента Смита.

– Никаких новостей?

– Никаких.

Марк Хэпберн внезапно испытал сильный приступ страха. Никто не знал, какие опасности поджидают отряд (хотя и многочисленный) у речных ворот, и никто не имел представления о силах грозной организации, с которой боролся Найланд Смит. Воображение живо нарисовало капитану тысячи страшных возможностей. Джонсон прекрасно мог справиться здесь и один – собственно говоря, основная часть работы лежала именно на нем: Хэпберн просто наблюдал за ходом операции и принимал рапорты. С другой стороны, броситься сейчас к реке практически означало бы покинуть пост. Марк повернулся к стоящему рядом человеку.

– Ступайте возьмите катер и выясните обстановку на реке. Затем быстро возвращайтесь и доложите мне.

– Есть, капитан.

Марк Хэпберн сел в бронированную машину и дал краткие указания водителю.

Автомобиль остановился у заведения By Кинга, и в сопровождении трех полицейских Марк Хэпберн вошел в дверь. Заведение посещали одни азиаты – за исключением самых любознательных туристов, которых интересовала эта достопримечательность Китайского квартала.

Гул голосов стих, когда небольшой отряд вошел в зал; воцарилось выжидающее молчание. Четверо мужчин проследовали к бару, расположенному в дальнем конце помещения, внимательно разглядывая по пути сидящих в кабинетах посетителей. За стойкой бара с елейной улыбкой восседал сам By Кинг. Хитрые глаза его поблескивали на жирном рябоватом лице.

– О! Джентльмены! – воскликнул он, потирая руки. – Вы желаете выпить свежего пива? – В его речи причудливо мешался акцент Бронкса и Шанхая.

Теперь все присутствующие, кроме By Кинга, разговаривали приглушенными голосами. Это шипение, подобное шипению змеи, создало зловещую атмосферу.

– Да. Немного свежего пива и немного свежих новостей.

– By Кинг с радостью расскажет все, что знает. – Хозяин поставил на стойку четыре кружки пенистого пива. – Просто скажите, что именно вас интересует, и By Кинг все расскажет, если знает – правда, едва ли он знает.

Марк Хэпберн расплатился за пиво и кивнул своим спутникам. Облокотясь о стойку, они принялись рассматривать посетителей в кабинках. На втором этаже здания находился еще один зал, а выше (согласно утверждению местных полицейских) – еще один, где играли в фан-тан и предавались прочим запрещенным развлечениям.

– Похоже, вы заняты? – спросил Хэпберн.

– Да. – Китаец обнажил в улыбке ряд ровных, но темных зубов. – Очень занят. Посетители жалуются на странные дела, творящиеся на улице. Вам о них, конечно, известно?

– Мои друзья, вероятно, знают. Я лично собираю материал для газеты.

– О, конечно! Вы журналист?

– Точно. Полагаю, вы знаете большинство своих завсегдатаев?

– Всех, мистер. Все очень старые друзья. Одни богатые, другие без гроша в кармане – но все хорошие старые друзья. Китаец китайцу всегда друг, иначе… – Он пожал плечами. – Иначе разве это китаец?

– Да, пожалуй. Но меня вот что интересует. – Хэпберн устремил глубоко посаженные глаза на хозяина заведения. – Я слышал, что один из Семерых находится сейчас в городе. Это действительно так, By?

Не столь глубоко, как Найланд Смит, знающий психологию азиатов, он искал на рябом лице какие-либо признаки смятения – но тщетно. На бесстрастном лице By Кинга не отразилось ровным счетом никаких чувств.

– Семеро? – невинно переспросил он. – А кто такие эти Семеро, мистер?

– Признаюсь, я рад выбраться отсюда, – пропыхтел Кэрриган, протискиваясь под частично поднятой дверью. – Что-то не нравится мне этот тоннель.

Из-под гулкого настила пристани раздался предостерегающий окрик:

– Тише!

Нестройные возбужденные голоса стихли. Полицейские толпились в темном пространстве между внутренней дверью и внешней, которой не давала закрыться полностью просунутая в щель мачта с катера.

– Это Азиат, – сказал Кэрриган. – Давайте послушаем, что он скажет.

– От моста сигналит катер, – раздался голос невидимого Азиата. – Вы не попали в западню?

– Попали, но уже выбрались, – коротко ответил Кэрриган и повернулся к Найланду Смиту. – Что будем делать дальше?

Смит, представляющий собой пародию на самого себя – в потрепанном костюме и сдвинутой набекрень холщовой кепке некогда белого цвета, – молча стоял рядом с капитаном полиции и задумчиво дергал себя за мочку левого уха.

– Наши планы изменились, – бросил он наконец. – Я не все предусмотрел. Соберите всех людей в укрытие, Кэрриган, и выведите катер за пределы видимости отсюда. Оставьте с нами двух людей. Приступайте к выполнению приказа.