Призрак счастья - Рощина Наталия. Страница 23

— Здравствуй, маленький, — беря на руки малыша, сказала Стеблова. Жорка довольно улыбнулся ей в ответ и прижался кудрявой головкой к плечу. — Пойдем умываться и завтракать Мама тоже встала, скоро прийдет к своему сыночку.

Жорка доверчиво смотрел огромными голубыми глазами на Елену Васильевну, пытаясь засунуть кулак поглубже в рот. Его беспокоили прорезывающиеся зубы. Попадая на болезненный участок, малыш кривился и был близок к слезам, но Стеблова умело отвлекала его. Она нежно прижимала к себе крохотное тельце мальчика. Своего крестника она любила больше всех на свете. Он дарил ей непередаваемое ощущение покоя и сознания того, что ее жизнь прожита не зря. Елена Васильевна решила для себя, что этот малыш — самое близкое и дорогое существо на свете. Она была готова на все ради него. Ей часто казалось, что Лита уделяет малышу слишком мало внимания и старалась компенсировать это своим участием в воспитании Георгия Мартова-младшего. Конечно, она проводила с мальчиком гораздо больше времени, чем мама, бабушка и дедушка, вместе взятые. Но каждую свою инициативу она всегда согласовывала с Литой. Стеблова ни на минуту не забывала, кто в доме хозяйка. Только в мыслях она иногда позволяла себе мечтать, как в глубокой старости ее будут навещать Ванечка, Мила и Жорка. Они станут предлагать ей провести хоть немного времени в их семьях. Это была самая волнующая и приятная фантазия из тех, которые приходили в голову женщины.

Но чаще ей было невыносимо больно оттого, что все вокруг вдруг становилось чужим. Она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Ничего своего, только пожизненное следование желаниям хозяев. Стеблова впадала в состояние безразличия, и выходить из него каждый раз было все тяжелее. Усилием воли она принималась стыдить себя за греховное поведение. Она прятала свои чувства глубоко внутри, говоря, что никому нет дела до того, плачет или смеется ее душа. Она должна выполнять свои обязанности и уметь получать от этого удовольствие. Ей казалось, что Мартова иногда проникается к, ней состраданием, но, предлагая отдохнуть, отвлечься от каждодневных хлопот, молодая женщина встречала только сопротивление. Вся ее жизнь почти тридцать лет состояла из этих будничных забот. Лишиться их означало для Стебловой перестать дышать и умереть от недостатка воздуха. Благие намерения хозяйки отнимали у нее на время покой. Ей казалось, что в ее услугах больше не нуждаются и только ищут предлог, чтобы избавиться от нее. Лите приходилось успокаивать ее, объясняя, что у нее и в мыслях не было ничего подобного. Мартовой это было сделать очень легко, потому что, осознав возможность отдаления от Жорки, дома, Стеблова вдруг становилась беспомощной, плаксивой. Она, всхлипывая, готовила еду, которая не была такой же вкусной, как обычно. Она машинально убирала, не замечая, что в одной и той же комнате дважды вытерла пыль. А когда Лита однажды за ужином сказала, что скоро отдаст сына в садик, Елена Васильевна молча встала из-за стола и вышла из столовой. Оставлять Жорку одного на высоком стульчике Лита не стала. Поэтому, докормив малыша, она взял его на руки и пошла с ним в детскую. Стеблова сидела на диване, перебирая разбросанные по полу игрушки. Она медленно подняла глаза и тут же отвела взгляд.

— Простите меня, — сказала она прежде чем Лита успела высказаться по поводу ее поведения. — Я понимаю, что поступила плохо. Простите, ради бога. Это больше не повторится.

— Я очень надеюсь на это, — ответила Лита.

— Литочка, я так привязалась к нему, — глядя на разыгравшегося малыша, произнесла Елена Васильевна. В ее голосе было столько тепла, что у Литы окончательно пропало желание читать нотации.

— В любом случае, я не смогу позволить, чтобы мальчик рос в изоляции от внешнего мира. Никакие блага, игрушки, внимание близких не заменят ему того, что человек получает от общения. Моя мама отдала меня в садик в год и восемь месяцев. Ей, папе нужно» было работать. Просто для того, чтобы нормально жить.

Как видите, это меня не испортило. Напротив, лишило многих комплексов, которым подвержены изолированные дети.

— Я ведь не возражаю и со всем согласна. Только он еще слишком маленький, — поглаживая Жорку по вьющимся волосам, сказала Стеблова. — И пока самое главное, в чем он нуждается — это ласка и внимание.

— Боже мой, какая вы консервативная, Елена Васильевна, — улыбаясь, сказала Мартова.

— Да, отпираться нечего. Моя привязанность к дому, малышу кажется вам обузой.

— Я этого не говорила.

— И никогда не скажете. Я и сама начинаю понимать.

— Мы договоримся с вами до абсурда, — заметила Лита. — Давайте не будем загадывать на будущее. Я постараюсь не выбивать вас из колеи своими заявлениями. Просто, когда придет время, все случится так, как я посчитаю нужным. Надеюсь, это не обижает вас. Ведь я его мать и решения принимать должна я. — Голос Литы стал совсем тихим.

Стеблова вспоминала этот разговор, умывая, причесывая малыша. Он без сопротивления давал привести себя в порядок, а потом с удовольствием разглядывал собственное отражение в огромном зеркале в прихожей, куда он чинно шел вместе с Еленой Васильевной.

— Видишь, какой красивый, опрятный мальчик смотрит на тебя, — целуя малыша, сказала Стеблова. — Как его зовут, скажешь? Как тебя зовут?

— Золька, — ответил малыш, застенчиво сплетая пальчики рук.

— Жорка, вот умница. Хороший, способный мальчик, — засмеялась Елена Васильевна. — Пойдем завтракать, дорогой. Настоящий мужчина должен хорошо кушать.

Когда Жорка доедал свою манную кашу, запивая ее компотом, в столовую зашла Лита. Она уже переоделась для работы. Немного косметики освежило ее лицо, а улыбка при виде сына сделала его прекрасным. Поцеловав малыша, Лита налила себе кофе.

— Поешьте немного овощного рагу, Литочка. Что за завтрак: кофе.

— Спасибо, отведаю его вечером. Я договаривалась с Ларисой встретиться утром во французской булочной. Точно не удержусь и что-нибудь попробую. Там такие сказочные пети-пены с начинкой. Конечно, это еда не на каждый день, и лучше того, что готовит наша Елена Васильевна, ни в одном ресторане не подают. Правда, малыш? — подливая себе кофе, сказала Мартова. Сын радостно залепетал что-то на своем языке.