Любовная паутина - Росс Джоу Энн. Страница 26

– Во-первых, мы поднимем здание, чтобы открылись старые бревна и балки. Потом выкопаем по периметру строения траншеи и сделаем бортовку, то есть формы для фундамента и стен. Эти формы зальем бетоном. В зависимости от погоды бетон будет застывать дня два-три. Затем опустим дом на фундамент и болтами прикрепим к бетону.

Эланна долго молча изучала его чертеж.

– Договорились. Что еще?

– Вам необходима новая крыша. Предыдущие владельцы поверх деревянной обрешетки тремя слоями просмолили крышу, и таким образом на опорные ее балки навалился слишком большой вес. Один хороший тайфун – и ей конец. Я предлагаю убрать все старые материалы, заделать изъяны в опорных балках и заново обшить крышу кедром. Тогда она примет первоначальный вид и в нашем климате ее хватит навечно. Кроме того, поднимется цена дома.

– Мне нравится мысль о вечности, – проговорила Эланна. Более основательная половина ее личности с первых дней брака мечтала о собственном доме, а к тридцати годам инстинкт гнездования вроде бы еще усилился. – Так. Новый фундамент и новая крыша. Что еще?

– Старая водопроводная система с железными трубами – это бомба замедленного действия. Вам нужны медные.

– Да, я подозревала это, когда читала отчет инспектора. А что будет с ванной? Пожалуйста, скажите мне, можно ее спасти?

Джонасу туг же вспомнилось, как он осматривал старинную ванну на ножках в виде львиных лап, и у него перед глазами мысленно возникла возбуждающая картина: Эланна, по подбородок утопающая в пушистой мыльной пене.

– С этой ванной придется расстаться. Но не беспокойтесь. Я знаю, где можно достать большую старинную медную ванну, даже лучше прежней.

– Звучит заманчиво, – согласилась Эланна – И это все? – с надеждой в голосе спросила она.

– Еще нет. С этой сборной солянкой проводов вам только и остается, что ждать пожара Для всех старых домов характерно, что каждый новый владелец добавляет что-то свое. В результате получается мешанина различных стилей проводки вдобавок к тому, что главный распределительный щит не справляется с нагрузкой.

– Новая проводка.

– И новые стены. Потому что вы, очевидно, решите изменить внутреннюю планировку.

– Боже! – слабым голосом воскликнула Эланна – Я знала, что дом – это вызов судьбе, но даже не представляла, что напрашиваюсь на пожизненную каторгу.

– Я говорил, что это нелегко. Но если знать, чего хочешь, и понимать, как своего желания добиться, – это уже полдела. Мы сможем все сделать с небольшими неудобствами, избежав полной разрухи.

– Вы сказали «мы». Значит, вы возьметесь за эту работу?

– Полагаю, что возьмусь. Если вы еще не передумали пройти такое тяжкое испытание.

Взгляд Эланны быстро обратился к окну, а затем снова перебежал на Джонаса. По выражению глаз он понял, что она и вправду любит этот дом И твердо решила жить в нем, чего бы это ни потребовало.

– Я никогда не умела сопротивляться вызовам, которые подбрасывала мне жизнь, – вздохнула она. – Пока вы еще не передумали, позвольте мне угостить вас в пабе на этой улице. Чтобы отпраздновать наше сотрудничество.

Найдется ли на земле мужчина, способный отказать этим глазам?

– Вы заключаете сделку. Но угощаю я. – Поняв по ее виду, что Эланна готова вступить в спор, Джонас добавил. – Вам нужно беречь деньги для дома.

– Ладно, – после минутного размышления согласилась она. – Но в следующий раз моя очередь.

Джонас поймал себя на том, что ему нравится мысль о следующем разе.

– Хозяин барин, – просто сказал он.

Ирландский бар оказался маленьким, уютным, со сводчатым потолком, тяжелой мебелью и барменом, говорившим так, будто он только вчера сошел с корабля, привезшего его со старой родины. В это время дня бар пустовал: кроме бармена и двух пожилых мужчин, игравших в дротики, в зале никого не было.

Джонас и Эланна устроились в небольшом закутке за стойкой бара. У Джонаса уже голова полнилась планами, на салфетках появлялся набросок за наброском. Они заменят маленькое окно в спальне Дадут пространство сказочному виду. И надо к кухне пристроить солярий. Яркую веселую комнату с растениями. Место, где захочется отдохнуть после долгой недельной работы.

После внутреннего сопротивления, потому что Эланне хотелось сохранить как можно больше от первоначального вида дома, она с энтузиазмом приняла его идеи и даже добавила собственные. Когда Эланна наклонилась над нарисованным им эскизом островка в центре кухни в виде шестигранного шкафчика, Джонас ощутил ее запах, густой, пряный, сложный аромат духов, напомнивших ему о Париже. О страстных, светлых лунных вечерах, о кул-джазе и жарком сексе Хотя Джонас никогда прежде не смешивал работу с удовольствием, он поклялся себе, что еще до того, как работа будет закончена, они станут любовниками.

– За дом, – сказала Эланна, поднимая бокал. Джонас нашел ее улыбку такой же пьянящей, как и запах.

– За дом, – согласился он. – И за новые вызовы, которые еще подбросит нам жизнь.

Он влюбился в нее в тот первый день, теперь это понятно. Так думал Джонас, перебирая в мыслях связавшие их обстоятельства. В следующие месяцы обновление дома быстро продвигалось, а он пришел к заключению, что не мыслит себе жизни без Эланны. Не может представить себе будущего без нее.

Они принадлежат друг другу, размышлял он, с удвоенной яростью ударяя молотком по шляпкам гвоздей. Они пара, команда. И хотя Джонас искренне сочувствовал обязательствам, принятым на себя Эланной, он понимал, что, пока Митч в доме, В ИХ ДОМЕ, ему не будет ни минуты покоя.

Мериэн Бергон-Уайт вышагивала по ковру своего изысканного кабинета.

– Я слишком много работала, чтобы позволить загребущему австралийскому проходимцу украсть этот журнал, – неистовствовала она, прикуривая очередную сигарету и забыв о предыдущей, догоравшей в пепельнице.

– Он не говорит, что заинтересован в нем, – заметила Эланна, перечитав письмо, полученное тетей.

– А зачем бы еще он хотел встретиться со мной? – бросила в ответ Мериэн.

– Возможно, его мотивы так же просты, как он пишет, – высказала предположение Эланна. – На следующей неделе он приезжает в город и хочет дать обед коллеге-издателю.

– Хлебосольный крокодил! Я знаю, он вынюхивает, не обломится ли что-нибудь.

– Здесь ему ничего не светит, – уверенно заявила Эланна. Тетя была крепким орешком в издательском бизнесе. – Не может же он купить то, что ты не хочешь продавать!

– Наверно, так говорил и издатель «Геральд», – фыркнула Мериэн. – А на прошлой неделе имя Тремейна уже красовалось в выходных данных газеты.

– Я не отрицаю, хватка у него есть, но тебе не кажется, что ты преувеличиваешь опасность?

Эланна озадаченно изучала тетю. Прежде она никогда не видела ее в таком смятении. Прическа, небывалый случай для Мериэн, растрепалась, и неудивительно: она то и дело нервно запускала пальцы в свои серебристо-белокурые локоны. Помада сжевана. И обычно золотистый цвет лица, поддерживаемый плаванием в дни уикенда по заливу, сегодня как-то поблек, что еще больше подчеркивало красные пятна на щеках. Мериэн Бергон-Уайт всегда олицетворяла собой самообладание. Эланна решила, что тетю беспокоит что-то конкретное. Что-то большее, чем смутная угроза захвата журнала.

– Ха! – Мериэн жадно курила, вышагивая по комнате. – Нельзя преувеличить опасность, когда имеешь дело с Рамсеем Тремейном. Он воплощение опасности, поверь, неприятностей с ним не оберешься.

– Ты так говоришь, будто его знаешь. Мериэн что-то пробурчала, то ли подтверждая, то ли отрицая.

– Придумала! – Она обернулась к Эланне с притворно-бодрой улыбкой. – У Рамсея всегда был глаз на леди. Почему бы тебе не пойти и не пообедать с ним? Ты будешь ему улыбаться, заговоришь ему зубы, а потом пусть идет своей дорогой. – Глаза у нее снова стали жесткими. – В Австралию. Где ему и место.

– Мне сейчас только этого не хватало, – запротестовала Эланна. – И кроме того, по тону письма ясно, что он хочет встретиться именно с тобой.