Радости и тяготы личной жизни - Росс Джоу Энн. Страница 33

Она сдержанно улыбнулась.

– Знаю, мои речи звучат вызывающе кажутся нереальными. Однако кто бы мог подумать, что Кэсси Макбрайд, девчонка «из-за железной дороги», станет когда-нибудь супермоделью мирового класса? – Улыбка ее исчезла, Джейд задумчиво продолжала. – Я понимая, что слишком далеко заглядываю. Но я хочу допытать счастья, Нина Потому что иначе я закончу свои деньки, горюя, как моя матушка, что упустила свой шанс.

Джейд продолжала работать, стремясь к своей голубой мечте; зарабатывала она теперь столько, что самой не верилось. Вся жизнь переходила в своей особой атмосфере, главной составляющей которой была работа. Надежная, спокойная работа.

Вскоре после второго дня рождения Эми Эллен Уолтере, лечащий врач из детской клиники, сообщила Джейд, что одна супружеская пара, имеющая собственную методику обучения глухих детей, достигла замечательных результатов, работая с ребятишками, чей диагноз был еще более безнадежным, чем у Эми.

– Они ведут на дому занятия с группой, – сказала Эллек Уолтере. – Это в Бруклине.

– В чужой дом я Эми не отдам, – как заклинание – уже в который раз! – повторила Джейд.

– Я не предлагаю, чтобы Эми жила в той семье. Тем не менее, если она будет проводить там несколько часов в день, как другие дети в подготовительных дошкольных группах, уверена, польза от общения со сверстниками не замедлит сказаться. Насколько я знаю, эта семья – Кинг – сейчас набирает очередную группу. Если хотите, я могу порекомендовать Эми.

Джейд сказала, что хотела бы сначала сама познакомиться с этой домашней школой, и, не откладывая, отправилась в Бруклин. Нужный ей дом находился на Восточной 42-й улице, это был небольшой уютный особнячок за невысокой белой изгородью. Каждый домик на этой улице был украшен американским национальным флагом, что создавало праздничное настроение.

Джейд постучала в окрашенную ярко-красной краской дверь, в глубине дома залаяла собака.

Доносились и громкие, веселые детские голоса, ритмичная музыка – Майкл Джексон.

Неожиданно на пороге появилась женщина лет пятидесяти, с лицом открытым и добродушным.

Одета она была в джинсы и свободный хлопчатобумажный пуловер.

– О, Джейд, добрый день, – улыбаясь сказала она. – Мы ждем вас. Заходите, пожалуйста.

На Джейд был алый костюм от Оскар де ла Рента и белая шелковая блузка, которую она откопала в магазине «Пойман». Юбка была выше колена, блузка – с глубоким вырезом, жакет сильно заужен в талии, с эффектной линией плеча. Наряд дополняли элегантные красно-белые лодочки Едва переступив порог этого дома, Джейд сразу поняла, что разоделась не к месту.

Собака, что лаяла у двери, была явно неизвестного происхождения. Размерами – с небольшой «бьюик». Собака тут же в восторге бросилась к Джейд, оставив на ее юбке черные следы от лап.

– Роуди, фу! – Джин Кинг схватила собаку за ошейник.

Тут в комнату влетела ватага ребятишек, чумазыми руками они схватили Роуди, браня и лаская его одновременно, стали тащить за собой.

– Они на заднем дворе куличи из глины делают, – с виноватой улыбкой глядя на грязную юбку Джейд, сказала хозяйка. – Боюсь, Роуди до сих пор думает, что он – тоже дитя.

Сейчас я принесу вам влажную губку.

– Да не стоит беспокоиться, – откликнулась Джейд, глядя в окно во дворик, где под раскидистым вязом дети возились с собакой. – Всегда хотела иметь собаку.

– Отлично. Вот вам Роуди. Даром.

Джин Книг повела Джейд по своему дому, где царил уютный беспорядок. Все деревянные поверхности были безжалостно заляпаны детскими пальчиками. Ковровое покрытие давно износилось, пестрело пятнами, разнообразными по форме, цвету и размерам.

– Это Винни, шестилетняя девчушка, на прошлой неделе делала здесь виноградный напиток, – указывая на свежее бордово-красное пятно, объяснила Джин, – к сожалению, ей не все удалось перелить в кувшин.

Джейд сразу вспомнила, как она, в возрасте этой Винни, однажды случайно разлила молоко за столом, где завтракала Белл. Щека горела неделю...

Мебель – вся разнородная – была старой настолько, что сошла бы за доисторическую. А игрушки везде и всюду придавали дому Джин Кикг добрый, веселый, лукавый вид Джейд легко представила, как ее Эми будет завтракать на этой кухне в желтых тонах, где холодильник оклеен детскими рисунками, как она будет играть в кубики, которые сейчас яркой горкой сложены на самодельных книжных полках, рядом с толстыми стопками книжек, альбомов, раскрасок.

Не хотелось только представлять Эми спящей в небольшой спальне, хотя комната была веселая и уютная – обои в цветочек, радуга через потолок. К счастью, необходимости оставлять здесь дочку на ночь не будет – благодаря Эдит.

Эта женщина оказалась настоящим чудом – и няней, и педагогом, и домохозяйкой в одном лице.

Она делала все покупки, готовила, водила девочку в клинику на процедуры, подолгу занималась по специальной методике и с Эми, и с самой Джейд. Поначалу Джейд была против, что Эдит взяла на себя столько дел, но эта добрая женщина, ставшая им почти родной бабушкой, уверяла, что ей только в радость заботиться о них, что теперь ее жизнь вновь обрела смысл. А поскольку она была искренна и добра, Джейд больше не сопротивлялась.

– Вам стоит пообщаться с нашими ребятами, – сказала Джин, приглашая гостью пройти во двор. В дальнем углу сада Джейд заметила аккуратно возделанный огород. На грядках копались дети. Зеленела кудрявая ботва редиски, моркови, побеги мелких томатов были тщательно подвязаны.

Джейд ехала в этот дом настороженно. Но теперь, познакомившись с шестью маленькими обитателями этого дома, которым было от полутора до двенадцати лет, обратив внимание на атмосферу здорового соперничества между ними, поддержки и дружбы, Джейд приободрилась.

Большинство ребят носило небольшие слуховые аппараты, правда, одна маленькая девочка, судя по всему, с серьезной глухотой, была вынуждена пользоваться аппаратом в виде черной коробки, который висел у нее на груди. Увлеченная веселой игрой в фантики, она, казалось, напрочь позабыла о жизненно важном для нее приборчике. Детские ручки так и мелькали перед глазами. К удивлению Джейд, многие ребята говорили очень хорошо. Никого из них, похоже, не смущало, что другие могут его и не услышать.

Вдруг черный слуховой аппарат маленькой девочки пронзительно засвистел, и Джейд тут же увидела, к ней подбежал семилетний мальчишка в наушниках и очках с толстыми стеклами и быстро отрегулировал интенсивность звука.

– Как же они хорошо говорят, – пробормотала Джейд, скорее себе, чем миссис Кинг. – Я даже не ожидала.

Честно говоря, даже после года терапии и процедур в детской клинике, которую исправно посещала Эми, мнение доктора Гэрриет Грин о том, что девочка будет в свое время говорить, казалось уж слишком оптимистичным.

– Глухие дети, как и слышащие, все очень разные, – сказала Джин Кинг. – И достижения у них разные. Соответственно, было бы ошибкой ожидать, что у всех речь будет совершенной.

Именно поэтому мы придерживаемся теории Множественного общения. Вы слышали об этом?

Узнав диагноз Эми, Джейд перечитала гору литературы, где излагались самые разные методы обучения глухих детей – от знакового общения до «губной» речи.

– Теория Множественного общения предполагает использование знаков в качестве дополнения к «губной» технике, насколько я знаю.

– Совершенно верно, – улыбнулась Джин Кинг, точь-в-точь как учительница – отличнику. – Мы, «множественники», как и приверженцы «губной» теории, считаем, что дети в состоянии научиться говорить. Поскольку одни глухоговорящие имеют речь невнятную, другие не могут овладеть «губным» чтением, мы придерживаемся того, что знаки, пальцевая техника и губная речь должны взаимно дополнять друг друга.

Мы уделяем особое внимание именно речевым навыкам, и в их овладении особое место принадлежит универсальной знаковой системе, – продолжала Джин, в такт своим словам плавно двигая руками. – Ну, а если вы согласитесь привести к нам Эми, вам тоже придется овладеть знаковой и пальцевой речью.