Радости и тяготы личной жизни - Росс Джоу Энн. Страница 67

Большинство молодоженов могли бы только мечтать о медовом месяце, который провели супруги Сэм и Джейд Сазерленд в белоснежной, заросшей розовато-лиловой жимолостью вилле в местечке Портизано, на итальянском курорте Амальфи. Сэм и Джейд наслаждались то прогулками по серебристому от лунного сияния пляжу, то солнцем и теплом, то ласковой пеной прибрежных волн.

Они часто и подолгу бродили у моря ночью.

Они занимались любовью где хотели и когда хотели – и на веранде своего уединенного коттеджа, и в прозрачнейшем голубом бассейне в садике у виллы, и на яхте, которую Сэм арендовал на время отдыха, и на огромной ручной работы деревянной кровати...

И если вдруг каменистый берег, теплое солнце, тишина и напоминали Джейд Серифос – и Рорка! – она отбрасывала эти наваждения.

За день до возвращения в Сан-Франциско они сидели за столиком в беседке, увитой ветвями лимоновых деревьев и виноградными лозами Густой, пряный аромат цветов, растущих, казалось, всюду, смешивался с соленым морским запахом, создавая изысканный и соблазнительный коктейль. Джейд всматривалась в бесконечную синеву моря; где-то на лазурных волнах скользила яхта, белоснежный ее парус трепетал на ветру.

– Счастлива? – наклонился к ней Сэм, сжал ее руку.

Джейд улыбнулась.

– Ты читаешь мои мысли. Я как раз силилась вспомнить, была ли в жизни так безмятежна и радостна.

Наслаждаясь теплым солнцем, Джейд вытянула ноги, положив их на соседнее кресло, полюбовалась своим загаром. Кожа ее приобрела мягкий золотистый оттенок, но по сравнению с публикой, населяющей курортный городок в разгар сезона, она была просто бледной.

В Портизано, похоже, никого не волновали ни морщины, ни солнечные ожоги. Нагота здесь была излюбленным фасоном одежды, самым популярным цветом, но не костюмов, а кожи, был цвет красного дерева. Пожилые европейские аристократы чуть ли не с гордостью демонстрировали свои сухие, жилистые тела и подагрические ноги.

А вечерами, нарядившись в туалеты от Валентине и Оскар де ла Рента, они драгоценностями отводили чужие взгляды от своих морщин.

А драгоценностей было предостаточно! И каких! Опытным взглядом аукциониста Джейд безошибочно определяла, что любой из гарнитуров, надетых на пальцы, шеи, в уши, мог бы обеспечить всему третьему миру безбедную жизнь до начала двадцать первого века.

– Я, наверное, могла бы жить здесь вечно, – сказала она Сэму.

– Пожалуйста. Это возможно.

Джейд удивленно взглянула на него – в его выражении лица не было и намека на лукавство или шутку.

– Сэм, что ты, я просто фантазирую. В нашем мире у нас столько обязанностей. Эми...

– Эми здесь очень понравится.

«Справедливо замечено», – подумала Джейд, а вслух сказала:

– А как же работа?

– Я могу управлять своей компанией и отсюда. Или, черт возьми, я могу продать все до последней лавчонки и устроить спокойную жизнь моей красавице-жене и ребенку!

А ведь он не шутит, поняла Джейд.

– Но я не могу делать свою работу на таком расстоянии от офиса.

Сэм пожал плечами.

– Здесь «обитают» такие деньги, что можно смело переносить сюда любой аукцион.

И это тоже правда. Помимо европейских банкиров и предпринимателей, на этот курорт наведывались и люди творческие. Джейд видела среди «отдыхающих» и Франко Дзефирелли, и Гора Видала. А накануне вечером в пляжном ресторане обедала с друзьями Жаклин Кеннеди-Онассис.

– Но мы столько денег вложили в строительство на набережной Эмэбаркадеро.

– Деньги, – откликнулся Сэм. – Деньги.

Хочешь верь, дорогая моя, хочешь нет, но счастья на деньги не купишь.

«Не купишь, – молча согласилась с ним Джейд, – но они чертовски облегчают жизнь».

– Все это прекрасные фантазии, – сказала она. – Давай лучше оставим все как есть.

Никогда Сэм не встречал женщины более непоседливой и неспокойной. Для него лично идея бросить всю эту гонку в бизнесе, всю эту «мышиную возню», обосноваться в тиши, чтобы провести остаток жизни с любимой женой и крошкой Эми, была не только приемлемой, но и желанной.

Но Джейд такой вариант не подходит. Сколько же денег ей хочется заработать? Каких высот, какого успеха ей надо достичь, чтобы наконец избавиться от преследования неведомых темных сил, которые лишают ее покоя?

Сэм хотел обнять ее крепко-крепко, утешить, успокоить, сказать, что он всегда и везде будет защищать ее. Но он понимал, что может этим еще больше разбередить ей душу, поэтому поступил иначе.

– Скажи, ты горишь желанием отправиться сегодня на яхте? – спросил Сэм.

В его глазах была страсть, и взгляд Джейд засветился тем же.

– Пожалуй, – медленно сказала она, потягиваясь и соблазнительно улыбаясь, – но с большим удовольствием я бы вздремнула.

И они ушли в спальню, где и провели весь этот длинный, жаркий безмятежный день.

Много часов спустя, наслаждаясь сладкой истомой, которая всегда охватывала ее после близости с Сэмом, Джейд вдруг – как при вспышке молнии – поняла, что незаметно, чудесным образом, но к ней пришло дивное чувство: она до одури и дрожи в коленках влюбилась в собственного мужа.

Глава 20

Джейд, которая надеялась потихоньку «проскользнуть» через все свадебные мероприятия, однако, не очень удивилась, когда после возвращения из свадебного путешествия обнаружилось, что Нина и Сэм сговорились все-таки устроить прием.

– По крайней мере, вы могли бы что-нибудь попроще придумать, – посетовала Джейд, наблюдая за одетыми в ливреи официантами, которые курсировали по дому, предлагая всем ледяное шампанское в хрустальных бокалах.

– Поверь мне, Джейд, – ответила Нина, – слово «попроще» и норов твоего супруга сочетаются с большим трудом. Ты видишь струнный квартет, что играет в холле?

– Вот именно его я и имела в виду...

– Спешу сообщить, что Сэм сначала собирался пригласить сюда Симфонический оркестр Сан-Франциско. Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить его ограничиться несколькими музыкантами. А если бы Глория Штайнем прослышала, сколько женской лести вылила я на твоего муженька, сколько чар употребила, чтобы убедить его, что фонтан с шампанским – это уже перебор, она потеряла бы ко мне всякое уважение.

Джейд взглянула в дальний угол огромной гостиной, где за стойкой хозяйничал лично Сэм Сазерленд. Похоже, он упивался атмосферой праздника.

– Спасибо, что Рорка не пригласили, – пробормотала Джейд, предварительно удостоверившись, что рядом нет чужих ушей.

– Ну, это не моя заслуга. Он был в списке гостей, который составил Сэм, но, как выяснила я у секретаря, Рорк сейчас в Бразилии. Кажется, он собирается браться за проект новой гостиницы в Рио-де-Жанейро.

Как бы там ни было, Джейд была рада, что его нет. И хотя она спрятала свои трепетные и тревожные чувства к нему в самый дальний уголок души, уверенности, что она сможет спокойно общаться с ним иначе, чем по служебной необходимости, не было.

Начались неизбежные поздравления и пожелания новобрачным, к концу которых Джейд стало казаться, что улыбка навсегда застыла на ее лице. Улучив удобный момент, она выскользнула из гостиной и прошла в библиотеку. Ее внимание привлекла забытая на одном из столиков папка с деловыми бумагами из тех, которыми пользовался Сэм. Слова на обложке этой папки были пугающе знакомыми. Разве не их с детства видела она на каждом шагу в городе? Джейд решила поближе рассмотреть эту находку, как вдруг в библиотеку вошел Сэм.

– Вот ты где, – сказал он, – а я уже соскучился.

– Да я вышла только на минутку, дорогой.

– Правда? А мне она показалась вечностью. – Его улыбка исчезла, в глазах мелькнула тревога, потому что он заметил, как бледна Джейд. – Что-то неладно?

– Нет-нет.

Но руки у нее дрожали.

– Ты ведь не сердишься, Джейд? За то, что мы с Ниной тут устроили?

Искреннее беспокойство, немного расстроенное его лицо заставило сердце Джейд сжаться от умиления. Но тревога не проходила. Она взяла в руки папку и будто впервые прочитала вслух: