Грешный любовник - Росс Джулия. Страница 16
Осторожные, как бы случайные расспросы, которым она подвергла прочую прислугу, также не помогли ничего прояснить. Хозяин уезжал и приезжал в самое неожиданное время. Никто не знал, чем он занимался во время своих отлучек.
– Да ведь вы новый секретарь хозяина, мистер Уайт, – резонно заметила ей горничная. – Если вы не знаете, куда хозяин отправился сегодня, откуда же мне знать?
Стойло Абдиэля оставалось пустым, все в нем дышало темными тайнами и сеном. Конюх уже успел вычистить его и набросать на пол свежей соломы, подложив в кормушку новую порцию сена, так что все готово к возвращению жеребца. Другие стойла пустовали. Ни одной живой души, даже мышей не слышно.
Сильвия собралась вернуться в дом.
Незнакомец загородил ей дорогу.
– Вы кого-то ищете, сэр? – испугавшись, спросила она. Человек стянул с головы картуз из кротовых шкурок. Сверкнули белые зубы. Казалось, темное лицо его треснуло как орех.
– Часом, не вы здесь чего ищете, молодой человек? Она стремительно соображала, не выдает ли ее как-нибудь случайный осмотр стойл.
– Я здесь работаю, – сообщила она. – Чего вы хотите? Человек почесал подбородок, продолжая все так же ухмыляться.
– Не подумайте чего дурного, молодой господин. Просто я пришел за милостыней, что время от времени подает мне ваша кухарка. Я уже ухожу.
Он повернулся и исчез.
Мгновение Сильвия не сводила глаз с опустевших дверей. Человек в кротовом картузе просто растворился в тумане. Однако свистящий голос его раздался снова совсем рядом:
– Хотя будь ты поумнее, молодой человек, то искал бы меня!
Его шепот еще некоторое время эхом раздавался в ее ушах, в то время как сердце бешено билось.
Кухарка только рассеянно улыбнулась, когда Сильвия спросила о незнакомце. Да, она действительно отдала кое-какие объедки цыгану. Она часто ему подавала.
На следующий день Дав вошел в кабинет, внимательно читая письмо. На улице смеркалось. Фонарщик уже прошел их улицей и зажег фонари. Вернувшись, Дав только и успел сбросить шляпу, парик и переодеться. Сильвия подняла глаза от своих гроссбухов, и одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы голова у нее пошла кругом.
Он присел боком на край письменного стола.
– Я слишком загрузил тебя работой, Джордж, – обратился он кней. – Не хочешь ли принять участие в маленьком невинном развлечении?
– Я не уверен, сэр, – ответила она, опуская перо, – что какие-либо из ваших развлечений невинны.
Он улыбнулся.
– Возможно, ты и прав, особенно в том, что касается развлечения. Леди Грэнхем приглашает нас на вечер в сельском духе.
– Леди Грэнхем?
– Почему бы и нет?
– Вы сказали «нас». Она приглашает меня?
Темная прядь упала ему на лоб, когда он потянулся за гроссбухом и принялся листать сделан'ное ею задень. Ее встревожило, с какой остротой она ощутила присущий ему запах: крепкую смесь чистого белья и мужского тела.
– Ты джентльмен. Ты пожил в Европе и довольно образован. Или ты боишься оскандалиться, оказавшись в обществе воспитанных людей?
– Я боюсь, сэр, что, учитывая обстоятельства, общество может, невзирая на воспитание, встретить меня не слишком любезно.
– Чепуха. У Мег безупречные манеры.
– Не.сомневаюсь. Итак, когда и где она намеревается продемонстрировать их безупречность?
– Сегодня вечером. Мы, в масках и домино, отправляемся резвиться в знаменитые увеселительные сады Мег на берегу Темзы.
– В сады? Но сейчас зима!
– Мег принимает московитского посла и устраивает в его честь рождественские развлечения в русском стиле. Будут фонарики, и костры, и состязания санных упряжек по снегу, если холодная погода продержится. В противном случае состоятся состязания санных упряжек по слякоти.
Сердце тревожно билось в ее груди, но она усмехнулась:
– Состязание, кто лучше санями грязь вспашет? Он уронил письмо перед ней.
Она торопливо прочла его.
– Увеселения запланировали много месяцев назад! Надо думать, вы давным-давно приглашены?
– Единственное дополнение к списку гостей – ты, Джордж, что в некотором смысле даже логично, учитывая твою роль в прискорбных изменениях наших отношений. Но не бойся, мы с тобой повеселимся, подкрепляясь подогретым вином с пряностями и закусывая жареными каштанами. У тебя найдется достаточно теплый камзол?
Она встала из-за стола, подошла к камину и протянула ладони к пламени. Если он обыскал ее саквояжи, как она подозревала, то должен знать, какая одежда имеется в ее распоряжении.
– Вы удивляете меня, мистер Давенби. Что-то не помню, чтобы вы так беспокоились о моих удобствах, когда мы выходили из дома номер восемнадцать.
– Необходимо было преподать тебе небольшой урок. Она обернулась и посмотрела на него.
– Урок? Что еще за урок?
Он поднял карие глаза на нее, и в них плясало веселье.
– Что никогда не следует отказывать даме, готовой гостеприимно предоставить тебе свою теплую постель. Это может поддержать мужчину, оказавшегося на холодной улице. Мег пришлет за нами карету. Будь готов к семи.
Дыхание облачком застывало возле губ, когда Дав и Сильвия вышли из кареты Мег. Пол кареты выложили для тепла нагретыми кирпичами. Колени путешественников укутали толстыми меховыми полостями, их руки поместили в огромные меховые муфты. Сильвия с сожалением проводила взглядом карету, которая поехала прочь, громко хрустя по снегу железными ободьями колес.
Туман, лежавший над городом весьдень, рассеялся. Сильно похолодало. Фасад громадного дома сверкал под яркой луной. Загородный дом Мег – Грэнхем-Холл.
Окна горели огнями. Тысячи фонариков освещали каскад внешних террас. Музыканты мужественно держали свои инструменты, издающие звуки под настоящим пологом огней. Свет и музыка заливали и укутанные белым саваном сады, и близлежащие поля. Мороз алмазами сверкал в снегу, арпеджио звенели в морозном воздухе.
– Боже, – пролепетала Сильвия. – Просто какая-то волшебная страна. Но не замкнутся ли дамы в ледяной добродетели своей, застудив в снегу ножки?
– Благодаря трудам несказанного числа мужской прислуги сегодня утром все вымощенные камнем дорожки очищены от снега и покрыты коврами. Нижняя терраса одновременно является и крышей оранжереи, которая сама по себе подогревается. Так что дамы не замерзнут.
– Да и как, – заметила она, – когда правила маскарада предписывают всем укутаться до самого носа?
И Дав и Сильвия надели полумаски: он – черную, она – белую, и просторные темно-пунцовые домино с капюшонами. Такой костюм скрывал внешность человека весьма эффективно, хотя и не от тех, кто знал его очень хорошо.
Глаза ее вновь обратились к дому, к сельскому обиталищу леди Грэнхем.
– Так чей изощренно-хитрый ум стоит за таким великолепием?
– Изощренно-хитрый? Всего-навсего прием, а не интрига в духе Макиавелли.
– Прием, но в масках, – заметила Сильвия, – что дает достаточный простор для интриг.
– Маскарад устраивается не для интриг. Он устраивается для греха, что не всегда одно и то же.
Они поднялись на застланную коврами террасу, на которой уже собралось полно гостей. Возвышаясь над толпой, чугунные нимфы и сатиры устремляли свои холодные металлические глаза к луне. И словно пародируя звездное небо, огнем горели мириады маленьких отверстий в их одеяниях, в их воздетых к небу руках, среди прядей их волос. Воздух на террасе поддерживался все время теплым.
– Здесь просто лето какое-то.-Леди Грэнхем что, имеет власть и над временами года? – заметила Сильвия.
– Тепло дарят олимпийские боги. – По его голосу чувствовалось, что он искренне забавляется. – Попробуй-ка тронь нимфу!
Сильвия приложила ладонь к статуе и подняла глаза на залитое лунным сиянием небо. Тонкий дымок вился над головой каждой статуи, расплываясь в ночном небе.
– Угольные жаровни? – догадалась она. – Ловко придумано!
– Кроме того, сиденья устроены над трубами, через которые избыточный жар отводится из оранжереи. А в совершенно очаровательном средневековом стиле целая бычья туша жарится на вертеле вон там. Никто не замерзнет.