Мой темный принц - Росс Джулия. Страница 55

Пенни поспешила к двери и открыла ее, очутившись в крохотной темной гардеробной, освещенной лишь льющимся сквозь стекло лунным светом. Через секунду Николас присоединился к ней и убрал меч в ножны. Она слышала, как хлопнула ведущая в коридор дверь и Карл поднялся с кровати, но Николас все стоял и смотрел в окно, прислонившись затылком к стене. Он судорожно сглотнул, прижимая руки к бокам.

– Мы принесли вина, сэр! – громогласно провозгласил принц-регент. – Господи, сэр, вы что, поранились, когда брились?

Николас, не говоря ни слова, обнял Пенни за талию и повел ее к другому выходу. Они молча прошли по коридорам. Завидев их, Маркос и Людгер безмолвно встали по стойке «смирно». Принц и его будущая невеста тайком пробрались в его спальню. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

Лежащая у кровати Квест подняла морду и уставилась на них, кончик хвоста задергался в приветствии.

Пенни начало трясти. Николас все так же без слов притянул ее к себе и прижал к груди. Его форма была увешана разнообразными украшениями, так что он взял ее лицо в ладони, поглаживая по щеке:

– Ш-ш! Все в порядке.

Она с головой погрузилась в эту нежность. Лед в венах растаял. К ее безмерному удивлению, из глаз хлынули слезы. Он обнимал ее, терпеливо ожидая, пока не прекратятся рыдания, потом взял на руки, отнес на стоящую у камина софу, налил вина и протянул ей бокал.

– Зачем ты это сделала? – раздраженно бросил он, словно на самом деле хотел задать совсем другой вопрос.

Ее рот наполнил пьянящий аромат. «Я сделала это ради тебя!»

– Мне казалось, выбора нет. Фон Понтирас —он пришел к тебе?

Николас присел на корточки рядом с Квест и погладил ее по голове.

– Нет. Но его семья действительно под моей защитой. Охранять слабых и предотвращать беду мой долг. Фон Понтирас любит свою жену, и это делает его прекрасной мишенью для манипуляций Карла. Так что я предпринял кое-какие меры предосторожности и поставил в известность фон Понтираса. Никакой попытки убийства не будет. Карл просто хотел, чтобы тебя нашли в его постели.

Она вздрогнула.

– Он кинжал под подушкой держал. Неужели хотел воспользоваться им против меня?

– Может, чтобы попугать тебя немного, если ты пойдешь на попятную. Он собирался наказать тебя за то, что ты помогаешь мне, и при этом унизить меня.

Щеки горели от воспоминаний о его прикосновении. Ей хотелось, чтобы он погладил ее, как гладит Квест, а не сидеть и разбираться в подноготной ненавистных интриг.

– Брак лишился бы поддержки союзников?

– Возможно. Я не знаю.

– Тогда я была полной дурой, что пошла к нему. Собственноручно поддержала его план твоего уничтожения. О Боже! Мне и в голову не пришло, что у него могут быть такие откровенные политические мотивы.

Он поднялся и отошел в сторону – суровый и непреклонный в своих золотых галунах и медалях.

– С чего бы? Я уверен, что он продумал все до мелочей, стараясь одурачить тебя.

Вино теплой волной разлилось по телу и успокоило расшатавшиеся нервы. Она залпом допила остатки и подлила еще из бутылки, которую он оставил рядом с ней.

– Прости. Мне очень жаль. У меня куда меньше опыта в подобных делах, чем у тебя.

Он с едва скрываемой яростью повернулся к ней.

– А я и не хотел, чтобы ты его заимела! Господь всемогущий! Да Карл только за одно это заслуживает смерти!

Его мучения выбили ее из колеи; легкое дрожание его пальцев, нечеловеческое усилие сдержать сквозившую в его голосе страсть лишили ее сил.

– Карл ведь не хотел, чтобы ты убил его?

Сверкнули золотые галуны парадной формы. Собака прижалась к его ногам, но он сделал знак рукой, и она поспешила к Пенни. Серебристая шерсть согрела ладонь. Пенни уткнулась лицом в шею Квест, а та принялась лизать девушке руки.

Николас стоял и смотрел на них.

– Он хотел искусить меня. И у него это получилось. Господи, да я чуть не убил его!

– Он твой подданный, – проговорила она. – Кто бы стал тебя винить?

Он прошелся по ковру и навис над ней. Каждый его мускул вибрировал от напряжения, источая едва сдерживаемую силу, как у темного коня, бросившего ей вызов в темном амбаре. Квест тихо заскулила и принюхалась к нему. Он ласково потрепал ее, и собака затихла.

– Верно. Никто. Вот поэтому я и не имею на это права. Я никогда не опускался до личной мести. Но в мои планы не входило, чтобы ты заплатила подобную цену!

– Ну, не знаю, – посмотрела она на него снизу вверх. – Было забавно походить в бриллиантах.

Он несмело коснулся ее волос. Квест улеглась на пол и прикрыла лапами нос, не сводя ясных глаз с его лица.

– Прости меня, Пенни. Мне очень жаль, что я втянул тебя во все это. Увы и ах, но мне не слишком нравятся твои бриллианты. – Он осторожно снял с нее тиару и положил рядом с полупустой бутылкой. – Мне куда больше по душе твой безобразный хлопок, и простая коса, и красный кончик носа – как тогда, когда ты отчитывала меня. Почему ты не бранишь меня на чем свет стоит? Я это заслужил.

Пенни закусила губу и отвела взгляд. Ей снова захотелось по-детски разрыдаться от нежного прикосновения его пальцев к ее виску.

– Потому что все это как в сказке. По правде говоря, я считала, что для дурочки я неплохо справилась!

– Даже слишком хорошо! – криво усмехнулся он. – Ненавижу все это!

Она прикрыла глаза, впитывая каждое движение касавшихся ее щеки пальцев.

– А как же все золотые галуны и украшения?

Его пальцы замерли.

– Что?

– Посмотри на себя! На весь этот военный блеск! Словно в шикарной комнате: драпировки подвязаны золотыми шнурками, канделябры из бриллиантов, все сверкает и сияет, настоящее барокко.

Он отступил на шаг и вздохнул.

– Тоже ненавижу.

Он молниеносным, полным ярости движением сорвал с себя ленту и украшения. Звезды и кресты посыпались на пол, будто детские игрушки. Военный мундир полетел в кресло и съежился там, будто ненужная кукла. Несколько щелчков – и пояс с мечом последовал за мундиром. Шаг за шагом он срывал с себя всю эту роскошь и блеск, пока не остался перед ней в брюках и рубашке. Длинные изящные пальцы потянули шейный платок и распустили узел. Пол был усеян знаками отличия.

– Встань, – приказал он. – Не могу видеть тебя во всем этом – перья, жемчуг – омерзительная раковина, способная привлечь разве что Карла. Я не хочу, чтобы это с тобой случилось. – Он взял ее за руки и поднял, горячие слезы застилали ей глаза. – Раздвинь пальцы!

Она послушалась, и он начал стаскивать с нее кольца: кольца Софии, бриллианты и сапфиры, в том числе и то, которое эрцгерцог подарил принцессе на помолвку. Он отстегнул усыпанную бриллиантами звезду, удерживающую на ее груди голубой королевский пояс. И отбросил все это в сторону – драгоценности ценой в целое состояние звякнули о стол, кольца со звоном опустились в пустой бокал из-под вина, ударились о тиару. Квест залезла под софу.

– Повернись, – бросил он.

С тем же фатальным упорством он расстегнул ее бриллиантовое ожерелье и начал расшнуровывать бальное платье. Она позволила ему сделать это, сгорая в безумном огне. Его пальцы спускались все ниже и ниже по спине. Прикосновение обжигало кожу даже через корсет и белье. В конце концов лебяжий пух и жемчуга упали на пол, окутав ее ноги облаком белых перьев. Он ловко выудил из ее волос шпильки, распустил их и принялся с лихорадочной сосредоточенностью заплетать их в косу.

– Так-то лучше, – сказал он наконец. – Теперь ты больше похожа на Пенни Линдси. Я хочу запомнить тебя такой.

Она знала, что щеки ее полыхают огнем, но рассмеялась. Где-то в далекой комнате над ней хохотал Дионис, призывающий к вакханалии, которая казалась просто веселой и буйной забавой.

– Ты хочешь запомнить меня в рубашке?

– В рубашке, – кивнул он. – Как ты сердишься на меня и смеешься надо мной. Я буду помнить тебя такой до самой смерти.

Ее смех смолк, как вздох на ветру, поглощенный волной неземной печали. Слезы снова защипали глаза, девушка вздрогнула.