Час испытаний - Ростовцев Эдуард Исаакович. Страница 63

Внизу под окном раздались голоса. Галка прислушалась. Говорили по-немецки, но она узнала голос дель Сарто.

— …Я увидел штурмбаннфюрера и внучку моей хозяйки, — рассказывал кому-то дель Сарто. — Они стояли в палисаднике у калитки. Мне показалось, что госпожа Кулагина чем-то взволнована. Стоя у окна, я не мог слышать, о чем они говорили, но видел, как штурмбаннфюрер отобрал у нее сумку.

— Она сопротивлялась?

— По-моему, нет. Но как раз в это время во двор ворвались двое мужчин и бросились на вашего шефа. Сообразив, что это нападение, я кинулся к столу, где лежал мой пистолет, но, к сожалению, все решилось быстрее, чем можно было предполагать. Когда я снова подбежал к окну, штурмбаннфюрер был уже мертв.

— Однако вы стреляли несколько раз.

— Да. Но это было уже тогда, когда те двое и Кулагина пробегали мимо дома. Я выстрелил им вслед и, кажется, ранил одного из мужчин.

— Следует ли понимать, что вы не хотели стрелять в женщину? — спросил высокий, срывающийся от возбуждения голос.

— На этот вопрос я не отвечу. Он просто глуп, — отрезал дель Сарто.

— Вы оскорбляете немецкую полицию! — взвизгнул голос.

— Нет, только одного из ее представителей, — спокойно возразил дель Сарто.

— Вы пожалеете об этом! — захлебывался голос — Возможно, в Италии принято так разговаривать с представителями власти, но здесь мы такого не потерпим. Вы еще узнаете, кто я!

— Я знаю. У русских есть очень выразительное слово — хам. Оно как нельзя лучше подходит к вам, господин гауптштурмфюрер. А теперь убирайтесь к чертовой матери! — гаркнул дель Сарто. — Объяснение по поводу случившегося я дам начальнику гарнизона.

— Мы вынуждены осмотреть дом и сад, — дипломатично вмешался кто-то третий. — Это наш долг, господин капитан первого ранга.

— Осматривайте что хотите, но потрудитесь оставить меня в покое. Желаю успеха, господа полицейские!

Галка встретила дель Сарто благодарным взглядом. Он ободряюще подмигнул ей, тщательно запер за собой дверь и, подойдя к окну, задернул портьеру. В комнате стало темнее. Дель Сарто подошел к дивану и присел на край рядом с Галкой.

— Они перевернут весь дом, — сказал он. — Однако сюда не сунутся.

Со двора доносились отрывистые возгласы, хриплый лай собак, позвякивание цепей. Галка подумала о том, что было бы, если б дель Сарто не догадался сбить собак с ее следа. При этой мысли она зябко повела плечами и отодвинулась в глубь дивана. Сделав неловкое движение, она задела больное колено и негромко вскрикнула.

— Что с вами? — спросил дель Сарто.

— Я расшибла ногу.

— Простите, я забыл об этом. Разрешите, я посмотрю?

— Нет. Не стоит. Пустяк, — смутилась Галка.

— Больная нога у человека, который спасается бегством, — не пустяк.

Он открыл один из ящиков стола, достал какие-то пузырьки, вату, бинт.

— Как всякий моряк, я кое-что смыслю в медицине.

Он опустился перед Галкой на колени, довольно ловко вытер ее ушибленное колено спиртом, смазал йодом ссадины.

— Не больно? — спросил он, осторожно сгибая и разгибая ее ногу.

— Не очень.

— Перелома нет. Можно даже не накладывать повязку. Но пару дней вам придется полежать. Холодные компрессы, усиленное питание и покой, — стараясь придать своему голосу безапелляционный тон, проговорил он.

Галка улыбнулась. Чувство благодарности к этому необыкновенному в ее представлении человеку снова охватило ее.

— Спасибо, Виктор. Я давно знала, что вы такой… хороший. — Она провела рукой по его волосам. Это почти бессознательное движение было вызвано все тем же чувством благодарности. Но дель Сарто по-своему понял его. Он наклонился к ней, и Галка уловила запах дорогих дамских духов и вдруг по чувствовала, как его рука скользит по ее ноге.

Галка отшатнулась, но он другой рукой обхватил ее, привлек к себе.

— Не надо, — прошептала она, упираясь ладонями в его плечи. — Это нечестно…

— При чем здесь честность? — он дышал ей прямо в лицо. — Я люблю вас.

— Виктор, пустите. Сейчас не время говорить об этом, — трудом сдерживая его, просила Галка.

— Именно сейчас самое время сказать все. — Он стал целовать ее в губы, шею, глаза.

— Виктор, это нехорошо. Ведь я замужем.

«В самом деле, — говорила она себе, — ведь я замужем. Пусть вначале это был фиктивный брак. Но сейчас я люблю Сергея, я полюбила его. Тогда почему же я не могу оттолкнуть этого человека? Почему его прикосновения, его поцелуи не вызывают во мне отвращения? Ведь мне должно быть гадко…»

Дель Сарто становился все настойчивее.

— Твой брак легко расторгнуть, — говорил он, чувствуя, слабеет упор ее рук. — Ты была вынуждена… Я спасу тебя… И уедешь отсюда… Я возьму отпуск, и мы поженимся. Твое прошлое не имеет для меня значения… Мне наплевать на все это… Я отправлю тебя в Италию… В доме моего отца ты будешь в полной безопасности…

Галка вздрогнула. Только сейчас до нее стал доходить смысл его слов. Только сейчас она сообразила, что последние сплетающиеся фразы он произнес по-итальянски. Она едва держала крик.

— Пустите меня.

Галка попыталась вырваться, но дель Сарто силой удержал ее.

— В конце концов я имею на это право. Я заработал его сегодня, — с нескрываемым раздражением сказал он.

И тогда она обеими руками толкнула его в грудь.

— Негодяй!

Отброшенный, он снова рванулся к ней, но, увидев ее сразу побледневшее лицо и ненавидящие, широко открытые глаза, остановился.

— Галя, я не понимаю, в чем дело? Какая муха вас укусила? — без особого усилия овладев собой, уже по-русски спросил он.

— Негодяй, — повторила Галка.

Он недоуменно пожал плечами и отошел к столу. Ломая спички, он пытался раскурить красивую трубку. Галка раньше не видела у него этой трубки и вообще не замечала, что он курит. Трубка не загоралась. Он швырнул ее на стол и повернулся к Галке.

— Простите, я потерял голову. Я люблю вас, и этим объясняется все.

— Кто вы такой? — перебила его Галка. Она задала этот вопрос потому, что ей было страшно признать свое заблуждение, порожденное скорее необычным стечением обстоятельств, нежели игрой воображения, а возможно тем и другим.