Бундори - Роулэнд Лора Джо. Страница 44

— Что ж, — сказал Ногуши, с преувеличенным энтузиазмом потирая ладони. — Не прогуляться ли нам вокруг павильона Киёмидзу? Там особенно красивые вишни.

Они стали подниматься на холм. Сано понимал, что должен произвести благоприятное впечатление на будущего тестя, но никак не мог придумать, что бы такое сказать. Обряд казался нереальным. Удастся ли ему уцелеть, чтобы жениться?

Ногуши взял на себя инициативу и продекламировал подходящую к обстановке строку из стихотворения:

Вишни цветут лишь короткое время -

О, наша жизнь...

Благодарный другу за помощь, Сано прочел концевые строчки:

Но пройдут четыре дня,

И куда денутся эти цветы?

Он прочел еще несколько подобных стихотворений, чтобы показать литературную эрудицию, затем расспросил о том, как прошло путешествие семьи Уэда к храму, и замолк. Он был совершенно не в состоянии поддерживать беседу. Стихи напомнили о сроке сёгуна. Неужели его надежды на успех столь же эфемерны, как увядающие цветы вишни?

Неловкое молчание нарушил судья:

— Нельзя ли нам поговорить с глазу на глаз, Сано-сан?

Сано посмотрел на него с некоторым удивлением. Обычай предписывал двум семьям вести общий разговор. Ногуши опередил его с ответом:

— Ну конечно же, досточтимый судья. Идите. Я развлеку дам. — Архивист ободряюще помахал Сано.

Сёсакан с судьей пошли вперед. Опасаясь, что высказанных извинений недостаточно, Сано произнес:

— Мое опоздание непростительно. Я прошу у вас и вашей дочери извинений, даже несмотря на то что я не вправе их ожидать.

— Не нужно извиняться, Сано-сан. — Тон был пессимистический, но не злой. — Обязанности, которые возложил на вас сёгун, должны и наверняка будут занимать большую часть вашего времени и внимания. Нет, меня тревожит не ваше опоздание, а другое. Вы позволите мне говорить откровенно?

Сано осторожно кивнул.

— Мои источники сообщают, вы каким-то образом поссорились с канцлером Янагисавой, который настроил против вас сёгуна. — Судья устремил взгляд на группу мужчин, угощавших друг друга сакэ в небольшой низине. — Если вы не раскроете дело об убийстве, то вас сошлют на остров Садо. Это правда?

Сано не удивился вопросу. Он знал: в высшем обществе принято нанимать частных сыщиков для получения информации о будущих родственниках.

— Да, — сказал Сано человеку, который добросовестно вел переговоры о руке своей дочери. — Это правда.

Уэда кивнул, он казался расстроенным, но не обескураженным.

— Но расследование движется вперед, — поспешил добавить Сано, не желая потерять невесту, намеченную отцом, и поведал о выявленных фактах. — Один из четырех подозреваемых наверняка охотник за бундори.

В молчании они миновали стайку играющих детей.

— Я слышал о вас, Сано-сан, много хорошего, — сказал судья. — Храбростью, умом, приверженностью к истине и законности вы снискали себе добрую славу. Ваш рассказ подтверждает общее мнение. Ходят также слухи о вашей бесценной услуге его превосходительству.

Сано пожалел, что договоренность с сёгуном не позволяет ответить на завуалированный вопрос и, похоже, предопределяет финал смотрин.

— Однако не из-за вашей репутации я согласился на эту встречу. Должен признаться, моя дочь...

Нежная улыбка тронула губы судьи, он оглянулся. Сано — тоже. Рэйко, уже не стараясь, как вначале, демонстрировать сдержанность, весело смеялась над какими-то словами Ногуши. Ее глаза на мгновение встретились с глазами Сано. Затем она спрятала лицо за веером. Сано вспомнил об Аои. К сожалению, Рэйко — более подходящая партия...

— Рэйко подслушала, как Ногуши рассказывал мне о вас, — продолжил судья. — Она никогда не проявляла интереса ни к одному брачному предложению, но на встрече с вами настояла, несмотря на мои сомнения. Порой она выказывает не по-женски сильную волю. — Горделивый тон смягчил критику. — Я люблю дочь, Сано-сан. Она у меня единственный ребенок и очень похожа на покойную мать. Ее счастье значит для меня чрезвычайно много. Именно поэтому я согласился на встречу и дал вам возможность высказаться. — Улыбка погасла. — Я не могу позволить Рэйко разделить вашу неясную судьбу. Извините, Сано-сан.

Ожидание отказа ничуть не ослабило чувств стыда и разочарования, охвативших Сано. Прелестный пейзаж, смех отдыхающих стали отвратительными. Не предвещает ли провальное сватовство неудачу в расследовании?

Он сказал деревянным голосом:

— Я все понимаю, судья Уэда. — И осознал, что сожалеет не только о потере выгодного брака с привлекательной девушкой.

Судья Уэда отличался справедливостью, желание выслушать и Рэйко и Сано подтвердило это. Судья выносил суровые приговоры преступникам, но всегда учитывал смягчающие вину обстоятельства, что говорило о его милосердии. Упоминание положительных и отрицательных сведений о Сано, а также тактичный отказ обнаружили умение судьи сочувствовать. Уэда был выше мздоимства, интриг и, естественно, не входил в число коррумпированных чиновников. Сано почел бы за великую честь породниться с таким человеком.

Чтобы скрыть огорчение, он принялся изучать дорожку. Несостоявшиеся родственники обогнули павильон Киёмидзу и подошли к водоему. Судья положил ладонь на руку Сано:

— Желаю вам успеха в расследовании и счастья в будущем.

Сано поднял взгляд, но едва расслышал искренние слова. На балконе павильона появилась знакомая фигура.

Одетый в великолепное кимоно, канцлер Янагисава озирал цветущие окрестности. Рядом с ним стояли не менее роскошно одетые мужчины. Сано узнал нескольких сановников. Деловая встреча, совмещенная с загородной прогулкой.

Мускулы у Сано напряглись, во рту стало сухо. Рано или поздно им с Янагисавой придется встретиться наедине. Если не для того, чтобы установить вину или невиновность канцлера, то для того, чтобы выяснить отношения. Желая перебороть страх перед такой встречей, Сано мысленно перечислил причины, по которым Янагисава мог оказаться охотником за бундори: родственная связь с Фудзиварой, особенности характера, попытки помешать следствию. И больше ничего. Получалось, второе после Цунаёси должностное лицо в Эдо, уважаемый чиновник бакуфу слишком занят государственными делами, чтобы заботиться о старинной ссоре. Только основательность Сано, присущее ему стремление к истине включали Янагисаву в список подозреваемых. А если канцлер не является убийцей, то нужно умилостивить его. Так или иначе Сано всегда будет зависеть от Янагисавы.

— Вы, наверное, хотите немного погулять в одиночестве? — спросил Уэда.

Судья деликатно давал Сано время, чтобы прийти в себя после отказа и как ни в чем не бывало присоединиться к остальным.

Янагисава скрылся в павильоне.

Сано решил: это единственный шанс поговорить с канцлером наедине. В официальной аудиенции Янагисава может отказать.

— Благодарю вас, досточтимый судья, — сказал Сано. Более не в силах увиливать от дела, которое наполняло ужасом, он пустился вниз по дорожке.

Вскоре Янагисава вышел из павильона и ступил на лестницу. Лениво покинув холм, он неспешно двинулся к пруду Синобадзу. Сано — следом. Янагисава шел между чайными домиками в сторону островка, на котором стояла кумирня богини воды Бэнтэн. Сано не отставал. Сердце дрожало, ноги не слушались.

Канцлер миновал ворота кумирни. В небольшой сосновой роще, окружавшей павильон, было безлюдно. Сано сделал глубокий вдох и выпалил:

— Досточтимый канцлер Янагисава, не соизволите ли вы поговорить со мной?

Янагисава обернулся. Полуулыбка, игравшая на лице, исчезла, глаза превратились в тлеющие угли.

— Мне нечего сказать вам, сёсакан, — выдавил он с ядовитой вежливостью. — Как вы смеете нарушать мой покой столь бесстыдным образом? Оставьте меня сейчас же!

Смелость покинула Сано, тем не менее он опустился на колени и поспешно заговорил:

— Досточтимый канцлер, пожалуйста, скажите, чем я вас прогневил. Я хочу исправить свою оплошность.

Вместо ответа Янагисава со злостью пнул Сано. Сандалия толстой деревянной подошвой угодила в плечо. Сано упал навзничь, вскрикнув от неожиданности и боли. У него зачесались руки. Эх, рубануть бы мечом этого человека, которого, согласно бусидо, нужно было почитать как лицо, представляющее повелителя. Ему захотелось доказать, что именно Янагисава является охотником за бундори... Почти захотелось.