Бундори - Роулэнд Лора Джо. Страница 48

На следующий день город облетел жуткий слух: подававший надежды молодой коммерсант зарезан на вилле в горах при попытке ограбления. Тюго вместе с отцом стоял на сторожевой башне. Отец вслух читал листок новостей, где описывалась трагедия.

— Это не ограбление. — Отец смял листок. — Мне сообщили, это дело рук Мацуи, убитый был его основным конкурентом.

То, что кровный родственник пошел на преступление ради денег, оскорбило Тюго до глубины души.

— Я возмещу урон, нанесенный чести нашего клана, — заявил он, обнажив новый меч. — В отличие от кузена я докажу, что достоин называться потомком генерала Фудзивары.

Тюго очнулся от воспоминаний и вновь оказался наедине с человеком, чье нравственное уродство подстегнуло его амбиции не меньше, чем доблесть их общего предка.

— Меня беспокоит лишь то, как повлияет на дела статус подозреваемого в убийстве, — говорил Мацуи. — Я могу лишиться клиентуры, прогореть с банком, растерять связи в высшем обществе. А тебе беспочвенные слухи могут стоить должности.

Именно этого и боялся Тюго — ужасного позора.

Мацуи поднял чашку:

— Ну, давай выпьем, кузен, давай пообещаем молчать при любых обстоятельствах ради нас обоих. Разве мы не поняли друг друга?

Затем, словно между прочим, он сказал:

— Кровных уз не разорвать. Они соединяют даже врагов, особенно тех, что поклоняются одному герою. Ни о каком предательстве не может идти речь в данном случае, ты согласен?

Отвратительное создание не утратило изысканных манер, выйдя из сословия самураев. Иносказательно Мацуи предлагал ради кровного родства и преданности генералу Фудзиваре не вредить друг другу.

— Согласен, — глухо подтвердил Тюго и подавил искушение зарубить Мацуи: устранение одного потомка генерала Фудзивары только сосредоточит внимание Сано на трех остальных.

— Кстати, — встрепенулся Тюго. — Ты ничего не забыл? Есть еще люди, которым известна тайна. Что, если они заговорят? — Мацуи нахмурился, но не обеспокоился, как ожидал Тюго. — С Отамой могут возникнуть проблемы, с...

На мгновение Тюго увидел парящий призрак канцлера Янагисавы.

— Сомневаюсь, что нам следует его опасаться, — сказал Мацуи. — Он в тайне заинтересован намного больше нас в провале расследования. Но довольно увиливаний, Тюго-сан. Ты обещаешь? — Он поднес чашку к смеющимся губам. — Если не дашь обещания, придется потребовать долг.

Тюго уставился на лживое, грязное создание, с которым его, к сожалению, связали судьба и кровь, вздохнул, поднял чашку и выпил великолепное сакэ, заливая злость, ненависть и страх.

Глава 25

Сано наблюдал за тем, как Тюго Гишин въезжал в главные ворота замка. Его не покидало ощущение неудачи.

Им с Хиратой так и не удалось подслушать, о чем говорили Тюго и Мацуи. Поэтому сыщики дождались, когда подозреваемые вышли на улицу, и продолжили слежку: Хирата двинулся за торговцем, Сано — за капитаном. Тюго отправился в замок. Сано вернулся домой, но только для того, чтобы оставить коня и ринуться на выполнение следующего пункта плана.

Он не спал два дня и не ел с полудня. Болела голова, ныл пустой желудок, саднил подбородок, куда пришелся удар Хираты. Единственно, что утешало Сано, — он находился в полной безопасности. Даже в плохо освещенных пустынных переходах наемный убийца не мог на него напасть: замок хорошо охранялся.

Ну и денек выпал нынче! Сано потерял надежду на замечательный брак, потерпел фиаско с Тюго и Мацуи, окончательно восстановил против себя канцлера. Чем-то кончится ночь?

Шаг за шагом, преодолевая усталость, Сано приближался к фамильному храму Токугавы. И так же постепенно, минута за минутой, в нем нарастал гнев. Кодекс бусидо, ставший частью души, запрещал Сано восставать против истинных виновников его неудач, поэтому сёсакан обрушил гнев на Аои. Вскоре он выяснит, обоснованны ли его подозрения. Если Аои обманула, то горько пожалеет об этом. Сано вспомнил их последнюю встречу: красоту и ум настоятельницы, сильное влечение, которое испытал к ней, ответную страсть Аои. Желание зажгло кровь, гнев перешел в ярость. Неужели Аои предала все, что их объединило?

За спиной раздались шаги. Они почти повторяли поступь Сано. Он остановился — звук стих, он двинулся дальше — звук возобновился. Чутье подало Сано знак тревоги. Сано отмахнулся. Наверняка нервы шалят. Он двое суток жил в напряженном ожидании нападения наемного убийцы, вот воображение и разгулялось, рисует угрозу там, где ее не может быть. На всякий случай Сано оглянулся через плечо. Изгиб стены закрывал видимость. Чтобы успокоиться, нужно пропустить мимо себя попутчика, если таковой есть. Но Сано не сумел преодолеть инстинкт самосохранения. Он бросился бежать. Проносясь извилистыми переходами, он сквозь собственное тяжелое дыхание слышал чужое громкое сопение. Прежде он был ловец, теперь сам выступал в роли дичи. В чем дело? Может, праздные самураи ради развлечения решили подстеречь жертву, за унижение — или оскорбление — которой ничего не будет? Или погоня связана с расследованием и прошлым нападением?

Впереди замаячил контрольный пункт. Надежда на помощь лопнула, когда Сано увидел: ворота широко распахнуты, и около никого нет. Где стража? Миновав ворота, Сано сделал более тревожное открытие: караульные помещения темны, пусты. Ни один охранник не патрулировал проходы. Сано был одинок и беззащитен перед теми, кто его преследовал.

Проскочив несколько опустевших контрольных пунктов и распахнутых ворот, Сано промчался через вереницу брошенных караулок и башен. Он начал задыхаться. Сердце готово было выскочить наружу, легкие разрывались, со лба ручьем тек пот, ноги налились каменной тяжестью. А шаги за спиной гремели и гремели, загоняя Сано в верхнюю, северо-западную часть замка, все дальше от дома, дворца и казарм.

Сано выбежал на тренировочную площадку. Огибая пруд и мишени для стрельбы из лука, он понял, что расстояние между ним и погоней сократилось. Сано бросился мимо навесов, конюшен через дорогу в Фукиагэ, лесопарк.

Высокие сосны сразу сомкнулись над ним темнотой. Избегая гравиевых дорожек, которые вели в сады и к местам отдыха, Сано бежал между деревьями, стараясь бесшумно ступать по хвое. Наконец почувствовал изнеможение: нужно передохнуть, или он падет замертво. Сано прислонился к стволу, ловя ртом воздух. Кровь шумела в ушах. Он оглянулся на опушку леса, и сердце заколотилось с удесятеренной силой. Свежая волна страха накатила на него.

В его сторону двигались две мерцающие точки. Пока Сано смотрел на них, появились еще три. Точки начали растягиваться. За Сано охотились с факелами. Значит, темнота спасти его не может.

Сано со стоном оттолкнулся от сосны и побежал. Нижние ветви хлестали по груди, гравий громко хрустел под ногами, когда Сано пересекал дорожки. Свет факела появился справа, и он кинулся в противоположную сторону, но тут же заметил другой факел, движущийся прямо к нему. Вскоре Сано утратил всякую ориентацию. Он только надеялся, что бежит к воротам в дальнем конце леса.

Неожиданно он очутился на маленькой поляне — очищенной от деревьев площадке с двумя каменными скамьями. Сано понимал: нельзя появляться на открытом месте, но легкие отказывали, судороги покапывали тело, словно железные спицы. Рванувшись с поляны, Сано споткнулся и упал.

Заскрипела хвоя, затрещали ветви. Колеблющийся свет и резкий запах дыма наполнили поляну. Сано понял: его нарочно загнали в Фукиагэ, это ловушка. Из последних сил он встал на ноги, но бежать было некуда. Люди в темном вышли на поляну, бесформенный ужас конкретизировался.

Пятеро рослых, крепких мужчин были одеты в униформу замковых охранников низкого ранга. На левом боку у всех мечи, на правом — деревянные дубинки. Вместо шлемов черные капюшоны с прорезями для глаз.

— Что вам от меня надо? — Покачиваясь на ватных от усталости ногах, Сано переводил взгляд с одного мужчины на другого. Сердце упало, когда он заметил хищный блеск в глазах. — Почему вы гонитесь за мной?