Черный Лотос - Роулэнд Лора Джо. Страница 75

– К оружию!

Сектанты их обступили. Сано, конечно, предвидел сопротивление, но не полномасштабную атаку. Его охватила тревога. Он надеялся тихо-мирно найти Мидори и разогнать секту, но теперь ему ничего не оставалось, кроме как отбиваться. Его люди отгоняли рассвирепевших сектантов. Звон сечи и крики дерущихся неслись по подворью, усиленные эхом.

– Все ко мне! – приказал Сано солдатам, но те уже рассыпались, теснимые противником.

Когда он увидел, как белое кольцо сомкнулось вокруг паланкина, у него похолодело в груди. Даже если кинжал при ней, Рэйко не выстоять против такого числа нападающих! Глубина собственного страха подсказала Сано, как сильно он любит жену – несмотря ни на что. Да и Хару нужна была ему живой, чтобы разыскать Мидори. Тревожась за женщин, Сано направил коня в гущу сражения, прорубаясь к паланкину.

Какой-то безусый священник с копьем метнулся ему наперерез. Сано парировал удар и в тот миг, когда его лошадь взвилась на дыбы, полоснул юнца по груди. Тот выронил копье. С исступленным восторгом на залитом кровью лице он вскричал:

– Хвала Черному Лотосу! – и упал замертво.

Видя, как Хирата и остальные положили еще нескольких фанатиков, Сано понял, что убитые были неумелыми воинами – похоже, крестьянами, без должной боевой подготовки. Убивать слабого, даже если тот грозит ему смертью, Сано не хотелось.

– Сдавайтесь или все погибнете! – прокричал он в толпу.

Но сектанты по-прежнему шли на них. Послышались новые вопли агонии. Черный Лотос продолжал наступать, словно армия марионеток, управляемых невидимым кукловодом и гибнущих по его прихоти. Однако их численное превосходство давачо о себе знать. Каждому самураю приходилось биться со многими противниками.

Несколько солдат пали, растерзанные фанатиками. На замену убитым из зданий высыпали все новые и новые полчища. Отражая удары дубин и выпады копий, убивая монахов, Сано медленно, но верно прокладывал дорогу к паланкину. Тут он заметил, как белые одеяния метнулись к воротам храма – одни потрясали оружием и факелами, тогда как другие тащили на спинах какие-то тюки.

Сано понял, что своим появлением привел в действие убийственный план Черного Лотоса. Фанатики отправлялись на уничтожение города.

– Задержите их! – воззвал Сано к своему войску. – Не дайте уйти за ворота!

– Милостивые небеса! – проговорила Рэйко, обомлев при виде побоища, разгоревшегося за окном паланкина.

– Видите? Я вам не соврала, – доказывала Хару. – Теперь вы мне верите?

Носильщики опустили паланкин на землю. В памяти Рэйко всплыли ужасы Нихомбаси, но тогдашнее нападение казалось ей теперь мелкой стычкой. И хотя носилки были взяты отрядом в кольцо, свирепость священников и монахинь почти не оставляла надежды на спасение. Рэйко и Хару сидели внутри как две готовые мишени.

– Если ты знала, почему не сказала заранее, когда мы уходили из города? – допытывалась Рэйко. Девушка уныло пожала плечами. – Мы могли набрать больше солдат, – продолжила Рэйко, – но теперь уже поздно. Хочешь знать, что я думаю? – Она сгребла Хару за ворот, притянула к себе и закричала: – Да ты вообще не знала, что будет! Пытаешься, как всегда, использовать обстановку для своих целей!

Вдруг Рэйко осенила другая догадка.

– Постой-ка... Ты знала! Ты нарочно затащила нас сюда, чтобы мы все погибли!

Она выпустила Хару и высунулась из окна, разыскивая взглядом Сано. Рэйко слышала его голос, но сам он как будто исчез в толчее и неразберихе. Вся земля вокруг была усеяна окровавленными телами – в основном это были сектанты, хотя встречались и самураи. Метались кони без седоков, в траве дымились оброненные факелы.

– День славы Анраку настал, – благоговейно произнесла Хару.

Сердце Рэйко сковал страх за Сано. Ей отчаянно хотелось загладить свою вину, сделать так, чтобы он полюбил ее снова. Мысль о том, что они так и погибнут в разлуке, разрывала ей душу. Она бы бросилась ему на помощь, но обязательство следить за Хару удерживало ее на месте.

Вдруг кучка монахинь прорвала линию обороны и ринулась прямо на них с искаженными яростью лицами. С диким воплем сектантки обрушивали дубины на крышу носилок. Кто-то схватился за шесты и принялся расшатывать паланкин, отчего Рэйко и Хару стало бросать внутри из стороны в сторону. Другие тыкали копьями в окна. Хару заголосила. Рэйко вытащила кинжал из ножен и начала отбиваться от копий. Затем подоспели солдаты. Рэйко видела, как монахини замирали, роняли оружие и с остекленевшим взглядом отпадали от окон. Впрочем, одна все же пролезла внутрь, рыча и пытаясь выцарапать женщинам глаза.

Рэйко сделала выпад и пронзила монахине горло – ей в лицо тотчас брызнула густая горячая кровь, после чего монахиня завалилась прямо на нее. Потом дверца паланкина скрипнула. Обернувшись, Рэйко увидела, как Хару выбирается наружу.

– Хару! – окликнула она и потянулась за беглянкой, но той и след простыл.

"Если Хару сбежит, – пронеслось у нее в голове, – Сано никогда не простит меня". Миг – и она выскочила вслед за девушкой.

35

Будь со мной, и я выведу тебя

Из дебрей заблуждения

Туда, где ты сможешь проникнуться

мудростью.

Сутра Черного Лотоса

Рэйко в отчаянии оглядела подворье и заметила Хару, мечущуюся в гуще сражения. Маленькая и неприметная, она лавировала между бойцами, которые не обращали на нее никакого внимания. Рэйко с криком "Хару, стой!" метнулась за ней, но та продолжала бежать. Откуда ни возьмись налетела монахиня, размахивая дубиной, Рэйко замахнулась кинжалом и полоснула ее по животу. Вскоре монахини повалили толпой. Отбиваясь, Рэйко заметила мужа – тот, сидя верхом, вел бой с четырьмя священниками.

– Хару сбежала! – прокричала она. – Я догоню ее!

Но Сано даже не обернулся – шум сечи заглушал все слова. Обезумевшие монахини оттеснили Рэйко в сторону, затем путь ей преградили священники, сражающиеся с конными самураями. Пока она их огибала, монахини отстали, но и Хару исчезла из виду. Потом она снова увидела девушку, бегущую по направлению к зарослям в северной части двора, и поспешила за ней.

Там было безлюдно и тихо. Плотная листва не пропускала ни звуков битвы, ни света из окон. Рэйко видела, как темный силуэт беглянки промелькнул над гравийной дорожкой и скрылся в деревьях. Она нырнула следом в зеленый проем и выскочила на поляну. Перед ней высился двухэтажный особняк настоятеля. Рэйко встала как вкопанная, охнув от испуга и напряжения. Хару нигде не было, только дверь особняка была распахнута настежь. Она взбежала по ступенькам и замерла на пороге, не решаясь войти: вдруг там тоже сектанты? Потом стремление поймать Хару придало ей смелости, и она прошмыгнула внутрь.

За порогом оказался ряд полутемных комнат, выходящих в коридор. Из щелей в перегородках проникал слабый свет. Прислушавшись, Рэйко уловила слабые всхлипы: Хару была где-то там. Рэйко ощупью проходила помещение за помещением, пока не увидела лампу, горящую за бумажной перегородкой в соседней комнате. По ту сторону перегородки раздавалось тяжелое дыхание Хару. Затем послышался шорох чего-то громоздкого, перетаскиваемого по полу, а вслед за ним – какая-то возня и скрип досок. Рэйко заглянула в комнату. В ней не было ничего, кроме комода, сундука лакированного дерева и столика с зажженной лампой. Тишину нарушал лишь однообразный гулкий рокот.

– Хару? – озадаченно позвала Рэйко, потому что девушка таинственным образом исчезла.

Через мгновение она заметила, что сундук стоит наискось и тень возле него – вовсе не тень, а дыра в полу, откуда и исходит странный шум. Ее осенило: Хару отодвинула сундук, открыла потайной вход в катакомбы и проникла туда. Подобравшись к краю дыры, Рэйко углядела деревянную лестницу, ведущую в слабо освещенную пещеру. Она снова подумала, что надо бы разыскать Сано, однако вскоре отказалась от этой затеи. Если ходы действительно тянутся так далеко, как утверждал Истинное Благочестие, Хару успеет сбежать раньше, чем она приведет подмогу. Кроме того, только ей, Рэйко, было поручено стеречь девушку и она ответственна за случившееся. Стало быть, возвращать беглянку тоже ей. Спрятав страх под броней мужества, Рэйко убрала кинжал и начала спускаться.