Путь предателя - Роулэнд Лора Джо. Страница 25

— Кто надел распятие на шею Спаена? — спросил Сано, встав над женщиной. — Ты или твой сообщник? И зачем? Потому что вы христиане?

Вой Пеон внезапно оборвался: она села прямо.

— Я не христианка, — тихо сказала она. — Это противозаконно.

Или Пеон ничего не знает про распятие, или упоминание о нем взволновало ее.

— Христианская догма запрещает убийство, — заметил Сано, — и требует возлюбить ближнего. Ты пыталась искупить грех, надев крест на шею Спаена и молясь за спасение его души, после того как убила? Теперь ты его любишь, потому что он не может больше тебя обидеть? Твоя ненависть умерла вместе с ним?

— Я никогда не питала ненависти к Спаену-сан. — Пеон подняла голову и откинула волосы назад. В ее полных слез глазах вспыхнули вызов и понимание. — Но я могу сказать, кто его действительно ненавидел. Урабэ, торговец заморскими товарами. Потому что Спаен-сан обманул его. Он тоже был на Дэсиме той ночью.

— Но в списке посетителей указано только твое имя.

Она горько усмехнулась:

— Значит, там ошибка. Я своими глазами видела Урабэ. Знаете, не все на Дэсиме регистрируется. — Лицо Пеон выразило испуг, словно она сказала больше, чем собиралась. Вжав голову в плечи, Пеон захныкала: — Я устала. У меня есть дела, и Минами уморит меня голодом, если я не закончу работу. Оставьте меня, пожалуйста, в покое. Я рассказала все, что знаю.

На вопрос об отношениях служащих и других варваров к директору Спаену она заявила, что ничего не знает.

— Стражники не позволяли мне увидеть, что там делалось. А что варвары говорили, я не понимала.

Наконец Сано встал, чтобы уйти. Он совершенно запутался. Масштаб расследования все увеличивался. Сколько тайн он раскроет, пока докопается до правды об убийстве Спаена? Какое отношение ко всему этому имеет христианский след? Сано верил Пеон не больше, чем стражникам. Она что-то скрывает, это он знал наверняка. Но по крайней мере он обязан проверить ее сообщение насчет Урабэ, самого последнего подозреваемого с японской стороны.

Глава 10

Пеон осталась в комнате, прислушиваясь к удаляющимся шагам сёсакана. Она слышала, как он заговорил и как Минами ответил ему. Потом их голоса затихли, они вышли из сада. Подбежав к двери, Пеон выглянула наружу. Проститутки покинули веранду. Возможно, какое-то время ее никто не хватится. Столь же сильно, как и принудительный секс с незнакомыми людьми, она ненавидела постоянные требования к ней обитательниц борделя. Но сейчас Пеон открылся путь к свободе. Скоро она не будет проституткой ночью и служанкой днем, презираемой и гонимой.

Вытерев слезы, Пеон открыла дверь в коридор, осмотрелась и никого не увидела. Она на цыпочках пошла по коридору. Через бумажные панели стен Пеон слышала болтовню проституток, которые купались и одевались к ночным гулянкам. Она сжалась, ожидая услышать зовущие ее визгливые голоса. Но почему-то никто не позвал ее. Ничто не мешало Пеон осуществить план бегства.

Она миновала узкий проход и три ступени, которые вели к туалету — маленькому навесу, пристроенному к дому, и скользнула внутрь. Свет из зарешеченного окна позволял рассмотреть тесную комнатку с отверстием в полу. Чувствуя запахи мочи и фекалий, Пеон ощущала блаженное одиночество. Она потянулась, вынула доску в потолке и просунула руку в образовавшуюся пустоту под крышей.

После того как три года назад ее приговорили за воровство к кварталу удовольствий, она продолжала красть — деньги у клиентов, безделушки у товарок, еду с кухни. Сначала Пеон прятала свою добычу у себя в комнате, но Минами обнаружил украденное и сильно избил ее.

— Это тебе урок, — сказал он, когда Пеон молила о пощаде.

Тогда Пеон поняла, что лучшее место для тайника в туалете: там никто не задерживается и не проверяет потолок. Она вытащила оттуда черный лаковый ларец размером с ладонь.

Пеон любовно провела рукой по орнаменту из перламутра, украшавшему крышку. Эта вещь, украденная у странствующего торговца, была самой красивой из всего, что ей удалось приобрести в «Половинке луны». Однако ларец был не столь ценен, как то, что лежало внутри: пропуск Пеон на свободу.

Когда Пеон представляла жизнь вдали от квартала удовольствий, ее волнение порождало те же ощущения, что и воровство. Сердце Пеон колотилось, дыхание учащалось. Душу переполняло пугающее чувство силы. Она знала и лелеяла это чувство с детства, когда совершила свою первую кражу — это была красивая кукла, утащенная у продавца игрушек. Неправедно полученные вещи приносили не такую радость, как сам процесс воровства. Пеон чувствовала себя неуязвимой. Так было и с добычей, спрятанной в лаковом ларце.

Однажды душной летней ночью в прошлом месяце разгул в «Половинке луны» достиг своего апогея. Пьяные клиенты пели и хлопали в такт музыке самисэна, флейты и барабана.

— Река поднимается, поднимается...

— Подними подол, чтобы он не намок!

Пеон, которую заставили танцевать для клиентов, приподняла над щиколотками подол своего кимоно. Другие проститутки захихикали, мужчины заулюлюкали и завопили. Слезы стыда текли по щекам Пеон, когда она через силу приседала, вертелась, открывая сначала свои искривленные ноги, а потом массивные бедра.

— Выше! Выше!

Минами смеялся вместе с толпой, но его глаза выражали твердость, встречаясь с глазами Пеон. В них ясно читалось: если не будешь слушаться клиентов, то тебе же хуже. Почти теряя сознание от стыда, она задрала юбки, открыв огромные голые ягодицы и выбритый лобок.

Клиенты начали выкрикивать насмешки, рыгать и хвататься за носы. Пеон, рыдая, бросилась бежать по темному коридору. Дверь в одну из гостиных была открыта. Из-за нее доносились смешки и стоны. В окно струился свет луны, освещая две обнаженные фигуры, которые сплелись на матрасе, и какой-то предмет, лежавший среди разбросанной одежды. Быстрее и тише, чем вздох, Пеон зашла в комнату и вышла оттуда с предметом, спрятанным под кимоно. Торжество, словно бальзам, ласкало ее уязвленную гордость.

И вот она, уединившись в туалете, улыбалась. Вскоре Пеон узнала, как важно это сокровище и какие преступления совершил его бывший владелец. То, что сёсакан упомянул о кресте, лишь подтвердило другие подозрения Пеон. От волнения она едва не открыла ему тайну Дэсимы, но вовремя остановилась. Владелец сокровища вряд ли захочет, чтобы такая убийственная улика оказалась в руках властей Эдо. Сколько он заплатит, чтобы заполучить ее назад? Уж точно достаточно, чтобы выкупить ее из квартала удовольствий!

Пеон быстро поставила ларец назад в тайник. Схватив спрятанные там монеты, она вернула на место доску и вышла из туалета. Удача сопутствовала Пеон: никто не попался ей по пути, когда она выскользнула через заднюю дверь на улицу. Пеон жадно смотрела на толпы народа, стремясь к ограниченной свободе, которой некогда обладала.

В четырнадцать лет Пеон ушла работать горничной в дом богатого человека. Она мыла и шила, приносила и уносила все, что требовалось, с рассвета до глубокой ночи. Боясь гнева хозяина, она подавляла свои воровские наклонности вплоть до дня свадьбы его старшей дочери, когда стащила набор украшений для волос — подарок невесте. Если бы Пеон сразу спрятала свою добычу, то избежала бы печальной судьбы. Но тщеславие обрекло ее на падение. Когда хозяйка вошла в комнату, она вставляла украшения в свои волосы. Увидев, что у Пеон в руках, та закричала во весь голос: «Воровка! Воровка!»

Вскоре появился досин и увел Пеон в тюрьму. На суде полиция подтвердила, что у нее в комнате обнаружены и другие украденные вещи. Выступили и горожане с заявлениями о кражах, связанных с местами, где Пеон часто бывала. А ее работодатель имел немалое влияние в бакуфу.

— Ты, Пеон, — объявил судья, — будешь проституткой в квартале удовольствий в Нагасаки, пока не раскаешься в своих преступлениях, не расплатишься с их жертвами и не вернешь деньги, которые уйдут на твое содержание при исполнении приговора.