Жена самурая - Роулэнд Лора Джо. Страница 3
Сердце у Сано ухнуло вниз.
— Рэйко!
Через окно влетел небольшой, размером с кулак, предмет. Он упал перед Сано и исторг облако дыма. Серные пары заполнили помещение. Сано закашлялся: из глаз потекли слезы. Через плотную дымку он слышал, что кашляют и другие. Кто-то простонал:
— Это бомба!
— Все вон! — крикнул Сано и услышал голос Рэйко. Сано хотел вернуться на чердак, но не мог разглядеть лестницы. — Рэйко! — крикнул он. — Иди к окну!
Он бросился из дома и увидел, как Рэйко спускается по деревянному столбу, служащему опорой для балкона. Теперь клубы дыма повалили из окон и через отверстие в крыше. Задыхаясь и хрипя, Сано потянулся и обнял Рэйко, та, содрогаясь от кашля, упала ему на грудь. На ближайшей пожарной башне ударил колокол. С женой на руках Сано неуверенной походкой двинулся по переулку навстречу свежему воздуху и собиравшейся толпе. Примчалась бригада пожарных, одетых в кожаные туники и шлемы, оснащенных ведрами воды.
— Не ходите туда! — крикнул Сано. — Ядовитые пары!
В толпе раздались возгласы. Пожарные выломали дверь магазина и начали заливать его водой. Сано с Рэйко осел наземь. Детективы растянулись, а Хирата, пошатываясь, побрел к «Доброй удаче». Через несколько минут он приковылял назад.
— Там никого нет. Лев скрылся.
Сано мысленно выругался и спросил Рэйко:
— Цела?
Внезапные крики и стук копыт заставили толпу рассеяться.
— Более или менее. — Кашляя, Рэйко указала на бегущего человека: — Смотри!
Это был тот, что вошел в лапшичную. Только не сутулый и седой, а с нормальной выправкой и стрижкой под ноль. Ветхое кимоно распахнулось, открыв мускулистые грудь и ноги, синие от татуировок. За бандитом гнались всадники в одеждах, украшенных гербом клана Токугава в виде трилистника мальвы.
— Лев! — воскликнул Хирата.
Лицо с широким носом и оскаленным ртом выражало страх.
Группа воинов сёгуна торопилась с противоположного конца переулка.
— Откуда они взялись? — удивился Сано.
Предводитель всадников, закованный в броню, размахнулся копьем и плашмя ударил Льва по спине. Воины мгновенно окружили бандита. Спрыгнув с коней, всадники схватили его и связали ему руки.
— Ты арестован! — провозгласил предводитель.
Сано словно молнией поразило. «Канцлер Янагисава!»
Сано, Рэйко и Хирата сидели в гостиной резиденции сёсакан-самы сёгуна в замке Эдо и пили чай, который выводит яд из организма. Двери были раздвинуты, чтобы в комнату поступал свежий воздух из сада. Сано казалось, что он весь пропитан ядовитыми парами. Страшно болела голова. Просто чудо, что они не задохнулись.
— Янагисава преследует меня с того самого дня, как я поселился в замке! — произнес он звенящим от ярости голосом. — Он вновь и вновь пытается убить меня, как прошлой осенью, когда я расследовал убийство госпожи Харуме. Он испробовал все возможные методы, чтобы избавиться от меня, включая ссылку и обвинение в государственной измене. Я терпел его выходки два года. Все, с меня хватит! Напав на Рэйко, он зашел слишком далеко.
— Значит, вы уверены, что ответственность за бомбы несет канцлер? — спросил Хирата.
Сано мрачно кивнул:
— Его появление на месте происшествия не могло быть случайным. Кроме того, он совсем не удивился, найдя нас там, скорее был разочарован, что мы живы. Видимо, кто-то донес ему о наших планах, и он воспользовался благоприятным моментом.
Вошедший слуга встал на колени и поклонился:
— Пожалуйста, простите, что я перебиваю вас, хозяин, но сёгун желает видеть вас немедленно.
— Что хочет его превосходительство?
— Посыльный сказал только, что дело не терпит отлагательств.
— Отлично. У меня тоже к сёгуну важное дело. Слуга удалился.
Сано прочитал беспокойство на лицах жены и помощника.
— Вы собираетесь рассказать сёгуну о Янагисаве? — спросил Хирата.
— Я не могу бесконечно делать вид, будто не замечаю происков канцлера; рано или поздно он до меня доберется, — ответил Сано. — Пора объявить ему войну.
— Канцлер будет отрицать все, что ты скажешь, — вступила в разговор Рэйко. — Он сильнее возненавидит тебя за то, что ты пожалуешься на него сёгуну. Может быть, не стоит усугублять печальные обстоятельства?
— Я вынужден защищаться, — отозвался Сано, — само по себе положение не исправится.
Во дворце сёгуна охранники провели его в длинный зал для официальных приемов, озаренный светильниками, которые свешивались с потолка. Все окна были закрыты. На помосте, обложенном подушками, восседал Цунаёси Токугава, одетый в темное кимоно и черную цилиндрическую шапку. Справа и слева от помоста тянулся двухуровневый настил. Почетное место справа от сёгуна, на верхнем настиле, занимал сидящий на коленях канцлер. Цунаёси и Янагисава молча смотрели, как Сано подходит к ним. Утомленное аристократическое лицо сёгуна было задумчивым и хмурым. В темных влажных глазах канцлера таилась враждебность.
Досада обострила гнев Сано: он надеялся переговорить с Цунаёси наедине. Но откладывать беседу не имело смысла: наверняка Янагисава не ограничится одной атакой.
— А-а, сёсакан Сано, — холодно протянул сёгун и поманил его веером. — Прошу вас, присоединяйтесь к нам.
Сано почувствовал, что ему грозят неприятности.
— Благодарю, ваше превосходительство, — произнес он, опустился на колени на своем обычном месте, на верхнем уровне настила слева от сёгуна, и поклонился своему господину. Затем он отдал поклон второму должностному лицу в государстве:
— Добрый вечер, досточтимый канцлер.
— Добрый вечер, — сухо обронил Янагисава.
— Я вызвал вас по очень важным причинам, — обратился сёгун к Сано. — Как это ни прискорбно, я должен сказать, что чрезвычайно... э-э... разочарован вашей неспособностью схватить Льва из Кантё. Мне только что доложили: оказывается, вы с подчиненными сегодня вечером пьянствовали в Табачном переулке, да еще... э-э... устроили пожар, в то время как пресловутый Лев находился прямо у вас под носом! Ваша полная профессиональная непригодность вынудила канцлера Янагисаву вмешаться в дело и схватить разбойника самому. Он продемонстрировал... э-э... смекалку и инициативу, которых вам не хватает.
Сано с ужасом понял, что его предчувствие оправдывается. Янагисава обманул доверчивого Цунаёси, приписав себе основную заслугу в поимке Льва. Сёгун, похоже, вообще не знает о вражде между сёсаканом и канцлером. Хотя кодекс Бусидо запрещает противоречить своему господину, Сано кинулся восстанавливать истину.
— Все было не совсем так, — осторожно начал он.
Янагисава вежливо осведомился:
— Вы имеете в виду, что его превосходительство допустил оплошность, и намереваетесь его поправить?
Сано именно это и хотел сделать, но, увидев, как лицо сёгуна потемнело от раздражения, поспешно сказал:
— Нет, конечно, нет. Я просто собирался изложить свою версию событий.
Поднятая рука Цунаёси заставила его замолчать.
— В этом нет необходимости. Истина... э-э... очевидна. Вы не справились со своими обязанностями. Я горько ошибся в вас.
Выговор больно задел Сано. Какая несправедливость: одна осечка — в которой он совершенно неповинен — перечеркивает все его заслуги в прошлом! Однако возражать было опасно, и он склонил голову:
— Примите мои глубочайшие извинения, ваше превосходительство.
По чести Сано был нанесен удар. Теперь его, возможно, лишат должности или даже жизни.
— Однако, — сказал сёгун, — я решил дать вам шанс смыть... э-э... позор.
Отсрочка приговора, а также тень разочарования, омрачившая на секунду бесстрастный лик Янагисавы, обрадовали Сано.
— Это подводит меня к следующей причине, по которой я вас вызвал, — сообщил сёгун.
Он кивнул слуге, тот вышел из комнаты и быстро вернулся, ведя за собой самурая в кольчуге с красными гербами рода Токугава на кирасе. Самурай сел на колени на нижнем уровне настила.
— Капитан Мори, — представил его сёгун. — Посланец из канцелярии моего... э-э... сёсидая в Мияко.