Принц драконов - Роун Мелани. Страница 19

Только теперь Сьонед поняла, что к чему: сын, которого она родит принцу, после него унаследует власть над Пустыней. Она прокляла свою глупость. Как же это не пришло ей в голову раньше? Она настолько погрузилась в мысли о принце, что совсем забыла о детях. Наконец она догадалась, чего хотела от нее Андраде: принца-фарадима, правящего Пустыней, использующего данную ему власть и дар Богини для… Для чего? Об этом она не догадывалась. Вернее, не хотела догадываться.

Глава 5

Принц Зехава умер на рассвете шестого дня, когда не осталось ни одного родственника, который не успел бы попрощаться с ним. Весь предыдущий день и ночь он то терял сознание, то приходил в себя; приближавшаяся смерть затуманивала его ум и делала невнятной речь. Но умер он, не чувствуя боли и не испытывая страха за будущее сына, который пришел к власти, едва Зехава испустил свой последний вздох. Не обращая внимания на традицию, которая запрещала ему находиться рядом с умирающим, Рохан оставался в спальне до самой смерти отца. Милар закрыла мужу глаза; Тобин нежно провела пальцами по его лбу, разглаживая горькие морщины. Рохан наклонился, поцеловал мертвого, затем круто повернулся и ушел из спальни.

Андраде немного подождала, а потом вышла вслед за ним. Рохан был там, где она и ожидала: в Пламенной башне. Он помогал слугам разводить костер — достаточно большой, чтобы донести до всех подданных Зехавы весть о том, что старый принц умер. Пламя должны были увидеть на дальних холмах и зажечь там свои костры. К вечеру в Пустыне не должно было остаться ни одного уголка, где бы не знали о случившемся.

Прежде чем Рохан подтвердил, что огонь достаточно ярок, по спине и груди Андраде потекли липкие струйки пота. Андраде и так была не в духе, а жара только разозлила ее. Хотя она никогда не была привязана к Зехаве, но высоко ценила его и знала, что со смертью старого принца мир станет беднее. Однако сейчас ей предстояло иметь дело с новым принцем. Теперь, после того, как случилось самое ужасное, тон ее, пожалуй, был чересчур резким.

— Ничего, не сделано, чтобы подготовиться к встрече Сьонед. Почему ты не желаешь оказывать невесте подобающих ей почестей? Я не могу допустить, чтобы эту девушку встречали здесь как обычную гостью, да к тому же не слишком желанную!

— Успокойся, Андраде, — устало сказал Рохан. — Ночь была длинная, а предстоящий день будет еще длиннее.

— Отвечай немедленно, мальчишка! Ее глаза встретил пламенный взгляд — бешеный, как у охотящегося дракона.

— Андраде, девушка едет ко мне, а не к тебе. Ее встретят — или не встретят — так, как прикажу я. — Рохан!

Но он уже проворно сбегал по ступеням, а тетка была не так молода, чтобы угнаться за ним. Андраде испустила несколько проклятий, которые шокировали бы даже тех, кто хорошо ее знал, а затем отправилась в свои покои и предприняла тщетную попытку уснуть.

Сигнальный огонь горел весь день, но в Стронгхолде, который, казалось, плавился от жары, Рохана не было. На рассвете он верхом выехал с внутреннего двора, промчался через вырубленный в скалах тоннель и поскакал в пустыню. В сопровождении Чейналя, командира телохранителей Маэты и десятка всадников он ехал в направлении ущелья Ривенрок.

Взошедшее солнце разогрело воздух. Легкий ветерок трепал одежду принца и гриву его коня. Светлые волосы Рохана вскоре потемнели, а туника из серого тонкого шелка промокла на груди и спине. Он убедил себя, что стоявшая в глазах соленая влага это не более чем пот, а внутреннюю опустошенность объяснил пустотой в желудке. Около сорока мер они проскакали в полном молчании. Раскаленный воздух заставил все местное зверье забиться в норы, где они еле слышно повизгивали, излагая друг другу свои жалобы. Даже птицы предпочли держаться отсюда подальше, хотя уж чего-чего, а птиц в Пустыне всегда хватало. Лишь иногда тишину нарушало шуршание пересыпавшегося песка да всхрапывание лошади, прочищавшей ноздри. Но никто из людей долго-долго не открывал рта.

Наконец Чейн, который слегка отстал от Рохана, чтобы дать юноше возможность побыть одному, снова приблизился к нему. Они ехали в голове отряда, и никто не мог их слышать даже в этой мертвой тишине. Рохан оглянулся.

— Что? — коротко спросил он.

— Ты никогда прежде не охотился на дракона. Сейчас спаривание закончилось, и он стал , еще опаснее.

— Я обещал отцу.

— Рохан, позволь мне…

— Нет. Этот дракон мой. Чейн отвел взгляд.

— Как пожелает мой принц, — подчеркнуто официально промолвил он.

— Нет! Чейн, пожалуйста… Не надо так! Этот вопль, вырвавшийся из самого сердца шурина, заставил Чейналя смягчиться.

— Ты ведь знаешь, в присутствии посторонних мне придется титуловать тебя. Но если хочешь, в своем кругу мы будем обращаться друг к другу как всегда.

Рохан благодарно кивнул.

— Да, Чейн. Мне очень понадобится твоя поддержка.

— Она всегда с тобой. И спрашивать нечего. — Чейн передернул взмокшими плечами. — Я нюхом чую, что мериды со дня на день устроят набег. К вечеру они увидят огни и поймут, что Зехава умер. Быть беде, Рохан.

— У меня есть несколько задумок, — ответил юный принц. — И не только для них.

— Ролстра? — догадался Чейн и по желвакам на скулах Рохана понял, что был прав. — Черт побери, но до самой Риаллы твое положение будет очень опасным!

— Ролстра расценит его как шаткое. Оставим его в этом приятном заблуждении. Ему по душе такие вещи. Он решит, что я приму помощь от кого угодно, даже от него. И помощь Ролстры выразится в том, что он предложит мне в жены одну из своих несомненно очаровательных дочерей.

— Но Тобин сказала, что Андраде…

— Не верь всему, что слышишь.

— Ты собираешься ослушаться леди Крепости Богини? — тихонько присвистнул Чейн.

— Если хочешь знать, я боюсь ее до смерти, — признался Рохан. — Когда мы с Тобин были маленькими, она реяла над нами, как драконша, и это чувство до сих пор живет во мне. Но я собираюсь жить собственным умом, а не делать то, что укажет тетка. Вот почему мне понадобится твоя поддержка во время Риаллы.

— Конечно, я сделаю все, что ты хочешь. Но сам-то ты знаешь, к чему стремишься?

— Да, — просто ответил Рохан. — Я собираюсь создать государство, мощь которого не будет зависеть от мощи моего меча. Отец говорил, что обещания принца умирают вместе с ним. Но не этого принца, Чейн! Когда я умру, мои сыновья унаследуют мир. Прочный мир, а не перемирие на несколько месяцев или даже лет, пока враги будут искать повод для нападения. — Он сделал паузу, чтобы дать Чейну возможность возразить, но, не услышав в ответ ни слова, заметил:

— Я вижу, эта мысль не вызывает у тебя восторга.

— Мысль прекрасная, — осторожно возразил Чейналь. — Но я сомневаюсь, что из этого что-нибудь получится.

Над ними высились скалы Ривенрока. Красноватые полоски на поверхности камня вполне могли быть струйками засохшей крови дракона или человека. Рохан натянул поводья и внимательно осмотрел вход в драконье ущелье, увенчанный остроконечным пиком.

— Он еще здесь. — Рохан указал пальцем на темные проплешины в чаще. — Видишь на холме заросли биттерсвита? Он объел их, чтобы восстановить силы, потому что так и не успел спариться. Биттерсвит отрастает за одну ночь, но сейчас он едва возвышается над землей.

— Не может быть, чтобы дракон за целых шесть дней не успел покрыть своих самок! — возразил Чейн.

— Отец тяжело ранил его. Разве ты не чувствуешь, что он еще там?

Чейн поглядел на вход в ущелье, прислушался, но не заметил никаких следов дракона, в чем и признался. Рохан только улыбнулся. В ту же секунду стены ущелья отразили оглушительный рев, от которого со скал дождем посыпались камни.

— Он здесь, — повторил Рохан и поскакал вперед. В полумере от входа в ущелье он спешился и вынул из ножен меч, знаком приказав Чейналю сделать то же самое.

— Маэта, — сказал он командиру стражников, — ты с воинами держись подальше. Я взял вас с собой, чтобы вы помогли доставить чудовище в замок, только и всего. Чейн, пойдем со мной.