Немезида - Кристи Агата. Страница 24

— У вас не создалось впечатления, что эти три загадочные сестры как-то связаны с делом?

— Нет, разве только тем, что они воспитывали ту девушку и очень любили ее.

— Быть может, им что-нибудь известно… о другом мужчине?

— Это было бы неплохо, верно? Какой-то другой мужчина, грубый, способный, не колеблясь, размозжить голову убитой девушки. Из тех, которые сходят с ума от ревности. Есть такие.

— Больше в этом, доме ничто не привлекло вашего внимания?

— Собственно говоря, нет. Самая младшая из сестер только о саде и говорит, словно бог весть какой садовод, а сама даже названий сортов толком не знает. Я упомянула несколько редких кустарников, и она тут же попалась, сказав, что это чудесные цветы. Тогда я заметила, что они плохо переносят холод, а она и с этим согласилась. О садоводстве она понятия не имеет… И это напомнило мне…

— О чем?

— Вы, наверное, подумаете, что я рехнулась на почве цветов и садов. Но это, действительно, мой конек: цветы и сады.

— Насколько я понимаю, сейчас вас волнуют не цветы, а сады.

— Правильно. Скажите, обратили вы внимание на двух участниц экскурсии? Средних лет женщины, мисс Барроу и мисс Кук.

— Видел, конечно. Обычные провинциальные дамы.

— Да, но у меня произошла странная история с мисс Кук. Так ведь ее зовут? Во всяком случае, в этой экскурсии.

— В каком смысле? У нее есть и другое имя?

— Думаю, что да. Эта самая женщина посетила меня… вернее, не посетила, а стояла рядом с оградой моего садика в Сент-Мэри Мид, в деревне, где я живу. Она восхищалась моим садом, а потом мы заговорили о садоводстве. Она сказала, что живет и работает в саду у какой-то женщины, поселившейся в одном из недавно построенных домов. Полагаю, что все это было выдумкой. Она тоже не имела ни малейшего понятия о садоводстве.

— Как вы думаете, зачем она подошла к вам?

— Тогда я совершенно не могла этого понять. Она сказала, что ее фамилия-Бартлет… назвала и женщину, у которой она якобы жила, но той фамилию я не помню. Волосы у нее были совсем другого цвета и прическа другая, да и одета она была совсем иначе. В начале экскурсии я не узнала ее, а только удивилась, почему ее лицо кажется мне таким знакомым. Потом я неожиданно сообразила, в чем дело: меня сбили с толку ее выкрашенные в другой цвет волосы, и напомнила ей, где мы встречались. Она не отрицала, что была в наших местах, но сделала вид, будто видит меня в первый раз. Ложь, разумеется.

— И что вы обо всем этом думаете?

— Совершенно очевидно одно. Мисс Кук — будем называть ее теперешним именем — приезжала в Сент-Мэри Мид, чтобы увидеть меня… чтобы потом наверняка узнать при новой встрече.

— К чему это ей?

— Не знаю. Напрашиваются две возможности. Одна из них мне определенно не нравится.

— Мне тоже, — кивнул профессор.

Несколько секунд оба молчали, а затем профессор заметил:

— Не нравится мне и то, что случилось с Элизабет Темпл. Вы беседовали с нею в дороге?

— А как же. И хотела бы еще раз побеседовать, если ей станет лучше… Она могла бы кое-что рассказать мне… нам… о той убитой девушке. Тогда она сказала мне, что одна из ее бывших учениц… была помолвлена с сыном Рейфила… но так и не стала его женой. Умерла. Я спросила, что же было причиной ее смерти… мисс Темпл ответила одним словом: любовь. В тот момент я подумала только о самоубийстве, но это было убийство. Убийство, совершенное, судя по всему, из ревности. Был, стало быть, другой мужчина, и мы должны найти его. Не исключено, что мисс Темпл могла бы нам в этом помочь.

— Других возможностей вы не предполагаете?

— Мне кажется, нужно совсем немного — быть может, какое-нибудь случайно оброненное слово, чтобы вывести нас на верный путь. У меня нет причин предполагать, что кто-нибудь из наших спутников или из живущих в Олд Хаузе сестер сыграл в этой истории роковую роль. Однако хотя бы одна из сестер может что-то знать, помнить о чем-то, сказанном в то время девушкой или Майклом. Клотильда несколько раз ездила с девушкой за границу. Быть может, она знает о чем-то, случившемся во время одной из поездок, о каких-либо словах или поступках девушки, помнит какого-нибудь мужчину, с которым та познакомилась. Это ведь может быть и кто-то, не имеющий ничего общего с Олд Хаузом. Прямые расспросы тут вряд ли что-нибудь дадут, на след может навести только случайная обмолвка во время беседы. Средняя сестра, миссис Глинн, насколько я знаю, рано вышла замуж и долго жила в Индии и Африке. Тем не менее, и до нее могло что-то дойти — скажем, через мужа или его родственников, совершенно независимо от Олд Хауза, хотя временами она навещала сестер. Девушку она, вероятно, знала, но, по-моему, далеко не так близко, как две другие сестры. Это, однако, не означает, что ей могут быть известны какие-то существенные факты. Третья из сестер слегка сумасбродна, с девушкой она вряд ли могла быть особо близка, но, как бы то ни было, тоже может что-то знать о ее поклонниках. Кстати, как раз вон она — та женщина, которая проходит сейчас перед гостиницей.

Как бы ни было внимание мисс Марпл занято беседой, отделаться от укоренившейся привычки она не могла, почти автоматически регистрируя в сознании всех прохожих — и куда-то спешащих, и бесцельно слоняющихся.

— Вон та — с большим пакетом. Это и есть Антея Бредбери-Скотт. Вероятно, идет на почту. Почта ведь тут сразу же за углом, не так ли?

— М-да… с этими седыми волосами, падающими на плечи, она похожа на пятидесятилетнюю Офелию.

— Когда я ее впервые увидела, мне тоже пришла в голову Офелия. Но, господи, как же мне все-таки вести себя дальше? Задержаться еще на пару дней в «Золотом вепре» или ехать дальше? Все это напоминает поиски иголки в стогу сена. Правда, если рыться достаточно долго, то иголка сама даст о себе знать, уколов вам палец.

Черно-красная клеточка

Миссис Сендборн вернулась, когда все садились за обед. Вернулась она с неважными новостями: мисс Темпл все еще не пришла в сознание, и состояние ее продолжает оставаться тяжелым. Сообщив об этом, миссис Сендборн сразу же перешла к практическим вопросам. Для тех, кто решил вернуться в Лондон, она приготовила расписание наиболее удобных поездов, а для сторонников продолжения экскурсии — план поездок на ближайшие пару дней. В этот день после обеда намечены были прогулки по окрестностям — небольшими группами во взятых напрокат автомобилях.

Выходя из столовой, профессор Уонстед обратился к мисс Марпл:

— Настроены отдохнуть сегодня? Если нет, то примерно через час я могу зайти за вами. Здесь есть довольно любопытный храм и, быть может, вам будет интересно…

— Буду очень признательна…

Через час профессор Уонстед был у входа в гостиницу уже с машиной.

— Полагаю, что здание заинтересует вас, — сказал он. — И вообще, эта деревушка довольно мила. Почему не осмотреть местные достопримечательности, раз уж выдалась возможность для этого?

— Очень мило с вашей стороны, — сказала мисс Марпл, поднимая глаза на профессора. — Очень мило. Только… вы ведь понимаете… не покажемся ли мы бесчувственными?

— Но, послушайте, как бы ни был ужасен этот несчастный случай, мисс Темпл никогда ведь не была вашим старым, близким другом.

— Что ж, в таком случае могу только повторить, что это очень мило с вашей стороны.

— Уонстед отворил дверцу машины и помог мисс Марпл сесть. «С его стороны действительно мило, — подумала она, — пригласить на прогулку такую старушку. Мог бы найти кого-нибудь помоложе, поинтересней и, наверняка, привлекательней».

Мисс Марпл с любопытством поглядывала на своего спутника, не отрывавшего глаз от дороги.

Только когда дома деревни остались уже позади и они начали по извилистой, полной ухабов дороге подниматься на склон холма, профессор повернулся к мисс Марпл и проговорил: