Достойный наследник - Розенберг Джоэл. Страница 1
Джоэл Розенберг
Достойный наследник
Карл Куллинан – князь Бимский, император Холтунбима.
Андреа Андропулос-Куллинан – маг, наставница, княгиня Бимская, императрица Холтунбима, жена Карла Куллинана.
Тэннети – воительница, телохранитель Карла Куллинана.
Эллегон – молодой дракон.
Гаравар – генерал гвардии.
Аррифеж– барон Арондэль.
Томен Фурнаэльский – бимский барон; судья.
Бералин, вдовствующая баронесса Фурнаэльская – мать Томена Фурнаэля.
Энрелл – бейлиф Томена.
Вилмар, барон Нерахан – холтунский барон.
Кевалун – бимский генерал, военный наместник в баронстве Нерахан.
Ранэлла – инженер-мастер.
Нартхам – гвардеец.
Аравам, Бибуз – инженер-подмастерья.
Кетхол, Пироджилъ, Дарайн – гвардейцы.
У'Лен – главная повариха Бимстренского замка.
Джимат и Козат – помощницы У’Лен.
Джайар – старший инженер-подмастерье; исполняющий обязанности дежурного инженера в Бимстренском замке.
Гартэ, Гашъер, Данагар – трое из сыновей Гаравара, солдаты.
Хивар – семейный слуга Фурнаэлей.
Листар, барон Тирнаэль – бимский барон.
Кирлинг – дворянин барона Тирнаэля.
Ирин – гилъдмастер Работорговой гильдии.
Армин, Лициндил, Венциус – мастера-работорговцы.
Дория, Эльмина – члены сестричества Целящей Длани.
Ахира Кривоног – гном-воин.
Уолтер Словотский – порой – консультант по сельскохозяйственным вопросам царя Маэреллена, порой – воин, всегда – язва.
Геверен – гном-солдат, подданный короля Маэреллена; служит Уолтеру и Ахире.
Артур Симпсон Дейтон/Арта Мирддин – доктор, профессор философии, мастер-маг.
Джейсон Куллинан – сын Карла и Андреа Куллинан.
Луиджи Рикетти – мэр Приюта, Инженер.
Бает – житель Приюта, инженер-подмастерье.
Петрос – житель Приюта, помощник мэра.
Даэррин – гном-воин, командир Приютского летучего отряда.
Валеран – отставной солдат на службе семьи Куллинанов; наставник Джейсона.
Брен – барон Адахан.
Эйя Эриксен Куллинан – приемная дочь Карла и Андреа Куллинан; учительница.
Самарин, Данерел, Микин – воины летучего отряда Даэррина.
Артум, Хабел – солдаты из Венеста. Ватор – конюх в Венесте. Фаликос – скотовод.
Кайрин, Цинан – гуртовщики из Венеста, нанятые Фаликосом.
Глава 1: ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО
Главное – быть может, самое главное – достоинство наследственного правления в том, что подобный правитель может – может – не желать править. Узурпатор, как правило, стремится к власти. Говорю: «как правило»; я – исключение.
Жажда власти – в противоположность желанию управлять – непреложное свидетельство расстроенного ума; тот, кому назначено принимать решения для других, не должен хотеть этого.
Примечание: показное нежелание править ничего не меняет.
Еще одно примечание: нежелание править – не главное требование, однако необходимое.
Короче говоря: жизнь может быть истинной стервой.
Ну и сволочь же ты, барон, думал Карл Куллинан, по-пластунски подбираясь к замку сквозь высокую траву.
Если барон Арондэль вознамерился поднять мятеж против своего князя и императора, ему стоило бы заставить своих проклятых вилланов выкосить проклятую траву на проклятом лугу, чтобы проклятый князь и император не смог втихую подобраться к нему – и тем принудить оного проклятого князя и императора либо выступить более открыто, либо изобрести что-нибудь похитрее, чем ползание на карачках по проклятой траве.
На миг остановившись, Карл привстал на колени и почесал культи пальцев на левой руке. После всех этих лет он приноровился управляться только большим и указательным пальцами и редко жалел о трех других, но…
«Кстати, ты орудуешь семью много лучше, чем все, кого я знаю».
… но трава заставляла культи зудеть.
Барон, ты заплатишь за мои зудящие культи.
Это было справедливо. В том, что Карл потерял пальцы, Арондэль виноват не был; в том, что его культи зудели, – был.
«Славно, славно, – саркастически ухмыльнулись у него в голове, – размышляем, какой пакостник барон Арондэль и насколько лучше было бы просто зайти к нему в замок. Ясное дело: куда приятней думать, что бы ты сделал, чем о том, что ты делаешь. Почему бы не подумать о том, как там с обучением Джейсона в Приюте?»
«Эллегон…»
«Куда удобней размышлять о полной неспособности Джейсона к делению больших чисел, чем тревожиться, не собирается ли враг выпустить тебе кишки».
«Сарказм тебе не идет».
«А глупость не идет никому. Знаешь, как называют детей глупых солдат?»
«Ладно, сдаюсь. И как же?»
«Сиротами».
Справа от Карла цепочкой растянулись генерал Гаравар и шестеро солдат; все они старательно делали вид, что не слышат мысленного голоса Эллегона.
Впрочем, одно исключение было. Тихое насмешливое фырканье, расслышать которое можно было, только находясь рядом.
«Тэннети считает, я прав, как всегда – кстати сказать».
– Тихо – все вы! Пора заняться делом.
– Ваше величество, – прошептал Гаравар, – повторяю еще раз: императоры подобными делами не занимаются.
– Я – велел – молчать. Не хочу привлекать внимания. – Пока что.
Гаравар был солдатом старой Бимской школы, где верность почиталась превыше повиновения.
И все же, когда Карл зыркнул на открывшего было снова рот генерала, тот промолчал.
Карл не мог не признать, что в словах Гаравара есть смысл. И немалый, коли на то пошло. План-то хорош, вот только стоять во главе исполнителей должен не Карл Куллинан.
Не мое это дело, подумалось Карлу. Тут нужен проныра, способный бесшумно пробраться куда угодно – вроде Уолтера Словотского.
«Нет никого подобного Уолтеру. Думаю, тебе очень его не хватает».
«И как ты догадался?…» Словотский уже давно был бы в замке, завлек парочку хорошеньких девиц, набил карманы золотом и самоцветами, переспал с кем-нибудь, наелся до отвала чем повкусней в замковой кухне, высосал бутылку лучшего хозяйского вина – и возвратился бы сюда с добытым добром и бароном – совершенно запуганным и готовым на что угодно.
И скорей всего даже бы не вспотел.
«Хм-м-м… Хотел бы я знать, так же ли он переоценивает твои возможности. Кстати сказать, ты мог бы сделать все это, как нормальный человек. Слышал когда-нибудь о нормальности?»
Традиционным способом извлечь непокорного барона из его замка было появление под его стенами соседей с малым войском и настоятельным приглашением в столицу.
Это практически безопасно: никакой барон не захочет воевать с соседями, если только не решил поставить на кон жизнь. Воевать с соседями равносильно самоубийству. Даже прикажи он своим людям атаковать этих парламентеров – его солдаты скорей всего взбунтовались бы. Князья и императоры не настроены смотреть на подобные нападения сквозь пальцы и обычно выражают свое несогласие с помощью топора и плахи.
«Передай Гаравару, – подумал Карл Куллинан, – что я не стал бы тем, кем стал, если б действовал по общепринятым правилам. И, коли уж на то пошло, не думаю, чтобы у здешних генералов было в обычае ползать по траве на карачках».