Достойный наследник - Розенберг Джоэл. Страница 1

Джоэл Розенберг

Достойный наследник

Действующие лица:

Карл Куллинанкнязь Бимский, император Холтунбима.

Андреа Андропулос-Куллинанмаг, наставница, княгиня Бимская, императрица Холтунбима, жена Карла Куллинана.

Тэннетивоительница, телохранитель Карла Куллинана.

Эллегонмолодой дракон.

Гараваргенерал гвардии.

Аррифеж– барон Арондэль.

Томен Фурнаэльскийбимский барон; судья.

Бералин, вдовствующая баронесса Фурнаэльскаямать Томена Фурнаэля.

Энрелл – бейлиф Томена.

Вилмар, барон Нераханхолтунский барон.

Кевалунбимский генерал, военный наместник в баронстве Нерахан.

Ранэллаинженер-мастер.

Нартхамгвардеец.

Аравам, Бибузинженер-подмастерья.

Кетхол, Пироджилъ, Дарайнгвардейцы.

У'Ленглавная повариха Бимстренского замка.

Джимат и Козатпомощницы У’Лен.

Джайарстарший инженер-подмастерье; исполняющий обязанности дежурного инженера в Бимстренском замке.

Гартэ, Гашъер, Данагартрое из сыновей Гаравара, солдаты.

Хиварсемейный слуга Фурнаэлей.

Листар, барон Тирнаэльбимский барон.

Кирлингдворянин барона Тирнаэля.

Ирингилъдмастер Работорговой гильдии.

Армин, Лициндил, Венциусмастера-работорговцы.

Дория, Эльминачлены сестричества Целящей Длани.

Ахира Кривоноггном-воин.

Уолтер Словотскийпорой – консультант по сельскохозяйственным вопросам царя Маэреллена, порой – воин, всегда – язва.

Геверенгном-солдат, подданный короля Маэреллена; служит Уолтеру и Ахире.

Артур Симпсон Дейтон/Арта Мирддиндоктор, профессор философии, мастер-маг.

Джейсон Куллинансын Карла и Андреа Куллинан.

Луиджи Рикеттимэр Приюта, Инженер.

Баетжитель Приюта, инженер-подмастерье.

Петросжитель Приюта, помощник мэра.

Даэррингном-воин, командир Приютского летучего отряда.

Валеранотставной солдат на службе семьи Куллинанов; наставник Джейсона.

Брен – барон Адахан.

Эйя Эриксен Куллинанприемная дочь Карла и Андреа Куллинан; учительница.

Самарин, Данерел, Микин – воины летучего отряда Даэррина.

Артум, Хабелсолдаты из Венеста. Ватор – конюх в Венесте. Фаликос – скотовод.

Кайрин, Цинангуртовщики из Венеста, нанятые Фаликосом.

Глава 1: ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО

Главное – быть может, самое главное – достоинство наследственного правления в том, что подобный правитель может – может – не желать править. Узурпатор, как правило, стремится к власти. Говорю: «как правило»; я – исключение.

Жажда власти – в противоположность желанию управлять – непреложное свидетельство расстроенного ума; тот, кому назначено принимать решения для других, не должен хотеть этого.

Примечание: показное нежелание править ничего не меняет.

Еще одно примечание: нежелание править – не главное требование, однако необходимое.

Короче говоря: жизнь может быть истинной стервой.

Карл Куллинан

Ну и сволочь же ты, барон, думал Карл Куллинан, по-пластунски подбираясь к замку сквозь высокую траву.

Если барон Арондэль вознамерился поднять мятеж против своего князя и императора, ему стоило бы заставить своих проклятых вилланов выкосить проклятую траву на проклятом лугу, чтобы проклятый князь и император не смог втихую подобраться к нему – и тем принудить оного проклятого князя и императора либо выступить более открыто, либо изобрести что-нибудь похитрее, чем ползание на карачках по проклятой траве.

На миг остановившись, Карл привстал на колени и почесал культи пальцев на левой руке. После всех этих лет он приноровился управляться только большим и указательным пальцами и редко жалел о трех других, но…

«Кстати, ты орудуешь семью много лучше, чем все, кого я знаю».

… но трава заставляла культи зудеть.

Барон, ты заплатишь за мои зудящие культи.

Это было справедливо. В том, что Карл потерял пальцы, Арондэль виноват не был; в том, что его культи зудели, – был.

«Славно, славно, – саркастически ухмыльнулись у него в голове, – размышляем, какой пакостник барон Арондэль и насколько лучше было бы просто зайти к нему в замок. Ясное дело: куда приятней думать, что бы ты сделал, чем о том, что ты делаешь. Почему бы не подумать о том, как там с обучением Джейсона в Приюте?»

«Эллегон…»

«Куда удобней размышлять о полной неспособности Джейсона к делению больших чисел, чем тревожиться, не собирается ли враг выпустить тебе кишки».

«Сарказм тебе не идет».

«А глупость не идет никому. Знаешь, как называют детей глупых солдат?»

«Ладно, сдаюсь. И как же?»

«Сиротами».

Справа от Карла цепочкой растянулись генерал Гаравар и шестеро солдат; все они старательно делали вид, что не слышат мысленного голоса Эллегона.

Впрочем, одно исключение было. Тихое насмешливое фырканье, расслышать которое можно было, только находясь рядом.

«Тэннети считает, я прав, как всегда – кстати сказать».

– Тихо – все вы! Пора заняться делом.

– Ваше величество, – прошептал Гаравар, – повторяю еще раз: императоры подобными делами не занимаются.

– Я – велел – молчать. Не хочу привлекать внимания. – Пока что.

Гаравар был солдатом старой Бимской школы, где верность почиталась превыше повиновения.

И все же, когда Карл зыркнул на открывшего было снова рот генерала, тот промолчал.

Карл не мог не признать, что в словах Гаравара есть смысл. И немалый, коли на то пошло. План-то хорош, вот только стоять во главе исполнителей должен не Карл Куллинан.

Не мое это дело, подумалось Карлу. Тут нужен проныра, способный бесшумно пробраться куда угодно – вроде Уолтера Словотского.

«Нет никого подобного Уолтеру. Думаю, тебе очень его не хватает».

«И как ты догадался?…» Словотский уже давно был бы в замке, завлек парочку хорошеньких девиц, набил карманы золотом и самоцветами, переспал с кем-нибудь, наелся до отвала чем повкусней в замковой кухне, высосал бутылку лучшего хозяйского вина – и возвратился бы сюда с добытым добром и бароном – совершенно запуганным и готовым на что угодно.

И скорей всего даже бы не вспотел.

«Хм-м-м… Хотел бы я знать, так же ли он переоценивает твои возможности. Кстати сказать, ты мог бы сделать все это, как нормальный человек. Слышал когда-нибудь о нормальности?»

Традиционным способом извлечь непокорного барона из его замка было появление под его стенами соседей с малым войском и настоятельным приглашением в столицу.

Это практически безопасно: никакой барон не захочет воевать с соседями, если только не решил поставить на кон жизнь. Воевать с соседями равносильно самоубийству. Даже прикажи он своим людям атаковать этих парламентеров – его солдаты скорей всего взбунтовались бы. Князья и императоры не настроены смотреть на подобные нападения сквозь пальцы и обычно выражают свое несогласие с помощью топора и плахи.

«Передай Гаравару, – подумал Карл Куллинан, – что я не стал бы тем, кем стал, если б действовал по общепринятым правилам. И, коли уж на то пошло, не думаю, чтобы у здешних генералов было в обычае ползать по траве на карачках».