Те, кто против нас - Руденко Борис Антонович. Страница 68

Пассажиров на катере набралось довольно много. Впрочем, большую часть из них составляли экскурсанты, следующие вместе со своими гидами на часовую прогулку по озеру и не собиравшиеся по этой причине покидать борт судна ни на одной из остановок. Нестеров со своими спутниками заняли места на верхней палубе, невольно присоединившись к одной из экскурсионных групп, и с удовольствием слушали рассказ гида об исключительной чистоте здешних вод и атмосферы, об истории первых славянских поселений на Валдае и прочих достопримечательностях, равным которых не сыскать на территории всей остальной Руси.

— Не жалко будет все это бросить? — с усмешкой спросил Рыжкин, толкнув Гонту локтем в бок.

— Конечно, жалко, — ответил Гонта очень серьезно, не принимая шутливого тона товарища. — Еще как жалко! Но я надеюсь, что мы сюда обязательно вернемся.

Мужчина и женщина с рюкзачками сидели у другого борта, полностью увлеченные созерцанием красоты открывающихся пейзажей. Между тем катер пересек обширное водное пространство и вошел в пролив между островом и основным берегом. Корабельная машина уменьшила обороты, а потом взревела с новой силой, отрабатывая задний ход. Погасив скорость, катер осторожно приближался к пристани — помосту, сбитому из бревен и тяжелых некрашеных досок, высунувшемуся из береговой зелени в озерную гладь, словно голова спящего дракона.

— Пристань Анненское! — объявил по громкоговорителю шкипер.

Палубный матрос выпрыгнул на пристань и ловко накинул на кнехт толстый канат, выбирая слабину по мере приближения борта катера вплотную к причалу. Потом также быстро закрепил второй и выкатил сходни.

Вместе с Нестеровым, Гонтой и Рыжкиным катер покинули еще человек пятнадцать — местные жители и Приезжие, собравшиеся провести отпуск на здешней турбазе. Последними на берег сошли мужчина и женщина с маленькими рюкзачками на плечах, немедленно скрывшиеся за поворотом дорожки на базу.

Почему-то именно сейчас Нестерова посетила мысль поделиться с Гонтой размышлениями, занимавшими его последние сутки.

— Слушай, Гонта, — сказал он, — если существуют ДП, захваченные анималами вроде этих шайденов из ДП сто тридцать семь дробь два, теоретически должны существовать и такие, где они полностью проиграли. То есть хищников там нет совсем. Или я не прав?

— Должны, — ответил тот отчего-то весьма неохотно. — Но ты не прав. Давай поговорим как-нибудь в другой раз Побереги силы, нам еще топать и топать.

— А что это за ДП-36, о котором говорил Орион? — продолжал расспросы Нестеров.

— В другой раз, — сухо сказал Гонта. — Не сейчас.

… Принимая самостоятельное решение уничтожить две переходные станции, мы — Витас Логинов и Сергей Гребнев — делаем это в здравом уме и твердой памяти. Полагаем, наши товарищи и коллеги не только поймут, но и одобрят этот шаг, которому, к сожалению, нет альтернативы.

Вход в ДП-36/3 находился примерно в километре от станции ДП-36/2, и я обнаружил его достаточно случайно во время нашей вылазки с Сергеем между очередными шквалами. Должен заметить, кстати, что километр — предельное расстояние, которого мы можем достичь в этом пространстве в наших тяжелых защитных костюмах без помощи мощных и хорошо защищенных от внешнего воздействия механических транспортных средств. Большего не позволяют чудовищные бури, налетающие, словно по часам, каждые сорок-пятьдесят минут. По этой причине я вообще не понимаю мотивации тех наших коллег, которые настояли на строительстве станции именно здесь, что потребовало огромных человеческих сил и финансовых ресурсов.

Кажется, я несколько отвлекся. Тем более, когда вы читаете эти строки, подобные споры уже потеряли всяческий смысл.

Я обнаружил Вход, и мы с Сергеем решили войти в него немедленно. Времени для возвращения на станцию у нас оставалось в обрез, мы заранее решили, что разведка будет очень недолгой и мы отправимся в обратный путь, удовлетворившись лишь краткой первичной информацией.

Полагаю, вы поймете меня, если я скажу, что дальнейшее повергло нас в состояние глубокого шока. Все мы в наших экспедициях подсознательно ожидали встречи с себе подобными, хотя никто искренне в это не верил. Простая статистика двухсотлетней истории разведки ДП давала однозначный ответ: шансы на контакт равны исчезающе малой величине. Лично я находился в числе тех, кто полагал эти шансы вообще равными нулю. Я опять отвлекаюсь от темы, но, думаю, тут вы меня поймете и извините.

Мы с Сергеем — таким же скептиком, как и я, — были готовы встретиться с чем угодно: с волнами кислотного океана, вакуумом и невесомостью астероида или лавой первородных вулканов. Но мы даже в самых безумных предположениях не ожидали оказаться в центре городской площади, заполненной людьми. Если быть точным, выход оказался на каменном возвышении, установленном чуть в стороне от центра геометрически правильного квадрата, образующего эту площадь.

Первые секунды мы находились в состоянии полного ошеломления, но людей этого мира наше появление поразило гораздо меньше. Едва мы справились с волнением, то обнаружили, что окружены отрядом военных или полицейских, оружие которых было направлено на нас. Мы знаками показали, что не имеем агрессивных намерений, и хозяева этого ДП все отлично поняли. К нам не пытались применить насилие. Лишь недвусмысленно дали понять, что мы должны следовать, куда нам они укажут. Мы шли по улицам города — очень красивого, кстати, города! — постепенно приходя в себя. Наше ошеломление сменилось восторгом, проявить который в полной мере не позволяли лишь спецкостюмы — чрезвычайно необходимые в условиях ДП-36/2, но совершенно ненужные в этом приветливом мире. И когда мы выразили желание от них избавиться, наши охранники это прекрасно поняли и помогли нам с предупредительной вежливостью. Точно так же помогают снять верхнюю одежду пришедшему в гости другу. С этой минуты я воспринимал их вовсе не как охранников, а как сопровождающих. Мы ведь и в самом деле нуждались в сопровождении!

То, о чем я сейчас сообщу, коллеги, неизбежно вас потрясет. Мы с Сергеем заподозрили это с первой минуты нашего появления, но не решались поверить до конца. На площади не было хищников. В числе наших охранников хищники отсутствовали. Точно так же, как и во всем городе. И на всей планете. То был мир без хищников! Теория доктора Садлера, таким образом, блестяще подтверждалась на наших глазах. И мы пребывали в полной уверенности, что так оно и есть, пока не наступил момент жестокого прозрения.