Закатный ураган - Русанов Владислав Адольфович. Страница 41

Я невольно содрогнулся, вспоминая, как отлетел засов с прочной двери. Как в распахнутый проем прыгнул первый гвардеец. И напоролся на размашистый удар трегетренского принца. Второго встретил коротким, быстрым настолько, что смазалось движение, тычком Сотник.

И понеслось…

Итог – семеро мертвых конных егерей скорчились на полу в измаранных кровью бело-зеленых накидках. Да старший Клыч, от младшего я его отличал лишь по перебитому в давней драке носу, истекал кровью, хлещущей из разрубленной шеи, которую он тщетно пытался зажать холодеющими пальцами. Да младший Клыч, скрежещущий зубами. Чей-то меч здорово зацепил его по правой руке. Не скоро теперь сможет парень дубинкой орудовать. Тут уж и ложку ко рту придется месяца три левой носить. Остальные отделались испугом.

Около Глана-Сотника примостился Кейлин. Его королевское высочество. Вот уж не думал, не гадал, собираясь прочь с Красной Лошади, что в пути доведется познакомиться с особами королевской крови. И государственными людьми, понятное дело. Ведь Бейона – леди-канцлер Ард’э’Клуэна. Величина! Да и Вейтар, угрюмо полирующий рукавом и без того блестящее лезвие меча, вовсе не Вейтар. Кто бы мог подумать! Он оказался…

Впрочем, по порядку.

Начну от «Каменной курочки».

Схватка в кладовой была короткой и яростной. Мы с Гелкой вмешаться не успели. Какое там заклинание, когда клинки свистят, кровь разлетается брызгами, хрипят умирающие и сдержанно рычат выжившие. Я даже сообразить не успел, как сподручнее прикрыться Щитом Воздуха, а все закончилось. А если бы пытался атакующее заклинание сотворить, еще дольше бы провозился.

Вот поэтому, видно, и стараются жрецы-чародеи Храма не вмешиваться в войны. Магия магией, а оружие все ж вернее бьет. Сколько лет нужно, чтобы из мальчишки толкового волшебника сделать. Самое меньшее – восемь. Да и то уважающий себя жрец потом всю жизнь продолжает учиться. А его заточенным куском железа бац, и все. Нет человека. Нет скрупулезно накапливаемых всю жизнь знаний и навыков. Нет возможных учеников и последователей.

А с другой стороны подумать. Ладно, это из меня волшебник, как из песка фундамент, но способного чародея ведь можно натаскать исключительно на боевую магию. Пусть не разнообразную – Огненный Шар, Стрела Огня, Разрыв-Камень. Молния, – но эффективная и смертоносная. Можно увешать его всего амулетами, заряженными стихией Огня и Воздуха, как неожиданно разбогатевшая купчиха увешивается дешевыми побрякушками из дутой позолоченной меди. Он один, пожалуй, будет способен противостоять сотне воинов. А то и нескольким сотням. Опасное оружие? Бесспорно. А если враг такого же чародея подготовит и поставит на возвышении? Во сколько смертей обойдется война с использованием магии? Какие разрушения способна принести? Страшно даже подумать. Ужас накатывает, когда представишь выжженные города и села, снесенные под корень крепости, мешанину оружия, доспехов и людских тел, оставленную на поле боя, где разгулялись бойцы-волшебники.

Нет, нельзя до такого допускать. И прав Священный Синклит, трижды и семижды прав, запрещая адептам Храма участвовать напрямую в конфликтах власть имущих и вооруженных стычках. Естественно, под запрет попадает лишь использование магии. Хочет какой-нибудь жрец алебардой помахать – пожалуйста. Но без волшебства. Так что вдруг пришла мне в голову шальная мысль, не заехать ли в Соль-Эльрин, не подать ли жалобу анонимную – напрямую мне никак нельзя – на Квартула? Того самого, спутника капитана петельщиков Валлана. А то ишь чего вздумал – домик мой спалил дотла. Хотя если жрец с головой – отвертится. В запрете ведь говорится лишь о невмешательстве в конфликты людей друг с другом. А про перворожденных ничего не сказано. Скажет, нелюдь остроухую выкуривал из норы. Вот его и простят. Пожурят для порядка. Наказание определят – лекарем в самую глухую провинцию лет эдак на пять. А потом простят.

Но это я опять отвлекся. Вечно заумные рассуждения начинаю. К старости, что ли, дело?

Так вот. О нашем бегстве из Фан-Белла.

Клыча-младшего я перевязал как сумел. После он тело брата на плечи взвалил и понес. Все равно никто не возражал. Из раненого какой боец?

Егеря, оказалось, прискакали на лошадях. Семь егерей. Семь коней. И нас семеро оказалось. С вышибалой вместе. Не бросать же его в городе? Припомнят «добрые» люди, кому служил. Тот же Верес первый и помчится закладывать, чтобы свою шкуру спасти.

– К Портовым! – скомандовала Бейона.

– Там же охрана наверняка! – воскликнул Кейлин озадаченно.

– А что ты предлагаешь?

– Ну, не знаю… – замялся принц.

– То-то и оно… Не бойся, твое высочество! С таким-то чародеем!.. – И она, ко всеобщему удивлению, кивнула в мою сторону. – Да не прорваться!

Кейлин с Вейтаром выпучили глаза – с серебряный империал, не меньше. Даже Сотник почесал ус неуверенным движением. Я крякнул, подумал поначалу запротестовать, но сообразил, что без толку. Женщинам если что в голову втемяшится, то – пиши пропало… Не переубедить.

Только Клыч никак не отреагировал на слова хозяйки. Укладывал тело брата на спину коня.

И мы понеслись по темным улицам…

Конечно, Глан учил меня ездить верхом. Да и времени привыкнуть хватало. Весь путь от фактории Юраса Меткого до Пузыря. Беда в том, что мы или шагом ехали, или неспешной рысцой трусили. Мне и то казалось чересчур быстро. Трясет, зубы клацают, зад о седло бьется. Еще, того и гляди, стремя потеряешь.

Но все это оказалось цветочками. Рысь, потерянные стремена, синяки на ягодицах и растертые пристругами коленки. Ягодки нашлись здесь. На узких, извилистых, мрачных улицах Фан-Белла. Мчавшийся впереди Кейлин догадался выкрикивать время от времени:

– Дорогу гвардии!!! Коронная служба!!!

Возгласы, рассчитанные даже не на случайных прохожих. Но городские стражники, чей десятник мог проявить ненужное и, в какой-то мере, вредное служебное рвение, должны были с дороги убраться.

Правда, тогда я об этом не задумывался. Оба стремени потерял в первые мгновения скачки. Вцепился двумя руками в переднюю луку и молился Сущему Вовне, чтоб не дал свалиться под копыта храпящих рядом лошадей. Хорошо, что управлять моим скакуном не требовалось. Он скакал вместе со всеми – сказывалась военная выучка.

Вдруг из темноты улицы мы выскочили на освещенную факелами площадку перед Портовыми воротами. Приземистая бревенчатая башня – она же караулка – с площадкой для лучников наверху. У стены, на куче соломы, – рогатки. Вытащить их и перегородить дорогу стражники не успели. Или не сообразили.

– Коронная служба!!! – заорал Кейлин, осаживая коня. – Дорогу!!!

Одна створка ворот была открыта. Видно, недавно кого-то выпускали. Потому что обычно ночью все выходы из города закрыты на засов, а стража дрыхнет, оставив двух-трех часовых. Это справедливо не только для Фан-Белла, а для любого города со стенами и воротами. И у арданов, и у трейгов, и в Приозерной империи.

Но между нами и выходом бесцельно суетилось около дюжины воинов. Судя по разношерстным курткам и отсутствию шлемов, городская стража. Стражники бестолково размахивали оружием на длинных древках. У одних похожим на двузубые вилки. Я знал, что они называются гизармами, – у соль-эльринских блюстителей порядка такие же точно были. У других оружие незнакомое. Как будто меч на копейное оскепище насадили.

Услышав голос Кейлина, стражники встрепенулись, попытались построиться, но тут из караулки выбежал воин в круглом блестящем шлеме и бело-зеленой накидке поверх кольчуги.

– Кто такие!? Чьей сотни?

Покидая ножны, сверкнул меч Сотника.

А палец егеря уже указывал на Бейону:

– А! Вот кто тут! Взять!!!

– Дорогу!!! – заглушая гвардейца, выкрикнул Кейлин. – Коронная служба!!!

Правильно. Надо запутать городскую стражу, а уж с парой-тройкой егерей Глан без чьей-либо помощи способен справиться.

Вейтар, гикнув, направил коня на фланг начавших строиться стражников. И, как оказалось, напрасно. Один из воинов широко махнул гизармой. Скакун шарахнулся, ударил крупом в бок коня Бейоны.