Закатный ураган - Русанов Владислав Адольфович. Страница 51

Глава IX

Ард’э’Клуэн, Фан-Белл, королевский замок, златолист, день двадцать четвертый, вечер.

Кейлин решительно прихлопнул ладонью по столу:

– Нет, и еще раз нет! Я сказал, никаких переговоров с Селинкой и Валланом я не желаю! Значит, так тому и быть.

Будто надоедливую муху расплющил.

Мы сидели вокруг стола в чисто прибранном кабинете Экхарда. Взамен разбитых табуретов принесены новые. Ободранные с древков знамена и заляпанные кровью гобелены сняты. Пол тщательно вымыт.

Вот уж не думал, что буду участвовать в заседании королевского совета. Да еще в Ард’э’Клуэне. Но на этом настоял Сотник. К моему удивлению, его поддержала Бейона. Да, собственно, никто и не возражал. Кроме меня, конечно. Я чувствовал себя не в своей тарелке и предпочел бы узнать обо всех принятых решения после. Да не тут-то было.

Глан со своей подругой детства едва ли не силой втащили меня в королевский кабинет и усадили за стол.

Его величество король Ард’э’Клуэна Экхард Второй сидел в кресле, со всех сторон обложенный подушками. Узнать, что именно сотворил с ним Терциел, мы так и не смогли. Жрец впал в беспамятство: ел, пил, смотрел по сторонам, но вразумительно не ответил ни на один вопрос. Растение, да и только. А сам король не знал, к какому волшебному воздействию прибегал его бывший лекарь.

К слову сказать, поначалу, то есть два дня назад, его величество мало чем отличался от Терциела. Поэтому я сделал вывод, что он слишком перенапрягся в попытке сохранить свой разум от проникновения туда воли чародея и, как следствие, растратил слишком много жизненной силы. Умозаключением я поделился с Бейоной, и она согласилась. Два дня мы лечили короля. То есть попросту восстанавливали его силы. Мясной паштет, поджаренная на широкой сковороде бычья кровь, ручьевая форель, копченый жирный угорь, протертые с медом и орехами яблоки, козье молоко. Терциела мы кормили тем же и в тех же количествах, но молодой король, по всей видимости, оказался крепче. Впрочем, этого и следовало ожидать. На здоровье и его батюшка, Экхард Первый, не жаловался. Правда, умер от удара, но это скорее от слишком высокого доверия к собственным силам и пренебрежения советами лекарей.

Итак, Экхард к вечеру двадцать четвертого дня осеннего месяца златолиста оправился настолько, что пожелал устроить совещание с привлечением гостей королевства. Гостей, то есть меня, Сотника и Кейлина. Вейте гостьей считаться не могла, поскольку тал ее отца входил в состав Ард’э’Клуэна.

Речь пошла о самых разных вещах. Первым делом, по настоянию трегетренского принца, распорядились отослать гонца к войскам, усмиряющим Ихэрен, с приказом прекратить боевые действия и в срочном порядке оттягиваться к Ауд Мору. Осунувшийся Экхард, теребя светлый ус, заявил, что это самое малое, чем он может отблагодарить ихэренскую талессу за участие в своем спасении. Вейте учтиво поклонилась, поджав губы, но рассыпаться в ответных благодарностях не спешила. Я ее понимаю. Есть обиды, которые можно забыть и простить, а есть Обиды. Например, смерть Витека Железный Кулак, ее родного отца.

Проявляя в достопамятном бою в пойме Ауд Мора поистине звериную жестокость, Брицелл рассчитывал запугать всех вздумавших бунтовать талунов, а также повысить свой авторитет в гвардии и среди речной стражи. Вот только добился совершенно противоположного. Еще два дня назад нарочные донесли о возникших смутах в юго-восточных талах Ард’э’Клуэна. Поговаривали о желании тамошних феодалов отделиться и избрать своего короля. Гвардия же после недавних событий перестала существовать как самостоятельная боевая единица. Часть конных егерей погибла при захвате замка «речными ястребами». А кто не погиб, разбежались. Возлагать надежды на ту часть гвардейцев, что сражалась сейчас в Ихэрене, тоже не приходилось. Ими командовали сотники из числа верных низложенному капитану, а значит, в скором времени следовало ожидать либо бунта, либо роспуска отрядов.

Кстати, о Брицелле. Его удалось захватить в плен. Раненого, но в сознании. Судьбу изменника, попытавшегося пошатнуть престол, решали здесь же, на совете. Тут мнения разделились. Экхард предложил попросту посадить южанина на кол. Бейона настаивала на четвертовании. Вейте высказалась за то, чтобы виновника гибели отца вначале выхолостить, потом выжечь глаза и подвесить за ребро на замковой стене. Со вкусом, ничего не скажешь. Я порадовался, что уговорил Гелку не ходить туда, где будут решаться взрослые вопросы. Не годится ей такое слушать.

Бывшего капитана егерей мы отстояли. Большинством голосов – моим, Кейлина и Сотника – его приговорили к обычному усекновению головы. Приговор приведут в исполнение завтра, в полдень.

Дальше возник спор между нынешним Ард’э’Клуэнским королем и будущим Трегетренским. Каждый из них позвал Глана к себе на службу. Кейлин – коннетаблем, а Экхард – капитаном гвардии. Завидное предложение. Я подумал, он останется в Ард’э’Клуэне. Все-таки поближе к Бейоне – слепому видно, что она ему небезразлична. Но Сотник, как обычно, удивил всех, и меня в первую очередь. Он сказал, мол, обязался помочь мне доставить Пяту Силы туда, куда должно.

И все.

И точка.

Пришлось мне его уговаривать одуматься. До острова на Озере уже рукой подать. Тем более что Бейона успела сговориться с капитаном имперского торгового корабля. Наверняка контрабандистов, потому что законопослушные граждане Империи выполняют, хоть и ругаются сквозь зубы, указ императора Луция, да живет он вечно, о прекращении торговли с северными королевствами. Ну и ладно. Ну и подумаешь. Зато он признался, что довольно неплохо знает архипелаг у истока Отца Рек. И даже догадывается, какой именно остров нам нужен. Вот и чудесно. Через двадцать дней будем на месте. Самое долгое – через месяц.

Когда мне удалось убедить Глана, он сделал выбор в пользу Трегетрена. Вначале я опешил, а после сообразил. И согласился с его решением. К чему травить ежедневно старые раны? Он ведь и на Красную Лошадь наверняка бежал, как на край мира, лишь бы от нее подальше оказаться. Каково это, если задуматься, любить женщину, видеть ее постоянно и знать, что она не твоя? Врагу не пожелаешь.

И тут споры и обсуждения перекинулись на беду Трегетренского наследника престола. Экхард объявил, что немедленно разрывает все отношения с королевой Селиной и ее принцем-консортом Валланом, бывшим бароном Бесланом. Предложил отправить доверенных людей – пускай начнут переговоры от имени Кейлина. Теперь трейг взъерепенился:

– Никаких переговоров с Селинкой и Валланом не желаю! Только сталью будет разговор.

Экхард смутился:

– Понимаешь, Кейлин, положение в моем государстве…

– Да знаю я твое положение, – глянул исподлобья принц. – Не прошу ведь ничего.

– И это верно, твое высочество, – согласилась Бейона. – Как канцлер, замечу, в Ард’э’Клуэне зреет смута. Сколько сил и средств потребуется, чтобы успокоить властителей южных талов, даже не берусь судить с ходу. И нельзя закрывать глаза на возможность бунта в любой другой части страны. Тем более что Ихэрен обескровлен и вряд ли сможет помочь короне.

При этих словах Вейте фыркнула, словно желая сказать: да я тебе хоть так, хоть эдак помогать не буду. Экхард вздохнул и виновато опустил глаза.

– А значит, в войну с Трегетреном втягиваться мы не можем. Никак не можем, – жестко закончила пригорянка.

– Да не нужно ничего, – повторил Кейлин. – Главное, не ударьте в спину.

Экхард вспыхнул, как девица-недотрога, попавшая в полевой лазарет. Сжал кулаки на столешнице.

– Слово короля!

– Не обижайся, – смягчился трейг. – Я не хотел тебя обидеть. Просто меня очень заботит надежный тыл.

– Можешь не сомневаться, – поддержала своего короля Бейона и хитро улыбнулась. – Пока Глан с тобой, я не позволю ни одному ардану замыслить каверзу против вас. Лишь бы вы справились, с чем задумали.

– Спасибо, миледи, – ответил широкой улыбкой Кейлин. – Я соберу свое войско. Начало положено. Сейчас у меня не меньше сотни лучников, столько же щитоносцев. Полсотни конников.