Лад Посадский и компания: Дела торговые, дела заморские - Русанов-Ливенцов Михаил. Страница 48

— Я же сказал, хочу расширить свой бизнес.

— А здесь это невозможно?

— Я хоть и состоятельный бизнесмен, но я один. Ни в какой партии не состою, в общественные организации не вхожу. А тенденция в бизнесе сейчас такая, что одиночки разоряются.

Лад опять мало что понял, но уяснил одно — если купец не состоит в гильдии какой, губит его конкуренция.

В Посаде тоже многие купцы объединяются. Как правило, по принципу землячества. Хундустанцы имеют свою Гильдию, итайцы — свою. Но никто их силком в гильдии эти не тащит. Если хочет человек один всем заправлять в деле своем — флаг ему в руки. Никто косо не посмотрит. А здесь всё иначе...

В этот вечер Лад крепко задумался. И в тетрадь тайную, по совету Седоборода взятую, записал он следующее:

«В стране этой купцам препоны большие создаются. Чтобы дело пошло, надо купцу в гильдию какую или партию вступить. Но организации эти, призванные защищать интересы своих членов, не делают этого. Разоряют простых и мелких купцов, вынуждая их вступить в свои ряды. После чего снимают с них процент большой. В конечном счете, в выгоде большой остаются лишь те, кто руководит этими гильдиями и партиями».

Утром следующего дня заявился в посольство Гарри. Преодолел свой страх перед демонами. Лад принял его радушно, пригласил отобедать. Гарри отказался.

— Что это значит? — он бросил на стол вчерашнюю газету.

— Вы про объявление? Хорошо задумано, не правда ли?

— Вот именно. Реклама услуг посольских в стране запрещена.

— А это не реклама, — заметил присутствующий тут же Донд. — Это объявление об открытии посольства. Про услуги мы еще не думали. Ты, Гарри, кстати, не подскажешь нам, что это за услуги? Много ли мы с них денег поиметь можем?

Гарри дар речи потерял и быстро откланялся...

— Забеспокоились, голубчики, — криво усмехнулся Донд, рассказав в обед гоблину и кузнецу про визит Гарри.

Наковальня по столу кулаком стукнул.

— Вот ведь гады какие. За нами следят, шагу сделать нельзя. И еще указывают, как себя вести.

Следующие пять дней от посетителей отбоя не было. Чтобы разрядить обстановку, решили сделать следующим образом: Лад принимал купцов, бизнесменов, желающих в землях посадских дело открыть, представительства разные, филиалы какие-то и дома фирменные.

Наковальня принимал промышленников. Многие мечтали производственные мощности разместить в Посаде — цеха наладить, переработку организовать. А один, на язык не больно сдержанный, обозвал Посад зоной оффшорной, за что бит был гоблином жестоко. Инцидент был исчерпан лишь после того, как обидчик извинился и объяснил, ЧТО он имел в виду. Никто ничего не понял, но извинения были приняты.

Сэр Тумак стал заведовать отделом нечисти. Она под вечер появлялась — разномастная, ужасная и не очень. Попадались экземпляры даже очень ничего. Одна ведьмочка так обворожила шерстяного, что он пообещал ей личную протекцию при вступлении в ряды партийные нечисти посадской. А вот вампирам гоблин отказывал. Нечего в лесах посадских кровососов разводить. Своих комаров хватает. Да и не пересыльный пункт посольство посадское, трезво размышлял гоблин. Не за тем мы сюда через море-океан тащились, чтобы пересылку нечисти в Посад устраивать. Чай, не контрабандой занимаемся, не героиновые пути-дорожки кривые налаживаем, а посольство великое правим.

Вампиры обижались. Один даже пригрозил:

— Вот натравлю на посольство ваше орду ЧУЖИХ, будете тогда знать!

— Нечего нас ящерицами безмозглыми стращать, — ответил гоблин. — Сами в нечисти ходим, с Горынычем знакомство водим. Он хоть змей, а умнее твоих ЧУЖИХ. В дружбе с нами живет. А тебя, зубастого, предупреждаю — еще раз появишься здесь, клыки-то твои поганые собственными руками вырву. Будешь побираться на скотобойнях, за чашку крови навоз убирать!

За дни эти Лад узнал о стране очень многое. Каждый вечер он записывал свои впечатления и выводы в тетрадь тайную. И с каждым днем он убеждался — искать причины тревоги, которая заботит Седобородаи Комер-сана, следует именно здесь. По всему выходило, что здесь находится оплот глобалистов-монополистов. И амбиции их выходят далеко за географические границы этой страны. О том еще М. Уолт говорил Ладу в Посаде.

Да, против перемен Посад не устоял. Теперь же речь шла об угрозе свободной торговле — основе существования Посада как такового! Лад не раз перечитывал свои записи, вспоминал мельчайшие подробности разговоров с бизнесменами. Он чувствовал, что подобрался к чему-то очень важному, еще один шаг, и всё станет понятным. Только в каком направлении делать этот шаг?

Как-то за ужином, когда обсуждение дел дневных утихло, уступив место восхищению стряпней Сэра Тумака, Донд предложил совершить вылазку в город. Наковальня подозрительно на него посмотрел.

— Чего мы не видели в ночном городе?

— Здесь ночная жизнь кипит, — ответил Донд. — Засиделись вы за бумажной работой. Предлагаю вам проветриться. Да и делу это не помешает.

— А как же отдел развлечений? Предупредить надо...

— Брось, Лад. С каких пор ты стал беспокоиться по поводу инструкций каких-то? — поддержал Донда гоблин.

Лад согласился. Действительно, зачем прислушиваться к наставлениям, когда своя голова на плечах имеется. Интересно, что бы сказал на это Седобород? Лад тут же прогнал эту мысль. Седобород далеко, а Сэр Тумак рядом. Вон как глазки его блестят от предвкушения развлечений всяких.

Демонам пыльным строго наказали следить за домом.

— На посту не спать! — распорядился гоблин. — А коли сон начнет одолевать, будете жевать по зерну.

Он отдал им мешочек жареных зерен кофейных. После этого все были готовы. Донд на улице остановил такси и, когда все уселись, сказал шоферу:

— На Дробвей.

Ночной город шумел. Разноцветная реклама товаров и услуг била по глазам яркими вспышками. По улицам мчались повозки всех видов, от небольших, вроде такси, до огромных, высотой в два человеческих роста и длиной в три конных обоза, монстров, чье прозрачное чрево было набито людьми.

Они вышли из такси на Южном конце улицы.

— Движение дальше запрещено, — сказал шофер, отсчитывая сдачу.

Всюду стоял шум и гам. Праздные толпы текли в обе стороны улицы.

— Если Угол Стриженый — финансовый стержень страны, то Дробвей — стержень развлечений, — заметил Донд, уверенно направляясь в Северный конец улицы.

Он ловко маневрировал в людском потоке. Лад поражался его умению чувствовать себя естественно и невозмутимо в этом хаосе. Лада кто-то постоянно толкал, чей-то локоть больно ткнул под ребра. Он обернулся, и тут же получил по подбородку. Но хуже всего приходилось Наковальне. Мечплугович — мужик здоровый, в плечах широкий, в толпе дробвейской просто растерялся. Он натыкался на каждого встречного, при этом старался выглядеть не угрожающе, хотя всё его раздражало.

— Извините... Что? А, да, простите... Ммм? Да, толпа... Извините, я не хотел... Да, вы правы, давка ужасная... Лад!.. О, простите... Лад! Я больше не могу!.. Сам не толкайся! Что? Не вы?.. Л-а-а-д!

Гоблин поступил умнее. Он шел позади кузнеца, и ему доставались лишь редкие толчки, да и те от длинных рук самого Наковальни.

Лад догнал Донда.

— Куда мы идем?

— В клуб «Дробвейский осел», — ответил Донд. — Этот клуб принадлежит Синдикату.

— Людям Мафии?

— Ты хотел развлечений?

— Я не хотел. Это вы с гоблином на месте усидеть не можете!

— Брось. Мы не только развлекаться будем. Кое с кем о делах поговорим. Пока ехали, я слежку заметил. Нам предстоит бурная ночь.

— Что заметил? — не расслышал Лад.

— Следят за нами. Я часто уходил из посольства, и каждый раз за мной следили. И сейчас следят.

— Кто?

— Не знаю. В «Дробвейском осле» мы кое-что выясним. Публика там собирается разношерстная, так что затеряться в толпе труда не составит. А нам сейчас только это и нужно — уйти от слежки. Понял?