Ночь живых мертвецов - Руссо Джон. Страница 13

С содроганием Бен вдруг осознал, что для этих проклятых тварей уже ничто в мире не имеет ровно никакого значения, кроме самих человеческих существ, которыми они интересуются, только чтоб убить их, разорвать на куски и превратить в таких же мертвецов, как и они сами.

Бену внезапно захотелось разбить окно, выставить наружу ствол винтовки и начать стрелять по этим мерзким созданиям, тупо стоящим на лужайке перед домом. Но, сделав над собой усилие, он все же взял себя в руки. Не было никакого смысла столь безрассудно расходовать патроны. Бен очень хорошо представлял себе, как необходимы они будут в случае решительного наступления мертвецов.

Он отошел от окна и вернулся к трупу, лежавшему у порога комнаты. Взявшись за покрывало и вновь задержав дыхание, он втащил тело внутрь. После этого вышел из комнаты и с силой захлопнул дверь, намереваясь позже заколотить ее. Бен подумал было о дверце стоящего в комнате шкафа, которую можно снять и использовать для этой цели. Но он не мог заставить себя вернуться за ней. Он не хотел больше никогда входить в эту комнату.

В запачканном кровью коридоре оставалось еще три двери: одна в самом конце и две — напротив пустой комнаты с трупом. Та, что в конце, вероятно, вела в ванную. Бен открыл ее и убедился, что так оно и есть. Остальные две комнаты, по-видимому, были спальнями.

С винтовкой наперевес, готовый в любой момент выстрелить, Бен приоткрыл одну из этих дверей, и тут же отскочил назад, испугавшись собственного отражения в высоком, в полный рост, зеркале, висевшем напротив двери. Успокоившись, он пошарил рукой по стене и нашел выключатель. Комната оказалась детской. Простыни на кровати были скомканы и покрыты пятнами крови. Было похоже, что ребенок цеплялся за них, пытаясь удержаться, когда его стаскивали с кровати. Однако тела в комнате не обнаружилось. С тревогой думая о том, что он может найти, Бен поискал вокруг кровати и под ней, заглянул в шкаф и увидел там одежду мальчика лет десяти или двенадцати. Кроме одежды, в шкафу нашлась пара бейсбольных бит, а на нижней полке — потертый и ободранный футбольный мяч.

Бен решил, что мальчик наверняка уже мертв. Скорее всего его тело вытащили из дома те же самые твари, которые стояли теперь и ждали снаружи. А мертвая женщина, лежавшая в коридоре, безусловно, была его бабушкой.

Мысль об этом заставила Бена вновь осознать весь ужас происходящего и обострила чувство опасности, которое ему удалось слегка приглушить, пока он был занят работой.

Бен с тревогой подумал о своих детях — двух мальчиках, девяти и тринадцати лет. Жены у него больше не было.

Она умерла несколько лет назад, оставив его воспитывать детей в одиночку. Это было не так-то легко. Он всем сердцем любил своих сыновей, но работа то и дело заставляла уезжать из города, и очень часто Бену приходилось надолго оставлять их на попечение бабушки, пока сам он старался заработать достаточно денег, чтобы содержать свою семью. Он как раз возвращался домой из очередной поездки, когда все это началось. Из-за срывов в работе транспорта, вызванных начавшимся бедствием, его поезд был отменен, и Бену пришлось выйти голосовать на шоссе, чтобы на попутках поскорее попасть домой.

Но никто не останавливался, ни один водитель не захотел подвезти его, и пока Бен уныло брел по предместьям маленького городка, ему на глаза стали попадаться первые признаки смерти и разрушения. Поначалу это озадачило его и даже привело в замешательство. Он почувствовал нешуточную тревогу. А потом в закусочной Бен услышал последнюю сводку новостей и понял, что ему необходимо немедленно возвращаться домой. Но он не смог ни дождаться автобуса, ни поймать такси. Бен пытался даже взять напрокат машину или заплатить кому-нибудь, кто довез бы его до места. Наконец, когда он снова голосовал на шоссе, его подобрал какой-то одинокий фермер и подбросил достаточно далеко, но потом высадил где-то на краю света, посреди незнакомой Бену сельской местности. На лужайке возле одного из домов Бен увидел небольшой грузовик, водитель которого был уже мертв — он лежал здесь же, на краю грязной проселочной дороги. И Бен решил воспользоваться этой машиной.

Сидя за рулем угнанного таким образом грузовика, Бен всю дорогу продолжал слушать радиосводки новостей, и теперь знал о происходящем ровно столько же, сколько и все остальные. То есть, в сущности, очень мало. Но он хорошо понимал одно: он хочет выжить и вернуться к своим сыновьям и их бабушке. Хотя что-то подсказывало ему, что они скорее всего находятся сейчас в гораздо лучшем положении, чем он сам. По крайней мере, они в городе, оде вокруг много людей, полиция, запасы продовольствия и, если потребуется, медицинская помощь. А бабушка была человеком, на которого вполне можно положиться. Так что парни, видимо, будут в порядке. Бен изо всех сил пытался убедить себя в этом, но сделать это было очень непросто, глядя на пропитанные кровью простыни и матрас ребенка, который был тут убит всего несколько часов назад. И старый деревенский дом начал теперь ему казаться скорее тюрьмой, чем убежищем для него и для девушки, имени которой он даже не знал, и, кажется, ничем больше не мог помочь, а она не хотела или не могла позаботиться о себе сама.

Бен покинул детскую и открыл другую дверь. Здесь находилась спальня старой женщины. Еще не включив свет, Бен увидел край застеленной кровати и различил в полутьме смутные очертания громоздкой мебели. Он щелкнул выключателем и, оглядевшись вокруг, не увидел в комнате ничего необычного. Тут была лишь кровать да пара шкафов для одежды. Сложенное стеганое одеяло лежало поверх простыней, и было видно, что в постели еще никто не спал. Видимо, женщина сперва уложила ребенка и уже готовилась ко сну сама в тот момент, когда на них обоих напали.

Бен вошел в комнату и принялся вытаскивать мебель в коридор. Он собирался вытащить из обеих спален все вещи, которые могли бы представлять для них с Барбарой хоть малейшую ценность, а потом уже заколотить все двери на втором этаже.

Бен не знал, лазают ли мертвецы по стенам и могут ли они вообще проникать в дома через окна вторых этажей. Но он не хотел ни в чем полагаться на судьбу. А кроме того, работа придавала ему уверенность и не оставляла времени ни на волнения, ни на жалость к самому себе.

И звуки молотка вновь наполнили старый дом.

Глава 4

Барбара по-прежнему сидела на диване в состоянии глубокого оцепенения.

Отблески пламени освещали ее лицо. Дрова в камине громко потрескивали и шипели, но Барбара, казалось, не замечала вокруг себя ничего. Из полумрака выступали очертания окружающих предметов, на полу дрожали длинные тени, и вся атмосфера в комнате словно застыла и омертвела. Но если раньше Барбара в такой обстановке почувствовала бы беспокойство или тревогу, то сейчас ей было уже все равно. События нескольких последних часов отбили у нее всякую способность реагировать. По сути, мертвые твари уже сделали Барбару своей жертвой, поскольку они ввергли ее в состояние шока и таким образом лишили возможности думать и чувствовать, «…передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну…».

Внезапно передача прервалась, и из приемника послышался шорох и треск помех. Затем в эфир прорвалась какая-то мешанина звуков студии, подобная той, что слышал брат Барбары, пытаясь настроить радио в автомобиле. Но на этот раз в шуме и свисте уже можно было отчетливо разобрать стук пишущих машинок, телеграфных аппаратов и приглушенные голоса где-то вдалеке.

Однако Барбара даже не шелохнулась, будто вовсе не заметила никаких изменений в передаче, хотя радио прекратило прежнее объявление, и в студии явно должно было что-то произойти.

Неожиданно из приемника раздался громкий голос: