Витязь в тигровой шкуре - Руставели Шота. Страница 21
Автандил сказал: «Однако
У чеканщика он куплен,
Он безжизнен, бессловесен,
Безучастен, неразумен.
Ты расстаться с ним не можешь,
Но Асмат, сестру свою,
Покидаешь, неразумный,
В этом горестном краю.
Знаю я, Асмат-рабыню
Ты нарек своей сестрою,
О тебе она тоскует,
Делит горести с тобою.
Помнишь, как она служила
И царевне и тебе?
Неужели позабыл ты
О лихой ее судьбе?»
«Я хотел уйти от мира, —
Витязь вымолвил тоскливо, —
Но сестра моя несчастна —
Рассудил ты справедливо.
Едем к ней, она зовет нас
И вздыхает тяжело.
Расскажу я по дороге,
Что в лесу произошло».
Сказание пятнадцатое.
О том, как Тариэл убил льва и тигра
Раз я ехал по дороге,
Вспоминая про царицу.
Вижу — в зарослях окрестных
Лев преследует тигрицу.
Я помчался вслед за ними.
Лев догнал свою подругу,
Звери начали ласкаться
И шуметь на всю округу.
Так они играли долго,
Но, беззлобные вначале,
Нападая друг на друга,
Вдруг от злобы зарычали.
Лев вонзил в тигрицу когти,
Та отпрянула робея.
Лев, почуяв запах крови,
Грозно кинулся за нею.
Рассердился я на зверя
И метнул копье стальное.
Лев упал, копьем пронзенный,
И пополз, протяжно воя.
Я мечом его ударил
И рассек его с размаха.
Рухнул мертвый зверь на камни,
Поднимая груды праха.
Меч отбросил я далеко
И прекрасную тигрицу
Обхватил двумя руками,
Словно царь свою царицу.
Грозно хищница рычала
И рвала когтями кожу.
Обезумел я от боли
И ее прикончил тоже.
Вот, мой брат, — закончил витязь,
Дал мне Бог судьбу какую.
Дик я, зол и бессердечен,
Если плачу и тоскую.
Не могу я жить на свете,
Смерть одна моя отрада.
Кроме смерти и забвенья,
Ничего мне здесь не надо».
Долго длился путь печальный.
Но окончилась дорога,
И Асмат, друзей встречая,
Появилась у порога.
Слезы радости струились
Из ее больших очей.
Тариэл сошел на землю
И заплакал вместе с ней.
Так вошли они в пещеру
И на шкуры опустились.
Подала рабыня ужин,
Оба друга подкрепились
И заснули сном глубоким,
Истомленные тоской,
И Асмат у изголовья
Охраняла их покой.
И едва на темном небе
Появился луч светила,
Тариэл сказал герою
Безнадежно и уныло:
«Жизнь мою спасти сумел ты,
Но огонь моей души
Потушить никто не может
В этой горестной глуши.
Был разумным я когда-то,
Нынче час пришел безумья.
Оттого в моей пустыне
Своеволен и угрюм я.
Исцелить меня не в силах
Ни единый человек.
Возвратись же в край родимый
И покинь меня навек».
Автандил вздохнул глубоко
И сказал такое слово:
«Отпросившись у царицы.
Я к тебе приехал снова.
Я сказал ей: «Мне без друга
Не прожить теперь и дня;
Отпусти меня, царица,
Не удерживай меня!»
И сказала мне царица:
«Ты решил, как должно другу.
Помогая Тариэлу,
Мне окажешь ты услугу».
Если я тебя покину,
Что сказать я должен ей?
Трус я буду и предатель,
Забывающий друзей.
Нет, не нужно этих споров!
Делай, как тебе угодно,
Коль не хочешь быть разумным,
Плачь, неистовствуй бесплодно.
Об одном тебя молю я:
Посреди своих невзгод
Собери остаток силы
И скрепи себя на год.
Через год, когда минуют
Ураганы и морозы,
Через год, когда повсюду
Расцветут обильно розы,
Жди меня. Объехав землю,
Я вернусь к тебе опять,
Может быть, следы царевны
Мне удастся отыскать».
Тариэл ответил: «Витязь,
Глух ты стал к моим советам.
Нелегко найти царевну,
Убедишься сам ты в этом.
Я твою исполню просьбу,
Подчинюсь моей судьбе,
Лишь бы смерть — отрада слабых —
Не взяла меня к себе».
Снова витязи простились
С опечаленной девицей.
Покраснели их ланиты
И сравнялись с багряницей,
На очах сверкнули слезы,
И Асмат, обнявши их,
Снова горестных рыданий
Не могла сдержать своих.