Витязь в тигровой шкуре - Руставели Шота. Страница 33
Сказание двадцать пятое.
О том, как Автандил возвратился в пещеру
Год прошел, весна настала —
Трав зеленых прозябанье.
Уж цвели повсюду розы,
Приближая миг свиданья.
Солнце утром поднималось
В доме нового созвездья.
Витязь, море переехав,
Дорогие вез известья.
Небо вешнее гремело,
Выпадали ночью росы.
Побледневшими устами
Целовал скиталец розы,
И шептал он им: «О розы!
О цветы любви невинной!
Только вы одни остались
Мне в разлуке с Тинатиной».
Витязь ехал по долинам,
Пропадал в пустынях жгучих,
В дикой чаще тростниковой
Убивал зверей могучих.
Вспоминая Тариэла,
Слезы горестные лил…
Наконец достиг пещеры
И коня остановил.
Недалеко от пещеры,
Над пустынною рекою,
Тариэл стоял могучий,
Попирая льва ногою.
Меч, залитый алой кровью,
Трепетал в его руке;
Конь, прекрасный как Мерани,
Мирно пасся вдалеке.
Братья в радости сердечной
Крепко обняли друг друга.
«Здесь, — сказал печальный витязь,
Умирал я от недуга,
Слез кровавыми струями
Омывал очей агат,
Но, тебя увидев ныне,
Все забыл я, милый брат».
Автандил, смеясь, воскликнул:
«Время розе обновиться!
Нету надобности боле
Одинокому томиться.
Получил я о царевне
Утешительную весть.
Есть еще на свете правда
И надежда также есть».
Автандил в куске вуали,
Подал витязю посланье.
Побледнел несчастный витязь,
Прекратилось в нем дыханье,
Пал на землю он, как мертвый.
Стража черная ресниц
Над закрытыми очами,
Трепеща, склонилась ниц.
Автандил на тело друга
Пал, рыдая безутешно.
«Горе мне! — сказал несчастный.
О, зачем я так поспешно
Это яростное пламя
Потушить хотел, глупец?
Неожиданная радость —
Гибель пламенных сердец».
Кровью льва из черной раны
Брызнул он на темя друга.
Тариэл зашевелился
И очнулся от недуга.
Стража черная открыла
Очи дивной глубины;
Вдалеке от света солнца
Стал лазурным луч луны.
Не живут зимою розы —
Губят их снега и стужи:
Летом, в засуху, от солнца
Им еще бывает хуже.
Таково людское сердце:
Горе, радость ли — оно
И безумствовать на свете
И сгорать осуждено.
Плача горькими слезами,
Тариэл читал посланье.
«Что ты плачешь? — друг воскликнул.
Срок окончен испытанья,
Время радости приспело.
Завтра сядем на коней
И отправимся в Каджети
За невестою твоей».
И воспрянул дух страдальца,
И воскликнул он, ликуя:
«Отплатить тебе до смерти,
Милый брат мой, не смогу я!
На цветок, засохший в поле,
Ты излился, как родник,
Осушил мои ты слезы,
Прямо в сердце мне проник».
И пошли они к пещере
С песней мира и привета.
У дверей Асмат сидела,
Вся в слезах, едва одета.
Страх ее объял великий:
Витязь, в горести своей
Вечно плачущий о деве,
Ныне пел, как соловей!
Помутилось в ней сознанье,
Но они, смеясь, кричали:
«О Асмат, творец всевышний
Исцелил нас от печали.
Мы нашли царевну нашу.
Вот послание ее!
Отвела судьба от сердца
Всемогущее копье».
Увидав знакомый почерк
Госпожи своей любимой,
Громко вскрикнула рабыня,
И, подобно одержимой,
Затряслась, как в лихорадке,
И сказала: «О творец,
Неужели нашим мукам
Приближается конец?»
И, рыдая, Тариэла
Обвила она рукою.
Пали витязи на землю
С благодарственной мольбою.
И вошли они в пещеру,
И жаровню разожгли,
И, уставшие с дороги,
Подкрепились чем могли.
И, склоняясь к Автандилу,
Тариэл сказал: «Когда-то
Тут в пещерах жили дэвы
М привольно и богато.
Проезжая по дороге,
Перебил я всех чудовищ,
Поселился в их пещере,
Но не трогал их сокровищ.
Не хотел я раньше видеть,
Что скрывало это племя.
Распечатать их богатства
Лишь теперь настало время».
И повел он Автандила,
И они в проходах тесных
Сорок входов отворили
В сорок комнат неизвестных.