Белый легион: Террор не пройдёт! - Рясной Илья. Страница 47

Бадри покачнулся от страшного удара в грудь. Но выстоял и нажал ещё раз на спусковой крючок, разнеся череп депутата.

Теперь во взбесившегося телохранителя начали палить с двух стволов. В тело вошло ещё три пули. Откинутый ими Бадри дёрнулся и замер, как изувеченный робот…

Через три минуты к ресторану подкатила случайная милицейская машина. Двое сотрудников патруля поставили всех под автоматные стволы.

— Охрана депутата Госдумы! — крикнул Ломали.

— Стой, не дёргайся, — повёл старшина автоматным стволом. — Потом извинимся, если не врёшь. А сейчас завалю при малейшем движении. Понял ты, жирный? То-то… Руки за голову все. И к стеночке. К стеночке. И осторожнее…

Глеб был уверен, что им удастся взять под контроль Сельмурзаева. Один раз тот уже погостил на базе «Легиона». Второй раз вряд ли захочет повторить это. Но встреча все равно обещала быть нелёгкой. На неё вызвался идти Шаман, один из лучших психологов организации.

— Поломаем горца. Будет послушным и вежливым, — заверил он, ознакомившись с ситуацией. — Наверняка он уже готов на все.

Глеб, Артемьев и рекогносцировщики тщательно просчитывали место и порядок встречи, подстраховку, различные варианты развития событий, где ситуация может выйти из-под контроля.

И вот — как гром среди ясного неба… Сообщение сбросили Артемьеву на его служебный мобильник. Выслушав новость от оперативного дежурного по Управлению по борьбе с бандитизмом, он озадаченно произнёс в трубку:

— Расклад ясен. Сейчас буду. Селезнева и Иванова вызови. Не одному мне отдых ломать. Отключил мобильник, усмехнулся:

— На хрен наши выкладки теперь не нужны.

— Чего так? — напрягся Глеб.

— Сельмурзаева только что заглушили. Меня вызывают на место происшествия.

— Кто заглушил?

— Ситуация непонятная. На месте разберусь.

Через час вездесущие телевизионщики кинули в эфир срочное сообщение и кадры — подмосковный ресторанчик-теремок, испуганный хозяин-азербайджанец, лопочущий что-то невнятное, и кровь, трупы.

— В результате перестрелки сегодня под Москвой погиб депутат Государственной думы Усман Сельмурзаев. Обстоятельства происшедшего выясняются. Но уже сейчас есть основания полагать, что стрельбу открыл один из его телохранителей.

Поздно ночью Артемьев вернулся на базу-2 с подробным отчётом о происшедшем.

— Ты смотри, всю команду завалили, — покачал головой Глеб. — Кто же это за нас постарался?

— Бадри, телохранитель Сельмурзаева. Его тоже прижмурили. В морге теперь отдыхает.

— А это точно он? — спросил Глеб. — Не могли пальбу открыть со стороны, а на него свалить, чтобы милиция нос свой не совала и дело побыстрее прекратила?

— Исключено. Есть посторонние свидетели, что Бадри выхватил пистолет. И глушанул своего хозяина с Султаном. Когда стал делать контрольные выстрелы, его завалила охрана. При осмотре места происшествия картина подтверждается, — Артемьев вытащил из портфеля пластмассовую прозрачную папку. В ней лежали пачка фотографий, ксерокопии схемы места происшествия, протокола осмотра и допросов.

— Что с уголовным делом будет? — спросил Глеб, просматривая цветные фотографии, на которых были запечатлены тела погибших. Никаких особых эмоций он не испытывал — ни злорадства, ни огорчения, ни брезгливости. Только ощущение, что мир стал немного чище.

— Будет прекращено за смертью обвиняемого, — сообщил Артемьев.

— А оружие у абреков?

— Оружие зарегистрировано. Частное охранное предприятие «Эльдорадо».

— «Эльдорадо», — хмыкнул Глеб.

— Да, такое бандитское горско-обогатительное предприятие, — пояснил Артемьев.

— Да, для Сельмурзаева и его тварей вся Россия — Эльдорадо.

— И какого лешего Бадри стал мочить своего благодетеля? Он был его верным воином. Что думаешь?

— А вот тут начинается область непонятного и загадочного, — Артемьев ткнул в фотографию Бадри. — Следи за событиями. Тут есть, над чем покумекать… Чеченские паханы сидят, базарят. Тёрки у них нервные, но без мордобоя. Раздаётся звонок мобильника. Этот добрый хлопец берет трубу, выслушивает очень короткое сообщение. Говорит: «Да, брат». Встаёт. При этом все отмечают, что выглядел он, как зомби. И начинает очень метко бить из пистолета.

— Бадри, — Глеб задумался. — Это ведь единственный, оставшийся в живых после бойни, которую устроил «Вервольф» на «даче». Быстро оклемался и встал в строй. И грохнул своего хозяина.

— Объяснение простое. «Вервольф» его перевербовал.

— И превратил в шахида? Это не та публика, Олег. Тут что-то другое.

— Остаётся дистантный контроль.

— Точно. Контроль над сознанием. Зомби…

— Да, — покачал головой Артемьев. — Тут без стакана и без Доктора не разберёшься…

Глеб взял мобильник, соединился с Доктором и забил встречу в логове, откуда учёный муж практически не вылезал.

Где-то через час «Форд-Фокус» подкатил к забору невзрачного дощатого домика с обширными подвалами и большой территорией. Здесь логово Доктора.

Охранник, напоминавший праздного дачника, приветливо махнул рукой и пропустил машину на территорию.

— Как ты тут? — спросил его Глеб.

— Здоровья набираюсь, нервишки успокаиваю, — потянулся охранник. — Соловьи поют. Свежий воздух.

Охрана состояла из нескольких бойцов. Все здесь нормально — сектора пристреляны, имеется немало сюрпризов, которые ждут незваных гостей, включая драматически-театральный финальный: взрыв объекта при невозможности его обороны.

— Дачники, — хмыкнул Артемьев. — Курорт. Аква-парка только не хватает.

— Подкинь начальству идею, — предложил охранник. — Мол, для психологической разгрузки личного состава.

— Вы тут такие загруженные…

— А бдительность блюсти… Хуже всего отдыхать, когда надо бдить…

— Ладно, работничек… Где Доктор?

— Барин в трудах праведных. В космосе витает. Но вас примет. Уже спрашивал…

В просторном подвальном кабинете царил творческий беспорядок. Грудами были навалены книги, научные журналы на трех языках. Под ногами валялись два ноутбука. В углу светился экран монитора. Такой беспорядок является спутником многих творческих натур. Правда, в этом беспорядке они прекрасно ориентируются и знают, где что лежит и откуда что взять.

Сам Доктор сидел за просторным угловым компьютерным столом и строчил чернильной ручкой очередной научный труд, время от времени поднимая от исписанных листов взгляд на дисплей. Подавляющее большинство его научных работ не имеют никаких шансов в ближайшие полсотни лет стать достоянием мировой научной общественности. Слишком уж скользкая и секретная сфера деятельности. Слишком специфический круг интересов — методика допроса под психо-тропным воздействием, кодирование психики и дальше в том же роде… В Организации Доктор нашёл себя. «Белый Легион» поставлял ему большой материал. Был он человеком, одержимым своими исследованиями, и потому вызывал у окружающих закономерное опасение.

— Привет научной интеллигенции, — махнул рукой Глеб.

— А, душегубы, — хмыкнул Доктор, поправляя пятернёй свою жиденькую причёску и отодвигая от себя голографическую клавиатуру. — Добро пожаловать.

— Все обидеть норовишь.

— Хочешь, закодирую. И обижаться сразу перестанешь.

— Шутки у тебя. — Глеб бесцеремонно свалил на пол кипу журналов и освободил кресло.

— По делу или как? — посмотрел на него пронизывающе Доктор. Обычно взор его был повёрнут куда-то внутрь себя, но иногда глаза становились, как у волхвов — они проникали в душу, как бур в мягкую почву.

— Чаем напоишь? — спросил Артемьев.

— А как же. — Доктор поднялся с кресла и устремился в небольшую кухню, в которую вела деревянная дверь. Кухня ему была необходима, поскольку он экспериментировал в свободное время с экзотическими китайскими блюдами и коллекционировал приправки к чаю.

— Без психотропов? — осведомился Глеб, наконец дождавшийся обещанного чая, принимая большую глиняную, покрытую синей глазурью чашку.