Основание и Империя [Академия и Империя] - Азимов Айзек. Страница 11

– Скорее всего. Бродриг не отличается способностью испытывать добрые чувства.

– А что, если Райоз сильно ему досадит? Об этом узнает Император, и у молодого генерала будут неприятности.

– Вполне возможно. Вы предлагаете это устроить? Каким образом?

– Не знаю. Может, подкупить?

Патриций засмеялся.

– Конечно, его можно подкупить, только не так, как вы подкупили сержанта. Бродригу мало мини-холодильника. Даже если вы подберете взятку, приличествующую его положению, вы можете потерпеть неудачу. Бродриг берет взятки, но зачастую их не отрабатывает. Настолько это бесчестный тип. Ваши деньги пропадут впустую. Придумайте что-нибудь другое.

Деверс закинул ногу на ногу и принялся усиленно думать, покачивая носком сапога в воздухе.

Снова раздался стук и вошел сержант. Он был сильно взволнован, лицо раскраснелось, глаза испуганно мигали.

– Сэр, – начал он, стараясь быть вежливым, – я очень благодарен вам за холодильник и за то, что вы говорили со мной, хотя я сын простого фермера, а вы важные лорды.

От волнения он перестал бороться с акцентом, его было трудно понять; сквозь армейскую выправку пробивались деревенские привычки.

Барр мягко спросил:

– Что случилось, сержант?

– Лорд Бродриг едет вас допрашивать. Завтра будет здесь. Я знаю, потому что капитан велел готовиться к смотру. Я подумал, что нужно вас предупредить.

– Спасибо, сержант, – сказал Барр, – мы вам признательны. Не волнуйтесь, это не так страшно.

Между тем на лице сержанта был именно страх. Люк прошептал:

– Вы не знаете, что о нем говорят. Он продал душу злым духам Галактики. Не смейтесь. О нем такое рассказывают! Будто у него есть люди с бластерами, они за ним всюду ходят, и когда ему хочется повеселиться, он приказывает им стрелять в первого встречного. Они стреляют, а лорд Бродриг смеется. Говорят, даже Император его боится, он заставляет Императора поднимать налоги и не пускает к нему никого жаловаться.

А еще говорят, что он ненавидит генерала. Говорят, будто он хочет генерала убить, потому что генерал великий и мудрый. Только у него не получится, потому что генерал не промах и знает, что лорд Бродриг плохой человек.

Сержант заморгал и улыбнулся, смущенный своей неожиданной откровенностью, и попятился к двери. С порога кивнул и сказал:

– Вы на него как глянете – вспомните мои слова, – и закрыл за собой дверь.

– Недурной поворот событий, а док? – глаза Деверса разгорелись.

– Это зависит от настроения Бродрига, – сухо сказал Барр.

Деверс не слышал: он думал. Думал изо всех сил.

Лорд Бродриг пригнул голову и вошел в жилую каюту торгового корабля.

Двое телохранителей, с бластерами наизготовку и профессиональными улыбками наемников на лицах, вошли следом.

Глядя на личного секретаря императора, нельзя было сказать, что его душа погублена. Если ее и купил какой-нибудь галактический демон, внешне это никак не проявлялось. Скорее, Бродриг был светлым пятном на сером, скучном фоне военной базы.

Жесткие линии его безупречного костюма, украшенного позументами, делали Бродрига выше. Над воротником холодно блестели глаза. На запястьях подрагивали и переливались перламутровые украшения.

Он изящно облокотился на белую слоновой кости трость, посмотрел на торговца сверху вниз и сказал:

– Нет. Оставайтесь здесь. Мне не нужны ваши игрушки.

Он взял стул, тщательно протер его куском муаровой ткани, прикрепленным к трости, и сел. Деверс поискал взглядом стул для себя, но Бродриг небрежно бросил:

– В присутствии пэра Империи вам придется постоять, – и улыбнулся.

Деверс пожал плечами.

– Если вам не нужен мой товар, зачем мы сюда пришли?

Личный секретарь императора холодно ждал, и Деверс нехотя добавил:

– …сэр?

– Чтобы побеседовать наедине, – ответил секретарь. – Неужели бы я проделал путь в двести парсеков ради того, чтобы полюбоваться безделушками? Я хотел увидеть именно вас, – он вынул из украшенной гравировкой коробочки розовую таблетку, зажал между зубами и принялся с увлечением сосать. – Скажите, к примеру, кто вы такой? Вы действительно гражданин варварского мира, который затеял всю эту чехарду?

Деверс с достоинством кивнул.

– Вас на самом деле взяли в плен после того, как началась эта склока, называемая войной?

Деверс снова кивнул.

– Великолепно, мой дорогой чужеземец! Вижу, вы не отличаетесь красноречием. Я облегчу вам задачу. Создается впечатление, что наш генерал ведет, и очень активно, совершенно бессмысленную войну за крошечный мирок, расположенный у края неизвестности, за который разумный человек и выстрела не сделает. Между тем, генерала нельзя назвать неразумным. Напротив, он весьма рассудительный человек. Вы меня понимаете?

– Не могу этого сказать, сэр.

Секретарь проинспектировал свои ногти и сказал:

– Хорошо, слушайте дальше. Генерал ради одной славы не пошлет людей на смерть. Да, он говорит о славе и чести Империи, но совершенно очевидно, что он не дотягивает до железного полубога Героической Эры. Его волнует не только слава, иначе он не стал бы проявлять такую странную и несколько неуместную заботу о вас. Если бы вы оказались в плену у меня и сказали бы мне так же немного, как сказали генералу, я вспорол бы вам живот и удушил бы вас вашими собственными кишками.

Деверс оставался бесстрастным, только покосился на молодцов с бластерами. Те были готовы к действию, им даже не терпелось.

Секретарь императора улыбнулся.

– Ах вы, молчаливый дьявол! Генерал говорил, что вас даже зонд не берет. Он напрасно это сказал; он выдал себя с головой, я теперь не верю ни одному его слову, – Бродриг был в приподнятом настроении.

– Мой честный торговец, – продолжал он, – у меня есть собственный психозонд, который должен вызвать у вас реакцию. Взгляните…

Императорский секретарь держал двумя пальцами, небрежно, несколько покрытых розово-желтыми разводами бумажных прямоугольников, назначение которых было очевидно.

– Похоже на деньги, – сказал Деверс и угадал.

– Это и есть деньги, лучшие деньги в Империи, обеспеченные моими поместьями, которые обширнее, чем поместья самого Императора. Сто тысяч кредитов. Вот они, у меня в руке. И все ваши!

– За что, сэр? Я всю жизнь торгую и знаю, что торговля – дело обоюдное.

– За что? За правду. Чего хочет генерал? Зачем ему эта война?

Латан Деверс вздохнул и задумчиво разгладил бороду. Глаза его следили за движениями рук секретаря, считавшего деньги.

– Он воюет за Империю.

– Фи! Как банально! По большому счету все воюют за Империю. Чего конкретно он добивается? Какая дорога ведет отсюда, с края света, к трону Империи?

– У Фонда, – с горечью в голосе начал Деверс, – есть тайны. В Фонде много старых книг, таких старых, что только посвященные понимают язык, на котором они написаны. Все это окутано туманом религии и ритуалов, так что никто не может проникнуть в тайны Фонда. Я попытался, и вот я здесь, а там меня ждет смертный приговор.

– Понятно. Так что же тайны? За сто тысяч я имею право на некоторые подробности.

– Трансмутация элементов, – сказал Деверс коротко.

Секретарь прищурился и утратил рассеянный вид.

– Я слышал, что практически трансмутацию осуществить невозможно.

– Если использовать внутриатомные силы. А наши предки были ловкие ребята. Они нашли более мощные силы, чем внутриатомные. Если Фонд осуществляет трансмутацию с помощью этих сил…

У Деверса засосало под ложечкой. Крючок заброшен, рыба готовится проглотить наживку.

– Продолжайте, – сказал секретарь. – Генералу, по всей видимости, это известно. Что же он собирается делать, когда эта опера-буфф закончится?

Деверс старался говорить спокойно.

– Он разорит вашу экономику. Полезные ископаемые станут бесполезными, если он начнет получать вольфрам из алюминия и иридий из железа. Система производства, основанная на изобилии одних элементов и недостатке других, перестанет себя оправдывать. Империя окажется на краю пропасти, и только Райоз сможет предотвратить ее крах.