Танцы с саквояжем Вуду - Рэнкин Роберт. Страница 11

5

Мой дорогой мальчик, забудь о побуждении. Считай повороты и не натыкайся на препятствия.

Яоэл Кауард

Был Том, был Тим, был Ник и был Билли. Кочегар, носильщик, парикмахер и Билли. Билли Барнес. Билли на вечеринку не пришел, потому что у него были дела где-то на стороне. У Билли всегда были дела на стороне. Никто не знал, где эта «сторона» находится, но Билли знал и всегда устраивал свои дела там. С Билли было что-то не так. Трудно сказать, что именно, но тем не менее. Я помню, что он был очень умным. Даже слишком умным. В начальной школе я сидел рядом с ним. Время от времени его ум пробивался наружу и выплескивался прямо на нас.

Я вспоминаю, как однажды в пятницу наша учительница, мисс Мун, задала классу вопрос. Он звучал так: «Какое расстояние может пройти человек в глубь пустыни?» Все сосредоточенно загрызли карандаши. Вопрос казался неподъемным. Что за человек? Какого возраста? Насколько физически выносливый? Сколько у него с собой пищи и воды? Большая ли пустыня? Руку поднял Билли.

— Да, Билли? — сказала мисс Мун.

— Ответ готов, мисс, — сказал Билли.

— Так говори же его скорее.

— Ровно половину пустыни, мисс. Потому что, пройдя половину пустыни, человек начнет из нее выходить.

Конечно, Билли был прав. Ответ оказался верным, однако он будто бы не порадовал мисс Мун. Наверно, она надеялась, что над ее вопросом дети будут думать до конца дня. Класс тоже недолюбливал Билли.

Потому что никто не любит умных выскочек.

В возрасте двадцати трех лет Билли исчез. Он ушел прогуляться и не вернулся. Те из нас, кто помнил его еще с начальной школы, считали, что он ушел в пустыню. Ходили также слухи, что он автостопом добрался до Брайтона, упал с мола, и его унесло в море.

Впрочем, никто не знал наверняка, где он, поэтому тайна исчезновения Билли так и осталась тайной. Через много лет — в ту пору я жил близ Брайтона — я услышал историю, вполне способную пролить свет на то, что же случилось с Билли.

Я излагаю эту историю здесь по двум причинам. Во-первых, если бы не исчезновение Билли, я бы никогда не расследовал дела о саквояже вуду. Во-вторых, у меня большие подозрения, что история правдива.

Историю мне рассказал коммивояжер. Однако поскольку сама по себе эта профессия у многих вызывает недоверие, я взял на себя смелость изменить род занятий рассказчика.

Пусть он будет бродячим нищим.

Селение, в котором я живу, называется Брэмфилд. Оно находится примерно в десяти милях к северу от Брайтона, в стороне от шоссе А23, соединяющего Брайтон с Лондоном. Довольно милое селение, а его жители счастливы тем, что занимаются в основном охотой на лис. Они держатся друг друга и стараются не приваживать туристов. Мальчишки встречают заезжих мотоциклистов камнями, а фермеры отпугивают случайно забредших на их поля ружьями. Коммивояжеров в наших краях можно встретить часто, а вот бродячий нищий здесь гость редкий.

Как— то в среду был обеденный час — в «Веселый садовник» вошел настоящий нищий. Прямо как с картинки. Маленького роста, босой, оборванный, с грубыми чертами лица, диким взглядом и длинной бородой. Стуча узловатой палкой, он подошел к стойке и потребовал пинту горького пива.

Энди едва удостоил его взглядом и приказал убираться прочь. Такое обращение мне показалось несколько грубым, и я тут же заявил об этом.

— Несколько грубо, — сказал я Энди.

— Ничего не попишешь, — ответил тот. — В таком виде сюда нельзя.

Я оглядел нищего. Традиционная хламида из мешковины, на поясе перетянутая узловатой веревкой. От хламиды исходило зловоние, ее края давно иссеклись в бахрому, а локти протерлись.

— Так в чем проблема? — спросил я у Энди.

— В галстуке, — ответил тот. — Он не надел галстук.

Люди знают мою щедрость. Меня уже несколько раз называли живым святым. Я сжалился над жаждущим и повел его к своей машине, надеясь отыскать что-нибудь, что могло бы сойти за галстук для бедняги. В отделении для перчаток и под сиденьями у меня чего только не было, но кроме куска провода большого сечения [Применяется для запуска двигателя от постороннего источника энергии], найденного в багажнике, ничего похожего на галстук, как назло, не оказалось. Я повязал провод вокруг шеи нищего, и мы вернулись в бар.

— Теперь нормально? — спросил я Энди. Энди покосился на провод.

— Ладно, — сказал он нищему. — Только не надо ничего здесь запускать. Мы расхохотались.

— Пинту горького пива, пока у вас не испортилось настроение, — сказал нищий.

— Почему у меня должно испортиться настроение? — поинтересовался Энди.

— Потому что у меня нет денег, чтобы расплатиться.

— Я заплачу, — сказал я и заплатил.

Я сел в своем любимом углу. Нищий сел рядом.

— Вы ведь Телстар, не так ли? — спросил он, пригубив пива.

— Я — что?

— Телстар. Родившийся под знаком Телстара. Я астролог и разбираюсь в этом.

— Но «Телстар» — искусственный спутник, запущенный в пятидесятых годах.

— Это небесное тело, а астрология занимается тем, что изучает влияние небесных тел.

— Звезд и планет — да, но никак не телекоммуникационных спутников.

Нищий сделал еще один глоток.

— Тут-то вы и ошибаетесь, — сказал он, вытирая с бороды пену. — Астрология занимается всем, что находится близко к нам. Космические объекты находятся в состоянии взаимовлияния. Мы тоже влияем на космос. У звезд и галактик свое влияние, но они от нас за многие тысячи световых лет. Искусственные же спутники намного ближе и оказывают гораздо большее влияние.

— Верится с трудом.

— Ничего, дело поправимое. Вы ведь Телстар. Посмотрите на сегодняшнюю молодежь. Фирменные обувь и шмотки спортивного покроя, гамбургеры, поп-музыка. Как вы думаете, откуда это?

— Чтоб я знал.

— В их гороскопах присутствует спутник «Скай-ти-ви».

— Чтоб мне сдохнуть!

— Не надо. Я скажу вам кое-что еще.

— И что же?

— Я бы не прочь еще пивка.

Я заплатил еще за одну пинту горького пива для нищего и сделал заказ себе.

— По дороге сюда со мной произошел странный случай, — сказал нищий. — Не угодно ли узнать, какой именно?

— Неплохо бы.

— Смотрите, не пожалейте. Но я вам все равно расскажу. Сколько, по-вашему, мне лет?

Я взглянул на его седые волосы.

— Шестьдесят — шестьдесят пять.

— Мне шестьдесят шесть.

— Вам не дашь.

— Просто я держу себя в форме. Я прохожу примерно двадцать пять миль в день вот уже в течение тридцати лет. Я был хиппи в шестидесятых, участвовал в фестивале в Вудстоке…

— Не могли бы вы перейти непосредственно к рассказу о том, что с вами произошло? Мне уже надо уходить. У меня назначен прием к врачу.

— Вы больны?

— Нет. Мне нужно выписать снотворное для моей жены.

— Зачем?

— Она просыпается от собственного храпа. Мы снова расхохотались.

— Так и быть, — сказал нищий. — Я расскажу вам эту историю. Но предупреждаю, она необычная, поэтому отнеситесь к ней со всем вниманием.

— Валяйте.

— Так вот. Как я уже сказал, постранствовал я немало. Днем — в пути, ночью сплю; сверху — звезды, снизу — матушка-земля, и все такое… На прошлой неделе присел отдохнуть на окружной дороге близ Брайтона.

— На А23?

— На той самой. Там всегда кто-нибудь ловит попутку до Лондона. Видели, наверное.

Я кивнул.

— Ну вот, сижу я и вижу молодого парня с картонкой в руках, на которой накарябано «До Лондона». Голосует. Останавливается старенький кремовый с желтым оттенком фургон «фольксваген», парень садится, и я слышу, как водитель спрашивает: «Лондон?», получает ответ: «Да, пожалуйста», и они уезжают.

— И что? — спросил я. — Что здесь необычного? Такое видишь сплошь и рядом.

— Не спорю, но через час фургон вернулся. Тот же самый. Посадил еще одного парня. Опять тот же вопрос: «Лондон?» и тот же ответ: «Да, пожалуйста». И уехали.