Жирный пузырь удачи - Рюкер Руди. Страница 7

– Что ж, это даже неплохо, что они не размножаются, – целомудренно произнесла Эдна. – Какого размера они могут быть?

– Ну, сейчас – не больше баскетбольного мяча. Лазеры, которыми я их спекаю, имеют ограниченную мощность. – Таг не стал упоминать, что лазеры одолжил без спросу в лаборатории университета Сан-Хосе – приятель посодействовал. – В принципе их можно делать очень большими.

– То есть сейчас они слишком маленькие, чтобы в них жить, – задумчиво заключила Эдна.

Ревел улыбнулся:

– В них жить? Ну у тебя и фантазия, Эдна.

– За это мне платят, – ответила она строго, посмотрела на экран компьютера Тага с сочным цветом фона, переливающимся от небесной синевы до морской зелени, где стайка жгучих медуз бодро прокладывала себе путь в виртуальном пространстве. – Какие генетические операции у тебя используются для выработки алгоритма?

– Обычные Холландовские. Пропорциональное размножение, скрещивание, мутация и инверсия.

– Чикагская группа по искусственной жизни на той неделе нашла новую схемосенситивную операцию, – сказала Эдна. – Предварительные испытания показывают сорокапроцентное ускорение поиска устойчивых образцов.

– Ух ты! Мне это было бы очень кстати, – сказал Таг. – Хотел бы я иметь эту операцию.

Эдна нацарапала адрес файла и сайта на визитной карточке Тага и отдала ему, а потом глянула на свои наручные часики.

– Дядя Ревела оплатил мне полный час работы плюс дорога. Раскошелитесь на новый задаток или будем заканчивать?

– Гм, спасибо большое, – скромно сказал Ревел, – но вряд ли мы наскребем на задаток.

Эдна медленно кивнула, потом приложила палец к острому подбородку.

– Мне только что пришло в голову использовать ваших медуз в плавательных бассейнах отелей. Если они не жалят, то с ними можно играть, как с пляжными мячиками, они будут фильтровать воду, убирать полипы и искать трещины. Бассейны в отелях Калифорнии я просто терпеть не могу. Всегда там вокруг сидят заморенные диетой крашеные блондинки и пьют «Маргариту» из химикалий с непроизносимыми названиями. Не стоит ли нам поговорить еще?

– Если тебе не нравится твой бассейн, можешь макнуться в какой-нибудь из аквариумов Тага, – ответил Ревел, глядя на собственные часы.

– Да ты что, Ревел! – поспешно возразил Таг. – Получишь хороший удар от жгучей медузы, и сердце остановится.

– А есть у вас лицензия на эти ядовитые создания? – холодно спросила Эдна.

Таг, изображая смущение, покрутил локон на лбу.

– Знаете ли, мисс Сидни, любительское медузоводство – в этой области очень слабо разработаны правила.

Эдна резко встала и подняла сумочку.

– Время наше кончается, так что давайте сухой остаток, – сказала она. – Такого психованного плана я еще в жизни не видела. Но я позвоню дяде Ревела и дам добро, как только попаду в воздушное пространство Иллинойса.

Рисковые чудаки вроде вас и делают эту отрасль великой, а семья Пуллен вполне может себе позволить вас поддержать. Я за вас болею, ребята. И если вам когда-нибудь понадобится по дешевке программист из Казахстана, киньте мне мэйл.

– Спасибо, Эдна, – ответил Ревел.

– Да, – поддержал Таг. – Спасибо за все удачные идеи.

Он проводил ее до дверей.

– Она не слишком нас ободрила, – сказал он, когда она вышла. – А идеи у нее дурацкие по сравнению с нашими. Набивать моих медуз щелоком? Совать в канализационные отстойники и артерии коров? Заряжать ядом, чтобы они жалили семейства отдыхающих? – Он откинул голову назад и заходил по комнате, пародируя Эдну визгливым фальцетом: – Это не искусственная жизнь третьего типа? О боже мой, как я ненавижу этих отощавших блондинок!

– Послушай, Таг, если эта Эдна несколько, так сказать, недоошеломлена, то это потому, что я ей не все сказал! – заговорил Ревел. – Секрет фирмы – это секрет фирмы, а она посторонняя. У этой девчонки мозгов хватит на десятерых, но даже Эдна Сидни не удержится от некоторых намеков в этих своих газетках...

Ревел присвистнул, радуясь собственной гениальности.

У Тага вдруг глаза полезли на лоб в катастрофическом понимании.

– Понял, Ревел! Я все понял! Ты когда увидел эту летающую слизь Уршляйм – до того, как запустил мою медузу в бассейн, или после?

– После, земляк. Выдувать пузыри Уршляйма я только на той неделе додумался – был пьян и хотел посмешить одну бабенку. А этого тающего недоноска-медузу ты мне прислал полных шесть недель назад.

– Этот «тающий недоносок-медуза» нашел выход через щель в твоем бассейне и дальше по сланцевому ложу в скважину Дитери! – возбужденно воскликнул Таг. – Вот оно, Ревел! Мои уравнения попали прямо в твою слизь!

– Твои программы – в моей первичной слизи? – медленно повторил Ревел. – И как это могло случиться?

– Математика порождает оптимальную форму, Ревел! – не остывал Таг. – Вот почему она проникает всюду. Но иногда нужно порождающее уравнение, семя. Вот если вода остывает, ей хочется замерзнуть, и замерзает она в форме математической решетки. Но если у тебя есть даже очень холодная вода в гладком сосуде, она может не знать, как ей застыть – пока в нее не попадет, например, снежинка. Короче говоря, математические формации моих спеченных медуз представляют собой низкоэнергетическую фазу пространственной конфигурации, которая стабильно аттрактивна для динамики Уршляйма.

– Слишком для меня простые слова, – сказал Ревел. – Давай проверим, прав ли ты. Что, если бросить твою медузу в кулер с моей слизью?

– Отличная мысль, – похвалил Таг.

Ему приятно было видеть, как Ревел всей душой отдается научному методу. И они направились к аквариумам.

Таг приставил лестницу с ярко-красными наклейками, предупреждающими о судебном преследовании за незаконное использование, и длинным аквариумным сачком достал свою лучшую искусственную медузу – всю в сиреневых полосах, пьезопластиковую жгучую медузу, которую он сегодня только изготовил, самодельную Chrysaora quinquecirrha.

Ревел вместе с Тагом вышли в гостиную с игриво пульсирующей на тонком плетении сачка медузой.

– Отойди-ка, – предупредил Таг и плюхнул медузу в четырехдюймовый слой Уршляйма, оставшийся в кулере.