Запах легких денег - Рыжков Владимир Васильевич. Страница 15

В одном из углов мастерской стоял настоящий шедевр похоронного искусства. Полукруглая крышка, состоящая из двух половинок, откидывающихся на петлях, мягкая постелька из белой атласной тканы, покрытая темным лаком и отполированная поверхность, бронзовые литые ручки — словом, не гроб, а шедевр. Этот гроб заказал как-то один криминальный авторитет для своего друга и соратника, да не успел за него расплатиться. Авторитета самого пришлось хоронить, правда, в другом гробу, подешевле. А этот шедевр так и остался невостребованным и ждал своего часа. Вернее, своего богатенького постояльца. Но времена изменились, авторитеты пошли не те, уже не обладали той широтой размаха и экономили даже на похоронах своих приближенных.

Киселевич откинул половинку крышки с шедевра, положил внутрь кейс с долларами, накрыл его атласным саваном, так что стороннему наблюдателю показалось бы, что гроб совершенно пустой, и закрыл крышку. Потом, пыхтя и отдуваясь, заставил его другими заготовками, выстраивая своеобразный штабель из гробов. Так что шедевр оказался в буквальном смысле похороненным. Пускай денежки полежат в гробу до вечера, решил Киселевич, время до отхода поезда ещё есть. Так оно надежней!

Вечерние сумерки скрывали как очертания фасадов, так и сокровенные помыслы некоторых искателей приключений вроде директора похоронного бюро. Но, как бы он не пыжился построить личный план своего будущего процветания, его судьбу решали другие, те, кто играет судьбами, как игральными костями, выбрасывая единицы и шестерки, и отводит каждому человеку соответствующее место — либо тот будет единицей, либо шестеркой. И одним из таких игроков был доморощенный авторитет Лева Меченый. Именно в руках этого бандита находилась судьба Киселевича, ведь посланцы судьбы, направленные легкой левиной рукой, уже подъезжали к его фирме на своей колеснице.

Когда директор пыхтел под тяжестью свежеструганных гробов, заставляя ими тайник с полумиллионом долларов, перед стеклянной дверью его похоронной конторы тормознул старенький «фольксваген». Из машины вылезли три начинающих рэкетира: бойкий парень Макс, флегматичный здоровяк Жорик и шустрый водила Боря. Не мешкая, они подошли к входной двери, которая светилась изнутри бледным рассеянным светом, как и единственная витрина с выставленным на всеобщее обозрение гробом. В простенке между дверью и витриной висела мраморная вывеска:

«Похоронное бюро „Райские кущи“

Оказывает ритуальные услуги круглосуточно»

Макс переглянулся с Жорой и показал пальцем на звонок. Жорик нажал кнопку. Где-то внутри затренькало что-то тягуче-мелодичное, напоминающее похоронный марш. Но в ответ на звонок внутри не раздалось ни звука. Никто не спешил открывать дверь, никто не хотел видеть в своей конторе новых клиентов. Может быть, потому что директор конторы их не ждал или догадывался, что это пришли не клиенты, а совсем наоборот — кредиторы. Жорик нетерпеливо позвонил ещё раз. И опять безрезультатно. Словно он позвонил в морг, закрытый по причине отсутствия контингента.

— Никого нет, — констатировал он.

— А написано — круглосуточно, — заметил Макс и ещё раз перечитал вывеску. Да, так и написано золотым по белому — услуги оказывает круглосуточно. Им и надо оказать маленькую услугу — выдать долг в размере двухсот тысяч баксов. Значит, не все услуги здесь оказывают, и совсем не круглосуточно. Называется, не верь глазам своим.

— Что будем делать? Уходим? — уточнил Боря, собираясь двинуть обратно к машине. Его так и тянуло к ней, и он был рад любому поводу, только бы отсюда побыстрее слинять.

— И что шеф скажет? — Макс посмотрел на него строго, как смотрел на них совсем недавно Лева Меченый. — Опять, скажет, не справились! Опять, скажет, лопухнулись! Тогда уж точно не помилует! В раз выгонит! И все, окажемся на улице! Тогда даже нищими не возьмут!

И его внутри всего передернуло от воспоминания о походе на вокзал в качестве бомжа.

— Да, где сейчас работу найдешь? — согласился с ним Жорик. — Ты, кажется, уже попробовал на своей шкуре, как легкие деньги достаются?

— Ну что ж, можно и другую работу поискать, — неопределенно высказался Боря и вернулся обратно к двери. Несмотря на это заявление, он даже не представлял себе, где ещё можно легально заработать на жизнь.

— Нет, ребята, надо эти бабки выбить, чего бы нам это ни стоило! И тогда в нас поверят! И мы сами в себя поверим! — твердо решил Макс и кивнул Жорику. — Ломай!

Жорик с ним согласился, что эта вся афера с похоронной конторой — их последний шанс. Если не справятся с этим делом, Лева точно их не помилует и отправит куда-нибудь подальше с глаз долой. Он подошел к двери, прикинул для начала, как ему получше её высадить, потом отошел недалеко, на несколько шагов, и с разбега ударил по двери плечом. Дверь сорвалась с петель и упала на пол, разбив стекло. Жорик таким же образом упал на неё сверху.

Тут откуда-то из темноты коридора в вестибюль выкатился перепуганный насмерть толстенький пузатенький человек — владелец этого скорбного заведения Петя Киселевич. Он уже собрался было открыть дверь, но сделать это ему так и не удалось. Видно, клиенты пришли слишком нетерпеливые. Так и норовят дверь высадить! «Значит, это все же не клиенты», — понял директор. Клиенты всегда звонят жалобно и просяще, а рэкетиры нагло и протяжно, несмотря на то, что звонок один и тот же.

— Добро пожаловать… — изумленно пробормотал он.

Макс с Борей вкатились в вестибюль следом за упавшим. Жорик проворно поднялся с пола, потирая ушибленную коленку. Макс постарался напустить на себя грозный вид, и кажется, ему это удалось. Киселевич дрожал как осиновый лист, хотя виду и не показывал. Как он, оказывается, вовремя спрятал деньги! Десять минут задержки и все, плакали его денежки.

— Чего не открываешь? — рявкнул Макс, решив добавить к грозному виду не менее грозный и отвязный тон. И, кажется, на директора это подействовало. Он затрепетал ещё больше и пробормотал испуганно:

— Я был в туалете. Что-то живот прихватило.

— Ты, что ли, Киселевич — директор этой конторы? — рявкнул Жорик.

— Он самый, — представился гробовщик. — Что вам угодно, господа? Хотите кого-нибудь похоро…

И запнулся на полуслове, поняв в один момент, насколько двусмысленно сейчас звучит эта фраза. А вдруг пришедшие господа только и мечтают похоронить одного толстенького директора похоронной конторы.

Господа тем временем наступали на Киселевича. А тот испуганно отступал спиной к стене, поближе к двери в свой кабинет, и даже задел плечом за косяк. Немного сдвинулся в сторону и уже во второй раз довольно точно попадал в проем. Господа же неотступно следовали за ним, пока не подвели его к столу. Киселевич наткнулся спиной на стол, не глядя, обошел его и опустился на свое рабочее место, испуганно переводя взгляд с одного на другого. Жорик с Максом грозно нависли над ним, а Боря застрял в дверях, отрезая директору возможные пути отхода.

— Мы от Левы Меченого! — веско сказал Макс. — Знаешь такого?

— Кажется, что-то припоминаю… — испуганно пробормотал Киселевич.

— Сейчас вспомнишь! — сказал Жорик зло и со всего маху вдарил кулаком по стене рядом с головой Киселевича. Со стены сорвался висящий на ней диплом лауреата конкурса лучших гробовщиков и грохнулся на пол, звонко разбив стекло.

Киселевич испуганно вздрогнул и с жалостью посмотрел на осколки былой славы.

— Нам угодно получить с тебя должок! — рявкнул Макс. — Триста тыщ баксов. Платить думаешь или как?

— Конечно, конечно! — забормотал Киселевич. — Обязательно заплачу! Непременно заплачу! Потом…

— Как это потом?! — рявкнул Жорик. — Как потом?! Мы что, ждать будем? У нас таких, как ты, целая толпа. Если каждого ждать, с голоду помрешь!

Он прижал Киселевича коленом к спинке кресла и задышал в лицо.

— Короче, давай бабки и свободен! Мы тебя больше не задерживаем. Можешь отправляться к своим покойникам и веселиться с ними хоть до утра.