ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША - Sabatini Rafael. Страница 62

Однако намёк достиг ушей слушателей, и внезапно в зале, где только что стоял гул, повисла напряжённая тишина. Кто-то потребовал выражаться яснее и, если у оратора есть в чём обвинить компанию конкретно, изложить факты, не то как бы его самого не обвинили в клевете.

— Упрёк справедливый, — спокойно произнёс Жюльен. — Вообще-то я не собирался касаться этой темы, иначе вооружился бы подробностями, необходимыми для полного разоблачения злоупотреблений, о которых, вероятно, многие из вас и сами догадываются. Ведь для наиболее наблюдательных и ревностных борцов за свободу не секрет, что Индская компания одалживала значительные суммы бывшему королю, сильно тормозя освобождение Франции от оков деспотизма.

Ловкий намёк на ревностность и наблюдательность заткнул рты возможным оппонентам. Никто из депутатов не решился, рискуя признаться в отсутствии названных качеств, противоречить Жюльену и требовать немедленно представить доказательства. На это он и рассчитывал и не стал развивать тему.

Позже, когда Базир, тоже захваченный врасплох выступлением Жюльена, спросил его, в состоянии ли он доказать своё утверждение, тот цинично улыбнулся и пожал плечами.

— Что толку в доказательствах? Важен результат. Вот завтра посмотрим, попала ли моя стрела в цель. Следи за ценой на акции.

Два дня спустя, когда цена на акции Индской компании упала от полутора тысяч до шестисот франков, попадание в цель уже не вызывало сомнений. Среди держателей акций началась паника.

Неделей позже Делонэ сделал следующий ход. Его речь всполошила Конвент. Голословные обвинения тулузского коллеги, заявил народный представитель, побудили его пристально присмотреться к делам компании. И то, что он обнаружил, его ошеломило. Далее последовали скандальные разоблачения. Делонэ подробно объяснил, каким образом компания уклонялась от налога, справедливо учреждённого нацией. Обманом лишить республику денег, принадлежащих ей по праву, значит обескровить её, перекрыть жизненные соки. Подобный обман можно без колебаний объявить кощунством.

В этом месте речь была прервана рукоплесканиями. Желчное лицо Робеспьера скривилось хищной усмешкой. Её заметили в зале и сочли знаком одобрения.

Но тут Делонэ остудил накалившиеся благодаря ему страсти неожиданным предложением: он потребовал суда над директорами Индийской компании и её самоликвидации.

Предложенное наказание столь не соответствовало степени вины, что депутаты Конвента, ахнув от удивления, граничившего с гневом, вступили в бурный спор. Председатель энергичным звоном колокольчика призвал собрание к тишине.

На трибуну взошёл Фабр д'Аглантен. Чуть выше среднего роста, изящно сложённый, ухоженный, он двигался неторопливо и уверенно. Этот человек перепробовал в жизни множество поприщ — он был и актёром, и писателем, и рифмоплётом, и художником, и композитором, и вором, и убийцей, и арестантом, но главное — он был и оставался негодяем. Впрочем, в любой своей ипостаси он оставался верен первому, актёрскому призванию, поэтому и его повадки, и речи всегда были театральны. Собрание было ему под стать, и благодаря сценическому дарованию и неистребимому позёрству Фабр добился в нём высокого положения и завоевал популярность среди масс, падких на дешёвые эффекты.

Хотя, помимо внешнего блеска человек этот не был лишён и способностей. Как раз сейчас он продемонстрировал Конвенту умение быстро разобраться в сути дела. Звучным, хорошо модулированным голосом Фабр поблагодарил Делонэ за бдительность и разоблачение махинаций злополучной компании, но одновременно выразил сожаление по поводу непродуманности предложенного наказания виновных.

— Если ликвидацию компании поручить собственным её руководителям, они найдут способы затягивать этот процесс до бесконечности.

Делонэ, уже знакомый с этим доводом из уст Андре-Луи, прекрасно сознавал его справедливость и ждал именно такого возражения. Не вмешайся Фабр, его привёл бы Базир, ещё один участник заговора. Выступление Фабра не было запланировано, поскольку он не был сообщником. Конечно, никто и не рассчитывал на то, что в комиссию войдут только свои, но всё же такое вмешательство могло привести к неожиданным последствиям.

Между тем Фабр, распаляясь, становился всё безжалостнее. Он выразил недоумение по поводу того, что Делонэ не потребовал полной и немедленной ликвидации компании. По его мнению, не существовало чересчур сурового наказания для этой шайки негодяев. Он потребовал немедленной конфискации имущества преступников.

Дело зашло немного дальше, чем рассчитывали заговорщики. Но вскоре оказалось, что мнения депутатов разделились. Представитель Шабо высказался в том духе, что требования Фабра чересчур радикальны и подобные меры повлекут в коммерческом мире большие потрясения, а те в свою очередь нанесут ущерб интересам нации. Потом на трибуну потянулись другие депутаты; все они не столько говорили по сути, сколько кичились своим патриотизмом, срывая рукоплескания галёрки, и дебаты грозили затянуться до бесконечности, если бы не вмешался Робеспьер.

Давно уже миновали дни, когда депутаты вздыхали и зевали от скуки, завидев невзрачного представителя от Арраса, спешащего поделиться мыслями с Собранием. Благодаря своему молодому союзнику Сен-Жюсту он вошёл в силу, и это ярко отражалось в благоговейном, едва ли не трепетном замирании зала всякий раз, когда Робеспьер вставал с места и начинал бубнить что-то тихим, монотонным голосом. Даже наглецы с галёрки, давно завоевавшие свободу от всяческих условностей вроде уважения к личности, и те, казалось, затаили дыхание. Невысокого роста, хилый на вид триумвир отличался почти маниакальной аккуратностью в одежде. В тот день он предстал перед публикой в облегающем небесно-голубом сюртуке, надетом поверх полосатого атласного жилета, в чёрных панталонах до колен, шёлковых чулках и туфлях с пряжками. Туфли были на очень высоких каблуках, чтобы обладателю казаться выше.

При полной тишине зала он выдержал долгую паузу. Близорукие глаза на худом изжелта-бледном лице с нелепым курносым носом и широким, почти беззубым ртом, пристально всматривались в лица сидящих. Наконец самый могущественный человек в государстве решил, что ему должным образом внимают, и начал говорить. Он выразился в том смысле, что Собранию надлежит непременно тщательнейшим образом взвесить предложение Фабра, но сначала требуется расследование, которое подтвердит выдвинутое обвинение. Вообще-то этим должно заниматься не Собрание целиком, а комиссия, которую лучше всего назначить сейчас же. Комиссия должна не только изучить обстоятельства, но и выработать необходимые меры к пресечению мошенничества.

Высказавшись, Робеспьер всё так же холодно и спокойно вернулся на своё место. Его слова воспринимались в те дни как указания к неукоснительному исполнению. Никто не осмелился бы поставить их под сомнения, разве что бесстрашный титан Дантон, но тот пока наслаждался медовым месяцем в Арси-на-Обе. Раз Робеспьер требует, комиссия будет создана.

Настал час Шабо. Между заговорщиками было условлено, что требование назначить комиссию для расследования будет исходить от Делонэ. Вмешательство Робеспьера с его авторитетом оказалось только на руку. Шабо поднялся на трибуну сразу вслед за Робеспьером, формально поддержал непререкаемого вождя и предложил назначить в состав комиссии Делонэ. На самом деле этим выходом на сцену он преследовал и другую цель — напомнить о себе, чтобы его тоже назначили в комиссию. Тут неожиданности не произошло — его имя сразу же после этого и назвали. Но вот затем ход событий снова отклонился от намеченной линии. По плану теперь должны были выступить и выдвинуть друг друга Жюльен и Базир. Таким образом, своих людей стало бы в комиссии четверо из пяти, то есть подавляющее большинство. Однако в результате своего выступления на роль первого кандидата выдвинулся Фабр, и его назначение было неизбежно. Потом кто-то назвал Камбо, выступавшего после Фабра и пытавшегося смягчить резкость последнего, к ним добавился Рамель, тоже участвовавший в дебатах, и на этом вопрос был наконец закрыт.