Крылатый шлем - Саберхаген Фред. Страница 12

Как только Юнгуф пошел в атаку, Матт быстро поднял меч и прикрылся щитом. Юнгуф сделал очередной выпад, и Матт ответным ударом попытался поразить плечевые мышцы руки. Но Юнгуф уклонился от удара. Лезвие его меча скользнуло по щиту Матта. Затем Юнгуф развернулся и снова пошел в атаку. Матт нанес ответный удар, и лезвие его меча вошло в тело противника между верхних ребер.

Рана была не слишком глубокой, и Юнгуф не прекратил борьбы. Однако следующий его удар сплеча был слабым и медленным, Матту потребовалось лишь слегка качнуться назад, чтобы он прошел мимо. В ответ он сам сделал выпад, а затем при помощи щита повалил противника наземь.

Юнгуф упал, как подкошенный. Над его горлом навис окровавленный меч Матта, который ногой наступил на правую руку противника и не давал ему поднять меча.

— Признай, что ты проиграл поединок и награду. Только теперь Матт заметил, что дышал часто и тяжело, а дыхание Юнгуфа было свистящим и булькающим.

— Я проиграл, — быстро ответил он.

Никто и не сомневался в его поражении.

Матт устало отступил назад, пытаясь догадаться, чем обычно Ай вытирал кровь с меча. Его выручил Харл, который подскочил, чтобы забрать оружие, а заодно пожурить за нерешительность в начале схватки.

Родственники Юнгуфа окружили его, и с их помощью ему удалось сесть. Матт подумал, что, по крайней мере, удалось избежать убийства.

Он повернулся к принцессе и ее отцу. Их испуганные глаза были устремлены на какой-то лежащий перед ними предмет. Это было одеяние Номиса, светившееся снежной белизной в лучах солнца. Самого колдуна не было видно. Сброшенный белый покров говорил о том, что колдун стал теперь черным.

Позади Матта раздался мокрый кашель. Обернувшись, он увидел яркое пятно крови на губах Юнгуфа.

Огромный металлический дракон лежал без движения, почти полностью утонув в грязи морского дна. Вокруг него монотонно шевелилась жизнь великих глубин, не опасаясь этого берсеркера. Он не собирался никого убивать, потому что без исторической необходимости не мог погубить даже растение, иначе огромные компьютеры Современников, такие же неумолимые, как сами берсеркеры, получили бы след, путеводную нить к «замочной скважине» дракона, которую они так неустанно искали.

Дракон все еще находился под непосредственным управлением флотилии берсеркеров, которая осаждала планету в эпоху Современников. С помощью широкой сети своей видеосистемы компьютеры флотилии наблюдали, как корабль Айя вместе с экипажем был доставлен в Современное время, а затем их снова вернули в прежнюю эпоху, добавив в их экипаж одного человека.

Было совершенно ясно, чего добивались Современники. Машины были прекрасно знакомы с теорией и практикой расстановки ловушек и приманок. Такая наживка, как замена Айя, не могла уйти просто так. Они снова должны были бороться, используя дракона.

Но на этот раз нужно быть хитрее. Подставное лицо нельзя убивать, по крайней мере, таким способом, который потянет за собой ниточку причинных связей и приведет Современников к дракону. Электронные компьютеры берсеркеров, тщательно обдумав эту проблему, решили, что нашли оптимальное решение: поймать этого псевдо живым и держать его в заключении до тех пор, пока не будут сокрушены столпы истории Сиргола.

Даже прячась на дне, дракон раскинул вокруг себя неуловимую инфраэлектронную чувствительную сеть. Среди всех остальных предметов он вдруг заметил одетого во все черное мужчину, который стоял на возвышавшейся у моря скале всего в двух милях от убежища берсеркера и говорил, говорил, говорил. Его ритмическая речь лилась в пространство. Подключившись к банку данных в своей памяти, берсеркер пришел к заключению, что этот человек пытался призвать на помощь сверхъестественные силы.

Среди потока его слов берсеркер уловил имя Айя.

Под яркими лучами полуденного солнца на своей вершине скалы стоял Номис. Самые зловещие силы лучше всего заклинать в темноте, но его ненависть и страх были так велики, что, казалось, они сами рождают тьму вокруг колдуна. Он не мог ждать, когда сядет солнце.

Вокруг него кружили рыдающие чайки, а он пел высоким пронзительным голосом:

Дьяволы ночи, проснитесь, Встаньте скелетами мертвых людей, Водными тропами тихо крадитесь, Жду на скале вас, мрака детей!

Все текли и текли слова, призывая, заманивая темные силы, которые таились в глубинах вод в ожидании утопленников, податливых свежих трупов, в чьи скелеты, как в одежды, могли облачаться демоны для своих бесконечных плясок на дне моря. Эти темные силы все знали о смерти, знали и то, как можно было убить Айя, что не смог сделать Юнгуф, несмотря на все магические заклинания, которые Номис щедро расточал этому болвану.

Тонкие руки Номйса дрожали, держа над головой пальцы утонувших людей. Затем, поклонившись, он опустил их, продолжая петь. Глаза его были закрыты от яркого солнца. Сегодняшние заклинания должны были подействовать, сегодня его ненависть, словно магнит, притягивала все самые зловещие силы.

Наконец, он прервал свою песню. Он открыл глаза, и ему послышался какой-то посторонний звук в шуме вздымающихся волн прибоя. Грудь старца под черными одеждами переполняло возбуждение.

Вскрикнула птица. И снизу, от кромки скал, омываемых волнами, снова донесся скребущий звук, почти сливавшийся с шумом ветра и прибоя.

Он уже было перестал обращать внимание на него и снова начал петь, когда совсем близко от вершины скалы, почти под ногами Номйса раздался грохот падающих камней, сброшенных чьей-то рукой. Этот звук был настолько ясным, что все колдовские мысли мгновенно вылетели из утомленной головы Номйса. Единственное, о чем он мог сейчас думать, это возможность потерять свое тайное укрытие, когда его кто-нибудь обнаружит. В скале, на которой он стоял, со стороны моря была глубокая вертикальная расселина, извилистой змеей поднимавшаяся от самой воды до вершины. Откуда-то из этой расселины до Номйса доносился звук скрипевшего под тяжелой ногой гравия.

То, что вскоре увидел колдун, заставило его содрогнуться от ужаса. Сначала показался череп утопленника с прилипшим к нему завитком морской водоросли, затем появилось и тело. Это существо было похоже на человека. Его фигура была тоньше человеческой, хотя и толще, чем скелет. Когда демон вселяется в тело утопленника, он изменяет его по своему вкусу. Этот же, казалось, был металлическим.

Полностью выбравшись из расселины, демон встал перед Номисом. Он был выше колдуна, ему приходилось наклонять голову, чтобы смотреть в лицо старику. Усилием воли Номис не бросился бежать и остался на месте, заставив себя не отрывать взгляда от мутных камней, бывших глазами демона. Сверкнула капля воды, скатившаяся с его костяного пальца. Только когда это страшилище сделало еще один шаг, приближаясь к Номису, он опомнился и стал жестами и магическими словами подкреплять защитную силу своего магического круга, нарисованного мелом.

И только потом он, наконец, вспомнил, что поразительный успех его колдовства должен быть подкреплен последним заклинанием.

— Я освободил тебя. Теперь ты должен повиноваться и служить мне. Сослужи первую службу, скажи, как можно убить моего врага?

Блестящая челюсть не двигалась, но из черного отверстия, где должен был находиться рот, раздался дрожащий голос.

— Твой враг — Ай. Сегодня он высадился на этот берег.

— Да! Да! В чем секрет его смерти?

Если бы берсеркеры поручили убить псевдо-Айя даже кому-нибудь другому, компьютеры Современников все равно бы напали на след.

— Ты должен привести своего врага Айя сюда живым и невредимым. Больше ты его никогда не увидишь. Если сделаешь, как я сказал, я помогу тебе добиться всего, чего ни пожелаешь.

Мысли Номиса забегали. Почти всю жизнь он готовился к этой встрече, теперь уж не упустит случая, не даст себя обмануть. Итак, демон хочет получить живого Айя, живого! Значит, между пиратом и этим утопленником существовала какая-то очень важная магическая связь. Разумеется, Ай будет очень доволен таким поворотом своей судьбы. Он и сам отправил немало людей на вечное поселение к рыбам, а жизнь его весьма загадочна и малоизвестна.