Вторая книга мечей - Саберхаген Фред. Страница 1

Огонь с небес метнулся вниз. Невыносимо яркое, изогнутое копье белого света прожило лишь мгновение, но успело расщепить одинокое дерево на краю морского утеса. Удар молнии под стенавшей темнотой небес ослепил и оглушил погонщиков. Бен отшатнулся от внезапной вспышки, хотя и слишком поздно, чтобы уберечь ошеломленные глаза. Он взглянул под ноги, обутые в сандалии, стараясь разглядеть тропу и край обрыва. В дождливую и ветреную ночь трудно было судить, как далеко от них сверкнула молния, но он надеялся, что следующая вонзится в землю дальше. Его сильная правая рука легла на круп тяжело нагруженного вьючного зверя. Он покрепче ухватился за веревку, которая крепила корзины к спине животного. Тем временем его левая рука тянула поводья тягла, идущего следом.

Их небольшой обоз состоял из шести зверей и шести мужчин, которые вели и руганью подгоняли животных. В нескольких метрах позади каравана вышагивал изящный скакун с лоснящейся шерстью. На нем восседал седьмой человек — в плаще, с опущенным до бровей капюшоном. В его поднятой правой руке сиял безогненный факел Прежнего мира, свет которого не мигал под шквалами дождя и ветра. Сияние этого факела распространялось далеко вокруг, позволяя погонщикам видеть тропу и край отвесного склона.

Подобно какому-то странному насекомому о трех дюжинах ног, вьючный обоз медленно продвигался вперед по едва заметной тропе через дикую местность. Бен подталкивал первого тяглозверя и тянул за собой второго, подбадривая их окриками и шлепками.

Несколько часов назад, в начале путешествия, погонщиков предупредили, что ночью эти флегматичные животные могут стать капризными и пугливыми. Офицер сказал им, что в ночном воздухе будет витать запах дракона.

Сверкнула еще одна молния — к счастью, не такая близкая, как в прошлый раз. Бен увидел на миг скалистую пустынную местность, окружавшую обоз, и несколько метров тропы. Затем темнота сгустилась и ливень усилился. Караван, как нелепая гусеница с тремя дюжинами ног, медленно двигался по вязкому песку и предательски скользким камням. Части обоза соединялись толкавшими и тянувшими руками людей — погонщиков, которые пригибались под натиском неумолимого дождя и непрерывно завывавшего ветра.

Впереди Бена шагал солдат, который вел первого тягло-зверя — или по-простому тягла. Как и все мужчины в обозе, он был закутан в мокрый синий плащ с золотистыми узорами. Бесполезный шлем не спасал глаза от струй дождя. Бен слышал, как солдат громко насылал гнев богов и демонов на тех, кто задумал этот ночной поход, — включая высоких чиновников, которые, вне всяких сомнений, находились сейчас в тепле и сухости. Человек почти кричал, не страшась офицера Радулеску. Тот ехал позади обоза и в вое ветра не мог различить проклятия в свой адрес.

Свет безогненного факела подсказывал, что едва заметная тропа, по которой следовал обоз, сворачивала влево. Это подтвердила и очередная молния. В то же время пологий выступ соседней скалы прижал караван к опасному краю обрыва. Бену не понравилась эта близость пропасти. Он придвинулся к тяглозверю, которого обнимал за круп правой рукой. Используя силу и вес, он заставил животное сместиться немного правее. Теперь обоз был так близок к краю утеса, что при новой вспышке молнии Бен увидел внизу бушующее море. Он решил, что эти изъеденные волнами береговые скалы находились примерно в ста метрах под ним.

Бен знал, что жизнь простого воина в любой стране и армии не была особо счастливой. Об этом говорило множество пословиц, ходивших среди солдат, и Бен сам не раз убеждался в их печальной точности. Но теперь его тревожили не трудности солдатской службы. И не шторм. И не падение в пропасть, поскольку этой явной опасности можно было избежать при соблюдении определенной осторожности. Он даже не боялся дракона, из-за присутствия которого, как их предупреждали, тяглозвери могли стать нервными и непослушными.

Нет, Бена тревожило мрачное предчувствие, которое постепенно превращалось в уверенность. Если он был прав в своих предположениях, то ему предстояло столкнуться с более серьезной опасностью, чем дракон. Конечно, в обозе имелось еще пять погонщиков, однако Бен не думал, что кто-то из них осознавал нависшую над ними угрозу. Ему хотелось поделиться с ними своей догадкой — но так, чтобы их не подслушал офицер. И он понимал, что подобной возможности у него, вероятно, не будет.

Эрдне свидетель, не каждый человек мог думать о чем-то во время такой бури — пусть даже он знал, что его жизнь подвергается опасности. Бену приходилось управлять двумя напуганными животными. Он не мог отпустить веревку, чтобы смахнуть с ресниц крупные капли дождя или закутаться в бесполезный плащ. Тот намок, как и вся одежда, сорвался с нижней пряжки и теперь свободно развевался на ветру. В свете ярких молний ткань больше не выглядела золотистой и синей. Она намокла и потускнела. Плащ казался сотканным из серых нитей тьмы.

Молнии, ветер и дождь продолжали бушевать. Под их шквалами и вспышками двенадцать сомкнутых тел — шесть сердитых мужчин и столько же нагруженных животных — продвигались по узкой тропе. При обычных условиях шестерку тяглов вели бы один-два погонщика. Но Бен вынужден был признать, что тот, кто назначил на эту работу шестерых солдат, знал свое дело. В такую ночь, когда воздух был насыщен молниями и запахом дракона, с обозом не справились бы даже трое мужчин.

В начале пути Радулеску успокоил солдат, сказав, что владеет могущественными чарами и может держать дракона в отдалении. Бен верил его словам. Офицеры Синего храма, которых он видел за год службы, не раз доказывали свою компетентность в делах первостепенной важности. А это ночное путешествие было важным…

Бен снова вернулся к тревожным размышлениям. Ему хотелось опровергнуть страшную догадку, но чем дольше он думал о ней, тем более реальной становилась угроза. И тем меньше времени оставалось на то, чтобы как-то разобраться с ней.

Им не сказали, что за груз они перевозили этой ночью. Тюки были компактными и тяжелыми, аккуратно завернутыми и уложенными во вьючные корзины. Их упаковывали другие руки, но, судя по весу и твердости, внутри могли находиться либо тяжелые камни, либо металл.