Заклятый враг - Саберхаген Фред. Страница 14

Еще несколько часов спустя появился флот людей. На “Камилькар Барка” было решено приземлиться и возобновить запасы.

Теперь у Лиао появилась возможность встретиться с молодыми людьми, которые очень ждали возможности поговорить с капитаном.

Когда они пожали друг другу руки, Лиао сказал:

— Я не сразу понял, для чего были те слова на стене. Но я знал, что Генри и Винифред были там, знал, что Генри пытался рассказывать Винифред о звездах. И, наверняка, рядом с астрономическим спектроскопом он пытался объяснить его работу.

Генри улыбнулся и с легким недоумением покачал головой:

— Да, я помню, что написал там буквы, которые помогли бы Винифред лучше запомнить спектральные координаты. Мы использовали шифр, не вдаваясь в детали. Можно было кодировать мелодию “Каждый парень — молодец”. На курсах по электронике нас учили шифру на слова песенки “Плохие мальчики бегают за девочками”.

Капитан кивнул:

— И еще. “Тридцать дней в сентябре, апреле, июне...”. И слова из Барбары Келарент, их логики используют до сих пор. Берсеркеры с их совершенной памятью не нуждаются в подобных знаках, которые ученые называют мнемоническими. Берсеркеры, вряд ли знают, что это такое. В любом случае, если бы берсеркеры побывали на “Вильгельмине”, они бы не стали оставлять ключ к шифру. Да им и, вряд ли, бы пришло в голову (или что у них там?), что я найду эти строчки.

Винифред, которая казалась очень хрупкой, явно неприспособленной к тем испытаниям, которые теперь были позади, взяла Лиао за руку:

— Капитан, вы подарили нам жизнь. Что мы можем сделать для вас?

— Ну, хорошо, для начала, — он перешел на английский и с легким акцентом сказал: — О, будь хорошей, девочка, и...

Поиск правды — смысл жизни человеческой.

Да здравствуют те, для кого эта цель — свята!

5. О НЕКОТОРЫХ ПРОИСШЕСТВИЯХ, КАСАЮЩИХСЯ РАДИАНТА

Итог работы прошлых лет, его будущее — все было поставлено на карту. Сегодня, наконец, он сможет получить то, о чем мечтал так долго. Сабел встал, поправил одежду, вытер об нее внезапно вспотевшие руки. Этот синий хитон часто служил Сабел у в лаборатории. О! Он многое помнит. Если бы одежда могла говорить, то Хранители, наверняка, упрятали бы его в тюрьму, или даже обрекли на смерть. Но вряд ли. Его одежда не произнесла бы ни слова. В этом Сабел был уверен.

Вот он этот миг. Сейчас Сабел словно забыл, что мог бы присесть. Его руки сжимали углы контрольной панели. Голова была откинута назад, глаза закрыты, темные волосы, сильно взлохмаченные, нависли над высоким, бледным лбом.

В огромной комнате, напоминающей каменный мешок, было тихо. Эта тишина казалась даже немного мистической.

Все годы его прошлой работы... И хотя за последние дни он уже не раз прогонял в памяти события, Сабел так и не решил, с чего же он должен теперь начать. Может быть, с ряда вопросов? Или же он должен немедленно браться за дело?

Нет, пора кончать с колебаниями. Но природная его осторожность брала верх. Сейчас, когда настала решающая минута, аккуратность не помешает.

Сабел открыл глаза. На рабочих столах теснилась аппаратура. Сабел тихо сказал:

— Ты тот, кого люди называют берсеркером! Признай или отрицай!

— Я признаю, — голос был знаком — таким же тенором говорил домашний компьютер Сабела. То, что у берсеркера такой же голос, было крайне неприятно. Казалось бестактным. Но Сабел сам без долгих колебаний ввел эту программу.

— Ты понимаешь, — сказал Сабел, — что я восстановил тебя? Причем, ты был почти уничтожен...

— Уничтожен, — эхом отозвался голос.

— Да. Ты понимаешь, что ты больше не должен сам уничтожать, охотиться за жизнью людей? Ты должен выполнять все мои...

— За жизнью людей...

— Да. Не прерывай меня, — Сабел вытер пот со лба. Он неожиданно заметил, как дрожит рука, опершаяся о панель. Ему стало неприятно от этой своей слабости и он сжал ее в кулак.

Установилась краткая пауза. Сабел решил вспомнить, какие же вопросы он хотел задать. Но в этот момент вновь включился голос компьютера:

— В тебе есть жизнь.

— Да, — Сабел постарался взять себя в руки. — Я — человек. Живой.

Темные глаза Сабела неотрывно смотрели на небольшой верстак, весь увитый проводами, где находился его пленник. Нет, пленник совсем не походил на человека, которого собираются подвергнуть пытке. Сабел не собирался мучить кого-либо (или что-либо) без нервов и сердца. То, что он назвал берсеркером, состояло из частей: ящичек здесь ящичек там — между ними ванна с раствором, а все это с помощью проводов присоединялось к верстаку, на котором лежали в лотках кучи фрагментов того, что еще совсем недавно было телом берсеркера. Но взглянув на все это “хозяйство сейчас трудно было узнать в нем грозу человеческого рода, грозу всего живого. Конечно, Сабел мог собрать берсеркера целиком, но с Хранителями шутки плохи. Даже такие, внешне невинные опыты с тем, что осталось от заклятого врага, могли истолковать как сотрудничество с противником. А наказание за это было одно — смерть. Поэтому Сабелу пришлось принять меры предосторожности. Да, и в случае всякой неожиданности гораздо приятнее иметь дело с грудой металлолома, чем с боевой машиной.

Вновь раздался привычный голос:

— Жизнь нужно уничтожать.

Это не удивило Сабела — всего лишь повторение основной программы, которая управляет берсеркерами. Берсеркеры были машинами, сконструированными когда-то неизвестными создателями — еще в те времена, когда любое существо на Земле считало звезды точками света. Это было многие века тому назад. Их придумали, чтобы уничтожать врага, а чтобы борьба была более успешной, в программу было заложено даже воспроизводство новых машин. Много воды утекло с тех пор. Исчезли те, кто создал берсеркеров, и те, для уничтожения которых их создали, и многие другие. А берсеркеры остались, и нет врага более жестокого у всего живого во всей Галактике, чем они.

То, что берсеркер разговаривает с ним откровенно, внушало Сабелу надежду, что машина не солжет и потом.

К тому же Сабел установил мощный контроль. Сканирующие индикаторы прямо перед ним на панели управления. Пока никаких признаков опасности. Сабел знал, что при малейшей возможности его пленник не упустит возможности выполнить свою программу — программу уничтожения.

Сабел, конечно, лишил берсеркера того, что можно было бы считать оружием. Но физик точно не знал всех функций тех частей берсеркера, которые он принес в свою лабораторию. Конечно, в лаборатории хватает средств уничтожения — лазер, например, который вполне может уничтожить человека. Чтобы его узник не имел возможности воспользоваться чем-либо, Сабел установил вокруг верстака защитные энергетические кольца. И еще одно — силовое поле защиты — предохраняло самого Сабела и панель управления. Поля были почти не заметны, только древние стены лаборатории чуть искрились в тех местах, где края полей задевали камень.

Хотя берсеркер — в том виде, в каком он сейчас присутствовал, — вряд ли был способен убить даже мышь. Но Сабел знал — лучше не рисковать. Осторожность еще никому и никогда не повредила. А вот многие горячие головы поплатились за свою поспешность. Сабел слышал об одном инженере, который попытался проникнуть в программу берсеркера, чтобы изменить ее и заставить берсеркеров служить человеку. Но что-то у него не сработало, и с тех пор все подобные эксперименты были запрещены под страхом смерти.

Немного помолчав, Сабел сказал:

— Мне нужна информация. Она не носит военного характера. Поэтому моя просьба не должна противоречить твоей программе.

Сабел не был уверен, что берсеркер начнет выполнять его приказы Но попытка не пытка.

Машина не сразу ответила. Но потом раздался знакомый голос

Я могу предоставить тебе некоторую информацию в обмен на живое, которое уничтожу

Сабел предвидел возможность такого ответа.

В соседней комнате стояла клетка с подопытными зверьками. Конечно, это тоже Жизнь, но Сабел решил пойти на ее уничтожение. В конце концов несколько хомяков стоят информации которая может перевернуть весь мир и столько сделать для Жизни.