Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре - Садовников Георгий Михайлович. Страница 15

— Я ведь вижу, чего вы от меня хотите, кардинал. Только у вас ничего не выйдет. Я хороший мрачный кот и вдобавок ко всему еще честный и не хочу, чтобы вы зря питали иллюзии.

— Мы бы с вами быстро нашли общий язык, — сказал Ришелье, досадуя от того, что этот кот моментально вывел его на чистую воду.

Дядя Вася сел, поскреб темя задней лапой, сказал:

— Вряд ли. Я еще ко всему добрый кот, и мне не нравится ваша философия. И вообще мы с вами по-разному смотрим на жизнь, — закончил он небрежно.

— Но мы еще не трогали эту тему. Хотите устроим философский диспут? Только условие: если мы обнаружим, что наши взгляды совпали, вы поступаете ко мне на службу, — предложил хитрый кардинал.

— Идет, — согласился дядя Вася. — Бросим жребий, кому начинать.

Ла Удиньер, оживившись, достал из кармана новенький луидор. Ришелье загадал орла. Дядя Вася согласился на решку.

Капитан жестом бывалого участника пари подкинул монету.

Луидор сверкнул золотыми боками и упал посреди комнаты.

Кот спрыгнул со стула и первым подбежал к монете.

— Решка! — объявил он торжественно.

— Начинайте! — сказал кардинал весело. Потому что ему было все равно, что скажет дядя Вася. Он готовился заранее согласиться со всем, только бы заполучить кота себе в услужение.

Кот вернулся на стул, со стула перелетел на платяной шкаф и, усевшись на манер известной копилки, начал диспут.

— Как известно, физическая основа жизни — это пища, — заявил кот со своей трибуны.

— Согласен абсолютно, — поспешил присоединиться кардинал.

— Тогда позволю задать вопрос своему оппоненту.

— Я весь внимание.

— Благодарю вас, — сказал кот, раскланиваясь.

— Пожалуйста, — сказал кардинал, расшаркиваясь перед оппонентом.

— Итак, пусть скажет достопочтенный оппонент: сколько раз в сутки, по его просвещенному мнению, следует принимать пищу? — спросил кот.

— Какой желудок имеет в виду многоуважаемый оппонент? Здоровый или больной? — уточнил осторожный Ришелье.

— Это не имеет значения, — покладисто сказал кот.

— Три! — воскликнул Ришелье и на всякий случай добавил: — Но в случаях, предписанных врачом, не возбраняется и четыре.

Кот вновь покачал башкой, вздохнул.

— Вот видите, Арман, здесь и начинаются наши расхождения, — сказал он, будто сожалея. — А мы — коты — считаем, что можно есть круглые сутки. Особенно если вкусное мясо. Немножко поспал и вновь принимайся за работу.

— Господи, да в чем же дело?! — воскликнул Ришелье. — Да я вас буду кормить сорок восемь часов в сутки подряд. Мяса вам будет хоть завались. Даже по корове в день. Только помогите мне одолеть слесаря-водопроводчика и его друзей!

— Верю, вы можете и по корове, что ж, вы человек богатый, — кивнул кот. — А диспут вы проиграли, кардинал. Потому что кормить меня круглые сутки вы собираетесь только потому, что такой должна быть плата за услуги с моей стороны. А ваши взгляды на жизнь тут вовсе ни при чем. Нет, Ришелье, наши дорожки расходятся. Согласно уговору! И еще. Вот вы — кардинал, первый министр, а не знаете до сих пор, что мы — кошки — никому не служим.

— Не может быть, — не поверил кардинал. — Это вы сказали для красного словца.

— Между прочим, я сам не люблю краснобаев, — холодно заметил кот. — А вы элементарно спутали кошку с собакой. Служат собаки. А мы дружим, если человек того достоин, разумеется.

— А как же кот в сапогах? Это же известно всем, как он рьяно служил своему хозяину! — И кардинал довольно потер руки, думая, что тут-то он и поймал кота.

— И здесь вы ничего не поняли, кардинал, — сказал дядя Вася, покачав башкой. — Кот в сапогах покровительствовал несчастному молодому человеку. Покровительствовал!

— Идемте отсюда, Ла Удиньер, — сказал кардинал в сердцах. — Мы проиграли. Нам ни за что не победить этого слесаря-водопроводчика. Ты же видишь, какой у него кот?!

И они вышли из комнаты, громко хлопнув дверью».

Зоя закончила чтение, и мы все, точно по команде, с глубочайшим почтением уставились на дядю Васю. А кот скромно смотрел в дальний угол каморки, будто речь в этой главе шла не о нем.

— Как видите, мой личный поединок с Ришелье закончился полной победой, — сказал Базиль Тихонович, встряхиваясь точно от сна.

Он так и простоял с металлическим прутом в дверях. Слушал, как и мы, затаив дыхание, пока Зоя не дочитала историю до конца.

— После этого мы с дядей Васей отправились на родину, — сказал Базиль Тихонович. — Мы свою миссию выполнили.

— И вам не жаль было расстаться с мушкетерами? — воскликнул Феликс.

Базиль Тихонович грустно улыбнулся, засунул руку во внутренний карман куртки и достал еще один лист бумаги.

— Теперь я! Я буду читать! — крикнул Яша, протягивая за листком обе руки.

— «Это произошло на пустыре за Люксембургским дворцом, — начал Яша. — Я обменялся крепкими рукопожатиями с друзьями.

— Мы вас не забудем, Базиль, — сказал скупой на чувства Атос. — Теперь я буду знать, что люди самого благородного происхождения — это слесари-водопроводчики!

— Атос прав. И вместе с нами вас еще долго будут вспоминать красивейшие женщины Франции, — сказал Арамис на этот раз без малейшей зависти.

Добряк Портос тоже хотел что-то сказать, но не смог и просто выразительно заключил меня в свои медвежьи объятия.

Затем я встретился глазами с д'Артаньяном. Гасконец крепился, и только острый глаз опытного наблюдателя заметил бы на его лице легкую тень.

— Вася, если тебе понадобится помощь, — при этих словах он выразительно положил ладонь на эфес своей боевой шпаги, — мы, тысяча чертей, прискачем к тебе в Московию даже за миллионы лье!

Обнявшись с д'Артаньяном, я помахал Гримо, Мушкетону, Базену и Планше. Они, будучи не в силах смотреть на меня, стояли, уткнувшись друг другу в грудь.

Дабы не затягивать душераздирающую сцену, я решил немедля отправиться в путь во времени и, взяв на руки дядю Васю, тотчас оттолкнулся от земли и повис над ней, удерживаясь в таком положении при помощи усиленной работы ног. И вот Земля вместе с моими друзьями поползла назад. Они стояли плечом к плечу, положив руки на эфесы шпаг, и, отдаляясь, смотрели на меня в последний раз. И вот я уже видел их по колени, потом по пояс, а вскоре скрылись за горизонтом и перья их шляп».

Яша осторожно свернул листок, вернул хозяину, и мы благоговейно помолчали. Мое воображение рисовало четыре силуэта в ботфортах и шляпах с перьями, застывшие на медленно поворачивающемся земном шаре.

Глава шестая,

в которой Базиль Тихонович выступает в роли детектива и проводит уникальную операцию

— Ну, я пошел, — сказал слесарь. — А вы можете посидеть с дядей Васей. Он любит веселую компанию.

Но мы еще робели перед строгим котом и потому, сославшись на домашние уроки, вышли из котельной вместе со слесарем-водопроводчиком и разбрелись по своим этажам.

Оставшись один, я спохватился, что Базиль Тихонович уже расстался с мушкетерами и покинул Францию, а история с подвесками королевы так и осталась «белым пятном», и помчался следом за слесарем.

Я догнал его на четвертом этаже у дверей тридцать восьмой квартиры. Базиль Тихонович собирался звонить в дверь.

— Стойте, Базиль Тихоныч. Подождите звонить! — крикнул я, подбегая. — Вы же так и не рассказали историю с подвесками.

— Это я знаю, — сказал Базиль Тихонович. — Только вспомнить никак не могу, чтобы интересно было. Что ни вспомню — все не то.

— Ну хотя бы скажите, какая была связь между вами и подвесками.

— Какая? В самом деле, какая? Что тут можно предположить… что бы это было… — пробормотал Базиль Тихонович, потирая затылок. — Слушай, по-моему, Анна Австрийская в меня влюбилась, а?

— А как же герцог Бекингэм? — спросил я изумленно.

— Ну, вначале она влюбилась в него, а потом увидела, что я интересней. Как по-твоему: кто интересней — я или герцог?