Контакт - Саган Карл. Страница 84

В конференц-зале вокруг низкого лакированного стола располагались невысокие кресла — явная дань западным вкусам, и уже подали чай. Со своего места Элли видела за окном крыши Токио. Я слишком много времени провожу возле окон, подумала она. Газета называлась «Асахи Симбун» — «Утреннее солнце». Среди политических репортеров Элли с интересом обнаружила женщину — редкость с точки зрения американских и советских газет. Япония пересматривала роль женщины. Традиционные мужские привилегии медленно уступали женскому натиску. Улица за улицей, стенка за стенкой. Только вчера президент фирмы «Наноэлектроникс» жаловался ей, что во всем Токио не сыщешь девушки, способной правильно завязать оби [43] . И как это было с галстуками-самовязами, рынок заполонили подделки. У женщин Японии теперь не хватало времени на долгое одевание. Репортер была в строгом деловом костюме с длинной до лодыжек юбкой.

В целях безопасности журналистов не допускали на Хоккайдо к Машине. Но когда члены экипажа или официальные лица оказывались на Хонсю, они обычно давали интервью журналистам Японии и прочих стран. Перечень вопросов сделался уже привычным. Репортеры планеты в общем одинаковым образом относились к Машине, не считая незначительных различий национального характера. Рада ли она, что, несмотря на «неудачи» в Америке и Советском Союзе, Машина достраивается в Японии? Не чувствует ли себя неуютно на суровом Хоккайдо? Не опасается ли за детали и узлы, прошедшие в Японии больший объем испытаний, чем предписывало Послание?

До 1945 года эта часть города принадлежала Императорскому флоту. Неподалеку виднелись два серебристых купола Военно-морской обсерватории, расположенные под ними телескопы до сих пор применялись для измерения времени и контроля календаря. Куполы сверкали на солнце.

Почему Машина состоит из додекаэдра и трех сферических оболочек, называемых бензелями? Конечно, репортеры понимают, что она не может знать этого, их просто интересует ее собственное мнение . Она ответила, что полное отсутствие фактов делает сомнительными любые суждения. Репортеры настаивали, и она посоветовала им быть терпеливыми перед лицом неведомого. Существует ли реальная угроза того, что пошлют роботов, а не людей, на чем недавно настаивал японский эксперт по искусственному интеллекту? Возьмет ли она с собой какой-нибудь талисман? Семейные фотоснимки? Микрокомпьютер? Финку?

Элли заметила, что на крыше из люка появились две фигуры. Их лица были спрятаны за забралами. Мужчины были облачены в сине-черные доспехи средневековых самураев. Взяв в руки длинные шесты, они, поклонившись друг другу, сразу же принялись наносить удары и отражать их… В течение получаса завороженная зрелищем Элли едва слышала обращенные к ней вопросы. Впрочем, никто и не обратил внимания на ее рассеянность. Дубинки, видимо, были тяжелыми: движения фехтовальщиков наконец сделались неторопливыми, как на морском дне.

Сколько лет она была знакома с докторами Луначарским и Сукхавати до приема Послания? А с доктором Эда? С мистером Си? Что она думает о них, об их достижениях? Как у всех пятерых складываются дела? Оставалось только радоваться, что она член так удачно подобранного экипажа.

Что она думает о качестве изготовленных в Японии деталей? А что может сообщить о встрече Пятерки с императором Акихито? Какие результаты принесли переговоры с главами синтоистской и буддийской общин… следует ли видеть в них только знак признательности к стране-хозяйке или же — новую попытку осмысления мировых религиозных истин? Как все-таки лично она считает — может ли Машина иметь отношение к Судному дню или окажется троянским конем? Элли старалась отвечать любезно, коротко и не ввязываться в споры. Сопровождавший ее представитель консорциума «Машина», отвечавший за контакты с прессой, казался довольным.

Наконец интервью закончилось. Главный редактор пожелал ей успехов от лица всех собравшихся и, выразив надежду получить интервью после возвращения, пригласил почаще гостить в Японии.

Хозяева кланялись и улыбались. Воины в доспехах нырнули в люк. Она видела своих охранников, переглядывавшихся за дверью конференц-зала. По пути к двери Элли спросила у женщины-репортера о привидениях, явившихся из средневековой Японии.

— Ах эти, — отвечала та. — Астрономы из береговой охраны. Они каждый день занимаются кендо в обеденный перерыв. По ним можно часы проверять.

Си родился в Великом походе и юношей воевал с Гоминьданом за революцию. Потом служил офицером разведки в Корее и постепенно стал одним из руководителей оборонной промышленности Китая. В годы Культурной революции был подвергнут публичным унижениям, приговорен к домашнему аресту, но в конце концов его с шумом реабилитировали.

Одним из преступлений Си против Культурной революции было преклонение перед древними конфуцианскими добродетелями, в частности он восхищался одним отрывком из «Великого учения», который уже многие столетия знал наизусть каждый сколько-нибудь образованный китаец. Именно этот отрывок, по собственному признанию. Сунь Ятсен [44] положил в основу своего революционно-националистического движения в начале века:

«Древние, стремившиеся установить добродетель в Поднебесной, сперва устраивали собственные дела. А чтобы устроить собственные дела, они наводили порядок в семье. А чтобы навести порядок в семье, воспитывали в себе личность. А чтобы воспитать в себе личность, исправляли сердца. А чтобы исправить сердца, стремились к искренности в мыслях. А чтобы обрести искренность в мыслях, старались до предела расширить свои познания. И познания расширяли изучением вещей».

И Си был уверен, что основа будущего благополучия Китая кроется в познании. Красная гвардия считала иначе.

Во время Культурной революции Си был отправлен в провинцию Нинся, район с глубокими мусульманскими традициями, в бедное коллективное хозяйство неподалеку от Великой стены. Там, вспахивая заброшенное поле, он обнаружил искусно украшенный бронзовый шлем времен династии Хань. Возвратившись к кормилу власти, он позволил себе перевести взгляд со стратегических ракет на археологию. Культурная революция попыталась пресечь пятитысячелетнюю традицию китайской культуры. В ответ Си начал возводить мосты к прошлому и со все возрастающим увлечением принялся раскапывать подземные гробницы в окрестностях города Сиань.