Любитель фантастики - Саймак Клиффорд Дональд. Страница 3
Купер немного помялся, но все же признался:
– Научная фантастика. Я увлекся ею, когда кто-то принес мне журнал, лет шесть или семь назад... нет, пожалуй, все восемь.
– Я и сам ее читаю, – сказал Чарли, чтобы парень не смущался. И они просидели до вечера и говорили о фантастике.
Той ночью Чарли Портер лежал на кровати в домике на берегу озера, уставясь в темноту, и пытался понять, каково было Куперу Джексону вот так лежать годами, общаясь лишь с героями детских сказок, потом книжек для мальчиков, а потом и фантастических произведений.
Купер говорил, что не испытывал острой боли. Но иногда ночи были длинными, ему не спалось, и именно тогда он начинал фантазировать, чтобы хоть чем-то занять мысли.
Поначалу это было лишь развлечением. Он говорил себе: сейчас происходит то-то и то-то, а из-за этого события развиваются так-то, и это приводит к тому-то и тому-то. Но через некоторое время он стал видеть персонажей, действующих на воображаемой сцене, – неких смутно различимых актеров, произносящих свою роль. Сперва они были туманными, потом серыми, подобно неуловимым шустрым призракам, позднее обрели четкость черно-белого изображения. Примерно к тому времени, когда он добрался до «Тома Сойера» и «Робинзона Крузо», персонажи и мир, в котором они действовали, уже начали обретать цвет и объем.
От «Гека Финна», «Робинзона Крузо» и «Швейцарских робинзонов» он перешел к научной фантастике.
«Боже милостивый, – подумал Чарли. – Что она могла с ним сотворить?..»
Возьмите инвалида, никогда не встававшего с кровати, никогда не получавшего формального образования, мало знающего о мире и еще меньше озабоченного людскими представлениями о нем, снабдите его богатейшим воображением и накормите досыта научной фантастикой – и что вы в результате получите?
Чарли лежал в темноте и пытался поставить себя на место Купера Джексона. Он старался вообразить то, что мог вообразить Купер, те миры, в которые отправлялся паренек.
А затем позвольте тому же инвалиду внезапно осознать беды общества, как осознал их Купер, ибо стал читать газеты и журналы.
Что может случиться после этого?
«Ты сошел с ума», – сказал себе Чарли. Но он еще долго лежал, глядя в темноту, прежде чем уснул.
Похоже, он пришелся Куперу по душе, и они ежедневно проводили немалое время вместе. Они толковали о фантастике, о свежих новостях и о том, как усовершенствовать мир. Чарли честно сказал, что ему это неизвестно; множество людей гораздо умнее его постоянно об этом размышляют, но пока не нашли ответа.
– Кто-нибудь должен это сделать, – заявил Купер. Он произнес слова так, что не оставалось никаких сомнений: сам он готов действовать в любую минуту.
И тогда Чарли позвонил старому доктору Эймсу и договорился о встрече.
– Я о вас слышал, – сказал доктор. – Купер мне о вас рассказывал.
– Я хотел его кое о чем спросить. Но не спросил.
– Знаю. Вы хотели узнать, что было напечатано в газетах месяца два назад.
– Правильно, – согласился Чарли. – И еще я хотел спросить, как ему удалось встать и пойти после стольких лет неподвижности.
– Вы ищете материал для статьи?
– Нет.
– Но вы же из газеты.
– Я приехал ради статьи, – признался Чарли. – Но она меня больше не интересует. Сейчас я... немного напуган.
– Я тоже.
– Если то, о чем я догадался, правда, то ее слишком много для статьи.
– Надеюсь, мы оба ошибаемся.
– Купер одержим одним стремлением – сделать мир лучше, – продолжил Чарли.
– В том-то и проблема. Если бы он ограничивался только мелочами, вроде самолета в Юте или собаки в Кентукки, то все, может быть, и обошлось бы.
– Он сам вам об этом рассказал, док?
– Нет. Напрямую – нет. Но говорил о том, как было бы здорово, если бы люди, летевшие в том самолете, уцелели. И еще он очень переживал по поводу несчастного пса. Он любит животных.
– Как мне кажется, тогда он лишь репетировал, – предположил Чарли. – Хотел проверить, по силам ли ему такое. А теперь он готов играть по-крупному.
Но тут к Чарли вернулся здравый смысл, и он добавил:
– Что, разумеется, невозможно.
– Ему помогли. Разве он не рассказывал о том, как ему помогли? Чарли покачал головой.
– Значит, он вам еще не очень доверяет. Выходит, я единственный...
– Ему помогли? То есть ему кто-то помогает?..
– Не кто-то, – сказал док. – А что-то.
И тогда док пересказал Чарли то, что поведал ему Купер.
Началось это четыре или пять лет назад, вскоре после того, как парень начал зачитываться фантастикой. Он создал себе воображаемый космический корабль и отправился в полет. Сначала он облетел всю нашу Солнечную систему. Затем, когда ему наскучило топтаться на задворках, он придумал устройство, позволяющее кораблю летать со сверхсветовой скоростью, и отправился к звездам. Надо отдать ему должное – действовал он систематически. Он все продумывал логически, не обходя проблем. Высаживаясь на очередной планете, он тщательно ее обследовал и лишь затем отправлялся дальше.
Где-то на этом пути он набрал себе экипаж. Почти все они (если не все) были лишь слегка гуманоидными.
И с каждым днем его космический мир становился все более ясным, четким и реальным.
Осознание того, что к нему присоединился некто иной, что у него откуда-то появился партнер по фантазиям, началось сперва как подозрение, постепенно превратившееся в уверенность. Фантазии приобрели странную привычку развиваться не так, как он задумывал; их кто-то модифицировал, что-то к ним добавлял и менял. Впрочем, Купер не возражал, потому что в целом результат оказывался еще лучше. И наконец настал момент, когда он познакомился со своими помощниками – не одним, а тремя. После первоначального потрясения все четверо прекрасно поладили.
– Значит, он знает тех остальных...
– Разумеется, – подтвердил док. – Но это, конечно, не означает, что он их когда-либо видел. Я имею в виду – живьем.
– И вы ему верите, док?
– Не знаю. Зато я знаю Купера и тот факт, что он встал и пошел. Никакая медицинская наука... никакая человеческая медицина... не смогла бы поставить его на ноги.
– Мне не дает покоя один вопрос, – признался Чарли. – В здравом ли уме Купер Джексон?
– На мой взгляд, он самый здравомыслящий человек на Земле.
– И самый опасный.
– Это меня и тревожит. Я приглядываю за ним. И встречаюсь с ним каждый день...
– Кому еще вы об этом рассказали? – спросил Чарли.
– Ни единой душе.
– А кому собираетесь поведать?
– Никому. Наверное, мне и вам не следовало бы говорить, но вы и так догадались... А что вы сами намерены предпринять?
– Вернуться домой. И помалкивать.
– И это все?
– Все. Впрочем, еще я буду молиться.
Он вернулся домой. О встрече он никому не рассказывал.
Иногда правда все еще казалась ему невозможной. А иногда ему становилось кристально ясно, что Купер Джексон и в самом деле может заставить любое событие произойти, просто пожелав этого. Но по большей части Чарли знал, что все это правда – хотя бы потому, что ему было известно слишком многое, чтобы думать иначе. Купер Джексон около двадцати лет провел в размышлениях и фантазиях, а его мышление и сила воображения сформировались не в результате повседневного человеческого опыта, но под влиянием фантазий множества людей. Он не умеет мыслить так, как мыслил бы нормальный человек, и в этом одновременно и его преимущество, и слабость.
Если он не мыслит чисто человеческими категориями, то одновременно не связан ограничениями человеческого мышления; ничто не мешает ему отправлять сознание бродить по странным измерениям и использовать его «энергию» для решения невероятных задач. Его жажда добиться вечного мира на планете как раз и была примером нечеловеческой логики, ибо на словах вся Земля стремилась к миру, но угроза войны оставалась всегда и висела над каждым настолько давно, что ужас успел притупиться. Для Купера же сама идея о том, что люди способны истреблять друг друга миллионами, была немыслимой.