Последний герой в переплете - Сакин Сергей "Спайкер". Страница 26

В общем, разгром был необъяснимым и от этого еще более полным. Синие попадали на песок, разбившись на отдельные кучки бесформенного белка. Не хватало одного 1-с, как всегда, они с 2-а скрылись в зарослях. Если бы кто-то захотел посмотреть на них, то увидел бы, что вместо обычных поцелуев они заняты какой-то важной беседой. Точнее, говорил только 1-с, улыбаясь при этом плотоядно, а девушка его слушала. Как она могла терпеть такую ухмыляю-щуюся обезьяну (причем хищную), было решительно непонятно. Но хоть лицо ее и выражало осуждающее удивление, глаза все так же сияли двумя солнцами.

Но этого никто не увидел. Здесь не было стационарных камер, а СК лично распорядился не доставать этих двоих объективами в те короткие раз в три дня минуты, когда они были вместе. Они ему нравились, и он иногда чувствовал себя неловко за тот жестокий розыгрыш, за их разброс на разные Острова. Хотя сам и удивлялся своей нелепой сентиментальности.

Синие шли на Совет. Им вновь предстояло заняться чисткой. Зачисткой. Так выразился в одном из последних разговоров со Смотрящим 4-с. Произнесенное слово проскочило незамеченным, и Всевидящие обратили на него внимание только сейчас, когда отсматривали материалы нескольких последних дней из жизни синих. Они собрали все кассеты со всех камер и, затарившись кофе и сигаретами до Второго пришествия, засели в отдельной комнате.

Казалось невероятным, чтобы люди, денно и нощно находящиеся под наблюдением, смогли соорудить какой-то заговор. Тем более так, чтобы он прошел мимо всех камер. Но иначе, чем плодом долгой кропотливой пропагандистской и дипломатической работы, результаты голосования назвать было нельзя.

…Утро. Выползающее на полусогнутых Племя вяло полощется в море. 4-с на несколько минут оказывается рядом с 15-и. Говорит ей несколько слов, от которых 15-и явно приходит в замешательство. Но беседа длится всего несколько секунд, ни о чем серьезном за такое время договориться нельзя. Короткий кивок 4-с в сторону моря остается без внимания.

…День. Сиеста. Игроки сидят в хижине или покачиваются в развешанных вокруг гамаках (они выиграли их на одном из испытаний). 15-и, сладко потянувшись, встает и направляется к морю. Через какое-то время туда же отправляется 4-с. Они заплывают далеко и договариваются ли они о чем-то, или плавают порознь, узнать теперь невозможно — они в «мертвой» (для камер) зоне.

…Вечер. 1-с стоит по пояс в воде, чистит зубы и разговаривает с 14-с. Голоса не разобрать — мешает шелест волн.

…Дорога на очередное испытание — 1-с нарушает ставшую обычной процедуру посадки и вместо своего места в середине лодки садится на носу, усадив рядом 14-с.

Всевидящие познакомились таким образом с каждой мелочью и деталью последних семидесяти двух часов на Острове синих. Много каких-то косвенных недомолвок, обменов взглядами итэпэ — никак не тянет на теорию заговора. Трудно заподозрить что-либо. Тем более когда у тебя не несколько десятков камер, а всего два глаза и очки.

Несколько дней назад 7-и неожиданно для всех победила в очередном испытании, заслужив для всего Племени право на жизнь. Испытание было тяжелым, и 7-и наглядно продемонстрировала, что по физическим данным она сильнее всех девушек Племени.

1-с тогда сказал в интервью, что он очень рад тому, что 7-и оказалась не просто изящной красоткой, но и сильным во всех отношениях человеком. 4-с, подружившийся с ней еще раньше, теперь просто сдувал с нее песчинки и гордился, как чем-то эксклюзивно принадлежащим только ему. Тем большим шоком для них стало то, о чем рассказала первому Смотрящая: 3-а без особого труда настроил против 7-и всех девушек Племени, опираясь на весомый аргумент, — конкурент существует для того, чтобы его топить. 8-а, с виду брыкливый, покорно и даже охотно согласился отдать свой голос большинству.

Патетически настроенный 1-с тут же ссыпал сенсацию Сергею и Инне (теперь он называл их только так, подчеркнуто игнорируя номера) и заодно отдал им и свой голос. Для спасения 7-и не хватало одного голоса. Тогда 1-с и 4-с дали залп гаубичной артиллерии своего мужского обаяния — тщательно выбирая время и место, они принялись охмурять девушек, убеждая их «не брать греха на душу».

Шансы у двух группировок сравнялись — обе девушки заняли колебательную позицию. 1-с и 4-с тем не менее здраво отдавали себе отчет в том, что зыбкое равновесие не может долго продолжаться, и через несколько дней идеи 3-а снова займут подобающее место в головах 14-с и 15-и. И тогда они решили слить испытание. Умышленно проиграть, чтобы быстрее выяснить, чья возьмет.

Такова была версия Всевидящих. Будучи стройной и неоспоримой с точки зрения логики, версия имела один недостаток — нехватку фактов. 3-а вел свою «пропаганду» почти открыто, избегая лишь ушей «виновницы торжества», «оппозиционная» парочка обстряпала свой заговор незаметно. Что, в свою очередь, наводило на серьезные размышления — камеры не всемогущи, хитромудрые Игроки научились прятаться.

Впрочем, иные объяснения происшедшему на Совете найти было трудно.

На Совете большинством голосов Племя «съело» 3-а. Против 7-и было подано две неубедительные заявки. Авторы их, 3-а и 8-а, сидели в растерянности, переходящей в прострацию. Когда СБ огласил результаты голосования, 3-а открыл рот и забыл его закрыть. Справедливость восторжествовала. Работа двух заговорщиков была выше всяких похвал. Занавес, аплодисменты…

— Пойми, мне самому эти козни 3-а были… мутило от них, согласен. Но и ты пойми, пожалуйста, что это — ИГРА, и Правила нельзя нарушать.

— Даже ради справедливости?

— Даже ради нее.

— Но ведь я не дала совершиться откровенной подлости…

— Разговор окончен.

Разгром и паника. Так, в общих чертах, можно было описать то, что творилось в лагере синих. Точнее, в рядах оппозиции. Особый цимес заключался в том, что ряды состояли из полутора человек — до неприличия затосковавший по «съеденному» 3-а 8-а и отчасти 15-и, которая единственная не отвернулась от 8-а. (Или, точнее, не поворачивалась к нему только для того, чтобы вставить очередную шпильку в нежное место, как делал наслаждающийся процессом 1-с.) Их осталось шестеро, и откровенными лидерами теперь стали 7-и и 4-с, отчасти — примкнувший к ним 1-с. Было очевидно, что именно они будут вести Игру в дальнейшем.

Синие выиграли очередное испытание, стрельбу из оружия каменного века, призом стала корзина с овощами и фруктами и несколько живых куриц. После трех недель, проведенных на кокосах и жалком крабьем мясе, вкус и запах жареного мяса, свежей прохладной мякоти сочных плодов — все это казалось неправдоподобным сном. Племя забросило скромные развлечения, целыми днями покачиваясь в гамаках и треская плоды побед. Зрелище было сильным, что-то среднее между свиным хлевом и лежбищем котиков. Балдевшие от такого троглодитства Смотрящие тщетно пытались расшевелить полусонных синих. Если они и выпадали из гамаков, то лишь для того, чтобы опорожнить кишечник, удаляясь в близлежащие кусты, благородно неся на исхудавших ногах раздувшиеся мамоны (животы). Так продолжалось, пока все курицы и огромная корзина овощей не превратились в сладкое воспоминание. В океане меда для двоих из этого Племени была лишь одна ложка дегтя — 1-с и 4-с тяжко страдали без курева…

У оранжевых тем временем уже несколько раз замечали пролетающую над Островом изможденную старуху с косой. Жрать было не то чтобы совсем нечего, но ведь и в Освенциме официальный рацион считался необычайно калорийным. Просто кормили там чуть ли не опилками, которые человеческий желудок бессилен переварить.

Между Сциллой и Харибдой оказалась 2-а. На каждое испытание 1-с привозил ей завернутые в листья знаки внимания — оладьи из банана и хлебного дерева, куски куриного мяса. Кушать все это в одну изрядно сжавшуюся глотку ей не позволяли воспитание и природная совестливость, и она делилась с остальными. В результате на каждого получалось по жалкой крохе. 1-с раздраженно бурчал, недовольный такими раскладами, 2-а смеялась и затыкала его бормотание поцелуями.