На Дальнем Западе - Сальгари Эмилио. Страница 63

Немного отдохнув, Джон Мэксим снова поднялся.

— Ну, ребята, ноги в руки! Все-таки, пока мы не доберемся до асиенды, у меня душа будет не на месте из-за того, что краснокожие опять погонятся и настигнут нас! Ведь проклятый гамбусино, с которым мы были откровенны как с порядочным человеком, отлично знает, куда мы направляемся, и он не преминет повести индейцев по этому пути, как только они справятся с пекари. Эх, было бы отлично, если бы пекари распороли грудь Ялле! Самая подходящая казнь для этого демона в образе женщины! Бойтесь баб, ребята! Страшнее ягуара и кугуара иная женщина, которая на вид кажется такой слабенькою, что ее пальцами переломишь. Полковник испытал на себе, что значит женская злоба и женская мстительность!

На этот раз янки избрал особый путь, чтобы приблизиться к недалекой уже асиенде: он повел своих спутников по берегу, держась под скалами и обрывами.

Около полудня усталость заставила странников снова устроить привал. Всем страшно хотелось есть, но они не решались стрелять или разводить костер, и пришлось довольствоваться несколькими пригоршнями разысканных ягод и орехов да вырытыми из земли корнями.

Поглощая эту немудреную снедь, Джон Мэксим, смеясь, сказал Гарри;

— Ну, дружище! Теперь тебе нечего завидовать пекари! У тебя имеется точь-в-точь та же пища, которой наслаждались свиньи, когда мы сидели на кедре…

— Ох, не напоминай мне, Джон, об этом! — сердито отозвался Гарри. — Ей-богу, попади я на какого-нибудь бизона, я, кажется, стал бы попросту грызть его горб, до того я изголодался!

Наскоро насытившись или только обманув голод, терзавший их внутренности, беглецы снова пустились в путь вдоль реки. С каждою сотнею метров характер реки заметно изменялся: берега делались более пологими, покрывавший их лес редел, река расширялась. Сами воды потока и те, казалось, тут были иными: они еле-еле струились, словно утомившись предшествующими странствиями, наговорившись вдоволь и теперь думая лишь об отдыхе и ленивом покое.

По временам из-под воды выглядывали песчаные отмели. Там, среди речных растений, иногда скрываясь в тростниках, лежали огромные кайманы; около них безбоязненно суетились болотные птицы, даже забираясь иногда на спину покрытых чешуйчатою бронею чудовищ.

Здесь и там ясно были видны признаки близости какого-то человеческого поселения: в лесу, на полянах лежали стволы срубленных деревьев, сквозь чащу пролегали просеки, иногда можно было разглядеть следы врезавшегося в мягкую почву колеса телеги.

— Видите? — обратил внимание своих спутников на все эти признаки Джон Мэксим. — Мы уже на территории асиенды полковника!

— Да сам-то поселок близко ли? — осведомился Гарри.

— Ну, не так уж близко. Конечно, будь в нашем распоряжении лошади, давно бы туда добрались, но и так осталась лишь парочка часов, едва ли больше!

Сделав еще несколько шагов, Джон Мэксим вдруг круто остановился и, дав сигнал товарищам молчать и не шуметь, прислушался.

— Что за дьявольщина? — воскликнул он тревожно. — Откуда доносятся эти звуки? И что означает шум?

— В чем дело, Джон? — спросил Гарри, видя тревогу агента.

— К реке! — не отвечая ему, скомандовал агент. — Если вам дороги ваши скальпы, удирайте!

— Индейцы? — задал вопрос встревоженный Джордж.

— Прислушайся! — ответил агент.

— Гонятся! Проклятье! — выругался Гарри, явственно расслышавший характерный звук: должно быть, целый отряд верховых мчался по лесу, прокладывая себе дорогу в зарослях. Под копытами лошадей трещали сучья; под напором сильных грудей разрывались ползучие растения. И шум приближался к реке с каждым мгновением.

— Но это было бы слишком глупо! — пробормотал, побледнев, Гарри. — Добрались мы до самой асиенды, и вдруг, когда я уже рассчитывал…

— Знаю, знаю, что ты хочешь сказать! Когда ты рассчитывал усесться за столом с добрым ломтем свинины и кружкой пива в руках, индейцы помешали твоим благородным намерениям! — отозвался Джон Мэксим. — Но теперь, друг мой, не до этого! Позаботься о том, чтобы хоть в пустой желудок не попал конец индейского копья или пуля из карабина!

С этими словами янки побежал к берегу, согнувшись в три погибели и таща за руку Миннегагу, злобно сверкавшую глазами, но не произнесшую ни единого слова.

Сломя голову беглецы спустились к крутому обрыву берега или, правильнее, скатились почти к самой воде. Теперь они находились под прикрытием сравнительно невысоких, но крутых скал.

— Надо было бы попытаться перебраться на ту сторону! — пробормотал Джон Мэксим, измеряя взглядом лениво катившиеся воды реки.

— За чем же дело стало? — отозвался Джордж.

— Да боюсь, тут слишком глубоко. Никак не удастся пробраться не замочив оружия. Брода нет, а если и есть, то у нас нет времени разыскивать его.

— Пустимся вплавь! — предложил Гарри.

— Нет, поздно! — почти с отчаянием откликнулся агент. — Не успеем доплыть и до середины реки, как индейцы будут на берегу. А если заметят нас плывущих, то как ни плохо они стреляют, но на таком близком расстоянии не промахнутся… Затем, ведь они на лошадях. Погонят коней в воду и настигнут нас, а бой в воде дает больше шансов всаднику, у него свободны руки, а у пловца заняты и ноги и руки!

Оглядевшись, Джон Мэксим радостно воскликнул:

— Сюда, друзья! Кажется судьба сжалилась над нами! Какая-то яма, вход едва виден над водой!

В самом деле, вблизи виднелось нечто вроде пещеры. Это была расселина в скале, по-видимому, образованная выщелачиванием слабой горной породы водами потока во время разливов.

Не дожидаясь понуканий трапперы бросились за мчавшимся уже к пещере Джоном Мэксимом. Буквально волоча за собою заметно упиравшуюся индианку, агент протиснул свое могучее тело в пещеру. Оказалось, что за узким входом в пещеру следовало порядочное расширение, и, как ни мала была пещера над рекою, все же она без особого затруднения могла дать приют по меньшей мере для полудюжины человек с их багажом.

— Недостает только появления на сцене Старого Эфраима, — проворчал, облегченно вздыхая, янки. — Я готов подумать, что мы снова находимся в той пещере в каньоне, где отсиживались от проклятого гризли! Но тут мы в большей безопасности: индейцы могут подбираться сюда поодиночке, и мы уложим их немало, раньше чем они смогут сделать с нами какую-нибудь пакость! Вот только мало зарядов — скверная штука! Мы бы выдержали тут долговременную осаду!