Сокровище Голубых гор - Сальгари Эмилио. Страница 4

— Нет, вместе со второй «карточкой» он находится в руках капитана Рамиреса.

— Почему?

— А вот, не угодно ли прочитать содержание этой бумаги? В ней вы и найдете ответ на свой вопрос.

Развернув бумагу, капитан Ульоа прочитал вслух следующее:

Писано двадцать четвертого марта 1866 года.

Готовясь предстать пред судом Божьим, я, нижеподписавшийся, пустил по морю семь бочонков с документами одинакового содержания. Эти бочонки уцелели после крушения, постигшего мое судно «Сармиенто», принадлежавшее к морскому департаменту Кальяо. Крушение произошло 27 января 1863 года в рифах, окружающих Балабиосский залив. У меня в Вальпараисо остались двое детей: сын Педро и дочь Мина. Если один из бочонков, предаваемых мной морю, когда-нибудь попадет в руки моих детей, дальнейшая их жизнь будет полностью обеспечена, что окажется понятным из следующего.

Я нашел приют у племени крагоа, туземных людоедов. Дикари эти приняли меня с большим почетом, как «вышедшего невредимым из недр океана», и, узнав поближе, сделали своим вождем, каковым я и остаюсь в настоящую минуту. Пользуясь свободой и изучая здешние горы, я случайно открыл богатую золотоносную жилу, из которой в течение трех лет извлек этого драгоценного металла на много миллионов пиастров. Сокровище спрятано мной в Голубых горах, и на место, где оно хранится, я властью вождя наложил священное табу (запрещение).

Прилагаю к этому документу, написанному в двух экземплярах, на английском и испанском языках, два одинаковых куска древесной коры с нарисованными мной изображениями трех ноту. Эта птица служит эмблемой моего племени, и кусочки коры с ее изображениями должны служить указанием моим детям, если они решатся пуститься на поиски сокровища.

Чувствую, что смерть быстрыми шагами приближается ко мне. На днях, во время праздника «пилу-пилу», неизвестной рукой мне в грудь была пущена стрела, по всей вероятности отравленная.

Прошу всех, кому попадет в руки один из бочонков, бросаемых мной в море из залива Диа, доставить его моим детям, живущим в Вальпараисо, на улице Алькала.

Капитан Фернандо де Бельграно

Прочитав документ, капитан Ульоа некоторое время молча и с серьезным видом смотрел на молодых людей, с нетерпением ожидавших, что он скажет.

— Гм… «Много миллионов» — это очень заманчиво, — произнес он наконец, закуривая новую трубку. — Это может вскружить голову даже самому хладнокровному человеку во всей Южной Америке.

— Что бы вы сделали с этими документами в руках? — спросил дон Педро.

— Конечно, тотчас отправился бы на всех парусах в Новую Каледонию и стал бы там отыскивать эти миллионы, если бы даже ради этого пришлось пожертвовать в пользу тамошних людоедов целой половиной тела!

— Вот именно за этим-то, за отысканием сокровища мы и обратились к вам, сеньор Ульоа. Я был уверен, что вы как друг нашего отца не откажетесь помочь нам в этом деле, а мы, со своей стороны, готовы предоставить вам известную часть того, что будет нами найдено в Голубых горах. Выскажусь определеннее, — продолжал молодой человек, немного подумав, — если вы согласитесь посвятить себя исключительно нашему делу, оставив все остальные, хоть на полгода. Думаю, наши поиски займут не больше времени— Итак, дон Хосе, если вы найдете возможным предоставить себя и свой корабль в наше распоряжение на полугодовой срок, то мы обязуемся вознаградить вас третьей частью всего сокровища, скрытого для нас нашим отцом в Голубых горах. В случае же, если наше предприятие почему-либо не увенчается успехом, вы получите вознаграждение по высшей оценке из состояния, оставленного нам отцом, а это состояние тоже довольно порядочное.

— Вы все это говорите серьезно, сеньор Бельграно? — спросил Ульоа, вскочив со своего места.

— Вполне серьезно, — подтвердил молодой человек. — Ну так как же, сеньор Ульоа, можем мы надеяться на ваше согласие?

— Разумеется! — весело вскричал моряк, срывая с себя фуражку и подбрасывая ее вверх. — Черт возьми, неужели я похож на дурака, который способен отказаться от подобного предложения! А когда вы желали бы отправиться в путь?

— Чем скорее, тем лучше, ввиду того что второй экземпляр наших документов находится в руках капитана Рамиреса, и он наверняка поспешит воспользоваться этим.

—А вы не знаете, где в настоящее время этот пират? — осведомился капитан.

— Корабль его все еще в порту, а на корабле ли сам его владелец — не знаю.

— Гм„ Ну, он может обогнать нас, если даже выйдет и позже. Судно у него образцовое, быстроходнее моего, — проговорил с задумчивым видом моряк. — Еще только десять, — прибавил он, взглянув на часы. — Времени у нас достаточно, успеем до вечера погрузить все необходимое. Итак, если вам угодно, ровно в полночь мы можем поднять паруса.

— Отлично, капитан. К этому времени мы с сестрой будем на вашем корабле. А пока до свидания.

Оставшись один, Ульоа крикнул:

— Эй, Эмилио!

На этот зов явился тот самый юнга, который перед тем подавал кофе, и почтительно спросил:

— Что прикажете, капитан?

— Где экипаж?

— С вашего разрешения, капитан, весь на берегу.

— Это я знаю. Но где именно?

— Боцман говорил, что его самого и всех остальных в случае надобности можно найти в таверне Быка.

— Ну, так ступай туда и скажи им от моего имени, чтобы все они немедленно собрались на борту. Ночью выходим.

— Слушаю, капитан! — проговорил юнга и бросился исполнять полученное приказание.

Не прошел он и двадцати шагов по набережной, как какой-то плотный, коренастый человек, с лицом индейца из области Кордильер, только более грубым и неприятным, схватил его за руку и так сжал ее, что бедный малый чуть не взвыл от боли.

— Молчи! — угрожающим шепотом предупредил его незнакомец. — Молчи и следуй за мной, если хочешь быть богатым» Ведь ты — юнга с «Андалузии»?

— Да, сеньор. Но я послан по спешному делу и…

— Ладно! Я не стану надолго задерживать тебя» Всего на четверть часа. Потом можешь идти, куда тебе нужно» Называй меня капитаном и следуй за мной так, чтобы это не очень бросалось в глаза разным любопытным.

III. Гибель «Андалузии»

Самый страшный бич для мореплавателей — это подводный смерч, свирепствующий только в океанах, потому что в обыкновенных морях ему негде разгуляться. Водяным смерчем называется страшное явление, когда среди бушующих волн вдруг до самых облаков поднимается и соединяется с ними водяной столб, который, с необыкновенной быстротой вращаясь вокруг самого себя, так же быстро проносится по воде. Ужасны песчаные смерчи, временами проносящиеся по пустыне Сахара и погребающие под собой целые караваны, но еще более страшны морские. Горе несчастному кораблю, попавшему во власть всеразрушающего, крутящегося водяного столба; гибель судна тогда неизбежна — от него не остается ничего, кроме разбросанных по морю жалких щеп.

Смерч, готовившийся обрушиться на злополучную «Андалузию», был невероятных размеров и крутился с ужасающей быстротой. Океан во время образования смерча бесновался с такой чудовищной силой, точно на дне его действовало несколько вулканов. Все пространство вокруг корабля постепенно вздувалось до размеров огромной горы. Из недр этой водяной горы временами раздавался шум, подобный раскатам подземной грозы.

Капитан, боцман и дон Педро стояли на носу судна, наблюдая за зловещим явлением, угрожавшим всем неминуемой гибелью.

— Буря улеглась, как это всегда бывает при смерче, — заметил капитан. — Но это только для того, чтобы вскоре разразиться с еще большей силой и уничтожить судно.

— Неужели нет возможности уклониться от смерча? — тоскливо спрашивал дон Педро, думая о своей сестре, которую должен был покинуть одну в каюте.

— Если не удастся рассеять его пушечным выстрелом, то спасения нет, — ответил дон Хосе.

— Если не удастся? Следовательно, это не всегда удается?