Всеволод Бобров - Салуцкий Анатолий. Страница 23

Вся эта история вновь напоминает о том, что в футболе на свой лад постоянно дебатируется старый как мир вопрос, который в просторечье звучит слегка иронически: что родилось раньше – яйцо или курица? Действительно, что следует делать: искать игроков, способных воплотить идею тренера, или же лепить тактические модели из уже имеющегося «материала»?

И подобно тому как нет и не может быть односложного категоричного ответа на вопрос о первичности яйца или курицы, в футболе тоже невозможны однозначные рецепты. Этой непредсказуемостью, непредписанностью и неподвластностью формулам извечно привлекателен футбол.

Но зато одно в футболе совершенно ясно: каким бы путем ни рождалась новая тактика этой игры, первыми ее осваивают яркие, незаурядные игроки. «Звезды», без которых небосвод футбола был бы тусклым.

К таким игрокам безусловно принадлежал Всеволод Бобров, быстро вписавшийся в игру знаменитой армейской пятерки нападения. Ни в одном другом футбольном клубе не было столь слитного и мощного атакующего ансамбля, как в знаменитой «команде лейтенантов» – в ЦДКА образца 1945—1952 годов. И потому федотовско-бобровская пятерка вполне заслуживает того, чтобы войти в историю.

На левом краю у армейцев играл Владимир Демин. Он начинал в детских и юношеских командах московского «Спартака» и однажды во время игры с динамовцами Одессы отлично забил пенальти, обеспечившее москвичам победу. В том же матче у Володи выскочили из гетр футбольные щитки, на что никто из игроков, в том числе сам Демин, не обратил внимания. Но когда довольные выигрышем спартаковцы пришли в раздевалку, вдруг раздался голос Николая Петровича Старостина, возглавлявшего общество «Спартак»:

– Демин, ты больше в основном составе играть не будешь, ты еще не умеешь по-настоящему, по-спортивному аккуратно одеваться [5].

Это был предметный урок воспитания для всей спартаковской молодежи.

Владимир Демин отличался большой скоростью бега, необходимой крайнему нападающему, и отличным дриблингом. Его удар по точности и по силе уступал ударам товарищей из «великолепной пятерки», и Володя не считался опасным бомбардиром. Однако он умел делать прекрасные передачи в штрафную площадку, «выкладывая» мяч прямо на ногу Боброву или Федотову. Мягкий характером, очень добрый, отзывчивый, верный и благородный товарищ, готовый, как гласит пословица, отдать другу последнюю рубашку, Демин славился среди друзей одной «слабостью» – особой любовью к популярности. Когда команда ЦДКА в фирменном автобусе отправлялась на очередной календарный матч, проходивший на стадионе «Динамо», Владимир Демин неизменно просил остановить автобус около станции метро и выходил из него, ссылаясь на то, что ему, мол, надо передать входной билет на игру кому-то из знакомых. Но все армейцы отлично знали, в чем дело: Володя любил не спеша пройтись со своим чемоданчиком через толпу болельщиков к служебному входу, чтобы «произвести эффект». Кругом восторженно восклицали: «Демин пошел! Демин идет! Смотри, Дема!» Володя ловил на себе сотни взглядов, и это ему нравилось.

Впоследствии, уже расставшись со спортом, Владимир Демин заболел туберкулезом. С помощью Всеволода Боброва его устроили на лечение в очень хороший туберкулезный санаторий, находившийся в подмосковном городе Пушкино, – именно там лечился от туберкулеза в 1920 году отец Всеволода Михаил Андреевич Бобров. Но, к сожалению, Владимир Демин продолжал относиться к советам врачей беспечно, небрежно, очень часто нарушал режим и это кончилось трагически – Демин умер.

Правым крайним в команде ЦДКА играл Алексей Гринин, обладавший хорошим ударом, особенно с правой ноги, что позволяло ему делать сильные прострельные передачи с фланга, на которые выходили Бобров, Федотов и Николаев. Прямой, резковатый – и на поле и в жизни, Гринин после ухода из спорта Григория Федотова стал капитаном армейцев, получив новое прозвище «дважды капитан», которое учитывало его воинское звание. Впоследствии Гринин стал тренером детских команд в Центральном спортивном клубе Армии, где продолжает работать по сей день.

Великим тружеником на футбольном поле был полусредний Валентин Николаев, мотор команды. Он начал играть в футбол и в русский хоккей в детских и юношеских коллективах на стадионе «Локомотив» близ Казанского вокзала. Его ставили полузащитником, инсайдом, однако Валентин неизменно уговаривал тренеров «назначить» его центром нападения. Он любил забивать голы, и это у него очень здорово получалось.

Когда Николаев учился в десятом классе, его пригласили в команду мастеров «Локомотива». Но парень отказался, решив полностью сосредоточиться на учебе. Однако большой футбол, конечно, не ушел от Николаева – уже в 1940 году, в возрасте девятнадцати лет, он был принят в команду ЦДКА, причем сразу в основной состав. В первой же своей календарной игре на первенство страны с донецким «Стахановцем» Николаев забил единственный гол, решивший исход встречи в пользу армейцев.

В 1941 году он стал мастером спорта.

Валентину Николаеву по-своему очень не повезло в футбольной жизни. Прирожденный центр нападения, активный «забивала», он попал в команду, где в центре играл Григорий Федотов, и, естественно, не мог претендовать на то, чтобы занять столь привлекавшее его место на острие армейских атак. Но зато Николаев стал, по сути дела, учеником Григория Ивановича. Очень часто Федотов на тренировках учил Валентина комбинационной игре, мастерству создания острых ситуаций за счет искусных пасов. При этом Федотов наставлял собственным показом, а в понимании тонкостей футбольной игры Григорию Ивановичу не было равных.

Возможно, именно поэтому в своей идее «сдвоенного центра» Борис Андреевич Аркадьев особую роль отвел Валентину Николаеву, которого поэт Евгений Евтушенко в последствии очень удачно назвал «перпетуум мобиле» армейской команды. Позиция Николаева была несколько сзади, он стал связующим звеном между линиями нападения и защиты, постоянно снабжал точными пасами Федотова и Боброва. Однако с Николаева не снималась обязанность и забивать голы, что он делал с успехом. На счету этого инсайда 106 мячей, хотя в игре Николаева был трехгодичный перерыв (годы войны), а расстался со спортом этот футболист довольно рано – в 31 год. Между тем отменное здоровье и строгое соблюдение спортивного режима вполне позволяли ему играть до 35 лет, а то и до 38, как играл Николай Дементьев из московского «Динамо».

Да, при том что футбольная слава Валентина Николаева была очень велика, спортивная судьба этого незаурядного игрока сложилась все же, можно сказать, неудачно. Он так и остался необычайно трудолюбивым и добросовестным «футбольным чернорабочим», которому, говоря языком бразильских инчос, всю жизнь приходилось «таскать на плечах пианино для других музыкантов». Зато удивительная работоспособность Николаева цементировала оборонительную и атакующую линии армейцев.

Впоследствии Валентин Николаев окончил Военную академию бронетанковых войск, где учился вместе со своими товарищами футболистами Юрием Нырковым и Анатолием Башашкиным, много лет служил в воинских частях, а затем дважды был старшим тренером своей родной команды ЦСКА. Именно в те периоды, когда клуб возглавлял Николаев, армейцы добивались наибольших успехов, а в 1970 году после девятнадцатилетнего перерыва стали чемпионами страны. Полковник в отставке Валентин Николаев на протяжении многих лет руководит советской молодежной сборной командой по футболу.

О безвременно умершем Григории Ивановиче Федотове, «профессоре» футбола, сказано и написано немало. В одной из своих статей Андрей Петрович Старостин назвал его «жемчужиной советского футбола». Рабочий паренек из подмосковного города Глухово, ныне Ногинска, токарь столичного завода «Серп и молот», Федотов отличался редкостным умением мгновенно решать самые трудные тактические задачи и неизменно оказывался в той точке поля, куда по игровой ситуации партнерам выгоднее всего было послать мяч. Он бил с обеих ног, отлично играл головой и поражал болельщиков тем, как безропотно сносил грубость защитников, «охотившихся» за ним: собьют в очередной раз Федотова, он тут же поднимется, потрет ушибленное место – и снова играет. А между тем на каждый матч Григорий Иванович выходил обтянутый бандажами, наколенниками и бинтами, чтобы снова не «выскочило» плечо, чтобы не подвел коленный сустав.