Стальные пещеры - Азимов Айзек. Страница 14

Экспрессы пустеют, затихает шум на улицах, тают толпы людей в громадных подвалах между зданиями. Город Нью-Йорк погружается в сон.

Илайджу Бейли не спалось. В комнате было темно, и где-то рядом с ним в кровати притаилась Джесси. По ту сторону стены сидел, стоял, а может, и лежал — терялся в догадках Бейли — Р. Дэниел Оливо.

— Джесси, — прошептал Бейли. — Джесси!

— В чем дело? — Она зашевелилась под простыней.

— Джесси, мне и так трудно, а тут еще ты…

— Мог бы сказать мне.

— Да не мог я! Не знал, как… Слушай, Джесси!

— Ш-ш-ш…

Бейли снова перешел на шепот:

— Как ты догадалась? Скажи.

Джесси повернулась к нему. Он почувствовал направленный на него сквозь темноту взгляд жены.

— Илайдж, — едва слышно вздохнула она, — он может нас услышать? Этот робот?

— Нет, если говорить шепотом.

— Почем знать. Может его уши различают малейший звук. Эти космонитские роботы способны на все.

Для Бейли это не секрет. Пропаганда робототехники превозносит чудодейственные свойства космонитских роботов: их неутомимость, совершенство органов чувств, те бесчисленные услуги, которыми они могут осчастливить человечество. Лично он считал, что здесь явно пересолили. Земляне стали еще больше ненавидеть роботов за их превосходство над собой.

— Дэниел не такой, — прошептал он в ответ. — Они нарочно сделали его похожим на человека. Поэтому он и слышит, как человек.

— Откуда ты знаешь?

— Было бы слишком опасно наделять его сверхчеловеческими чувствами: он мог бы случайно себя выдать. Он бы знал и умел слишком много.

— Что ж, возможно.

Опять наступила тишина.

— Джесси, это только до тех пор, пока… В общем, прошу тебя, не надо сердиться.

— Сердиться? Ты чудак, Илайдж. Я вовсе не сержусь. Я боюсь. Я перепугалась до смерти.

Она всхлипнула и схватилась за ворот его пижамы. Его охватила тревога.

— Не бойся, Джесси. Не волнуйся. Он совершенно безобидный, клянусь тебе.

— А ты не можешь избавиться от него, Илайдж?

— Ты же знаешь, что не могу. Ведь это задание управления. Как можно?

— Какое задание, Илайдж? Расскажи мне.

— Вот тебе и на. Ты меня удивляешь, Джесси. — Он протянул в темноте руку и погладил ее по мокрой от слез щеке рукавом пижамы он тщательно вытер ей глаза. — Слушай, — сказал он нежно, — не будь ребенком.

— Пусть поручат это задание кому-нибудь еще. Пожалуйста, Илайдж, попроси их.

Теперь его голос звучал не так нежно:

— Джесси, ты не первый год замужем за полицейским, и пора бы тебе знать, что задание есть задание.

— Да, но почему именно ты?

— Джулиус Эндерби…

— Как это я не сообразила? — прервала она его. — Сказал бы своему Джулиусу Эндерби, чтобы он хоть раз избавил тебя от черной работы. Ты слишком покорный, Илайдж, а сейчас…

— Ну, не надо, не надо, Джесси, — успокаивал он ее.

Она замолчала, вся дрожа.

Бейли подумал: «Ей никогда не понять».

С тех пор как они поженились, упоминание о Джулиусе Эндерби всегда вызывало у них споры. Эндерби шел на два года раньше Бейли в Городской административной школе. Они тогда были друзьями. Когда Бейли прошел комплексную проверку на склонности и нейроанализ показал, что он годен для службы в полиции, Эндерби опередил его и тут: он был уже зачислен в сыскной отдел.

Бейли шел по стопам Эндерби, но все больше отставал от него. Вообще винить в этом некого. У Бейли вполне хватало и способностей, и рвения, но в одном Эндерби превосходил его. Эндерби был прирожденным руководителем и прекрасно уживался в бюрократическом аппарате.

Комиссар не отличался большим умом, у него были свои странности, например внезапные приступы показного медиевизма. Он был ровен с подчиненными, никого не обижал, спокойно выслушивал приказы сверху и отдавал их сам без нажима, но достаточно твердо. Он даже ладил с космонитами. Пожалуй, он был слишком подобострастен с ними, но они ему доверяли, и городские власти высоко ценили за это комиссара. (В отношении себя Бейли был уверен, что не вынес бы полдня общения с ними, хотя фактически ему пока не доводилось по-настоящему разговаривать с космонитом).

Поэтому на гражданской службе, где общительность и умение ладить с людьми значит больше, чем личные способности человека, Эндерби быстро сделал карьеру и получил уже звание комиссара, тогда как Бейли застрял в классе С-5. Бейли не завидовал разнице их положения, хотя иногда, как всякий смертный, сетовал на судьбу. Однако Эндерби не забыл их прежней дружбы и старался как мог компенсировать свой успех.

Это задание тому пример. Сотрудничать с роботом нелегко и неприятно. Несомненно, однако, что в задании заложены блестящие возможности.

Комиссар ведь мог дать другому попытать счастья. Его просьба об одолжении была лишь прозрачным намеком на это.

Но Джесси смотрела на это совсем по-другому. В подобных случаях она, бывало, выговаривала ему: «Это все твоя глупая преданность делу. Мне так надоело слушать, как все превозносят твое чувство долга. Хоть раз о себе подумай. Что-то наверху не очень-то часто вспоминают о своем индексе лояльности».

Бейли лежал с открытыми глазами и ждал, пока они успокоятся. Он должен был все обдумать. Проверить свои подозрения. Он перебирал в уме мельчайшие детали, складывая их в пока еще неясную картину.

Он почувствовал, как рядом зашевелилась Джесси.

— Илайдж? — прошептала она ему на ухо.

— Что?

— Может быть подать в отставку?

— Не сходи с ума.

— Я серьезно, — зашептала она возбужденно. — Зато ты избавишься от этого ужасного робота. Пойди и скажи Эндерби, что с тебя хватит.

Бейли холодно ответил:

— Я не могу подать в отставку в разгар важного расследования. Я не могу бросить все к черту, когда мне заблагорассудится. За эти штучки могут деклассировать.

— Ну и что? Ты снова пробьешься. Ты ведь можешь, Илайдж. Тебя возьмут в любой отдел.

— Деклассированный за служебные проступки на гражданскую службу снова не принимают. Меня могут поставить только на черную работу, так же, как и тебя. А Бентли потеряет наследуемые привилегии. Ради бога, Джесси, ты даже не знаешь, что это значит.

— Я читала об этом. Я готова на все, — пробормотала она.

— Ты с ума сошла! Ты просто сошла с ума! — Бейли задрожал всем телом. Перед его мысленным взором вспыхнула знакомая картина: его отец. Отец, которого вынужденное безделье привело к смерти.

Джесси тяжело вздохнула.

Бейли в гневе стал думать о другом. Его ум снова стал рисовать картины убийства.

Он сказал сдавленным голосом:

— Джесси, ты должна сказать. Как ты узнала, что Дэниел робот? Как ты догадалась?

— Понимаешь… — начала она и тут же осеклась. В третий раз она пыталась объяснить ему и почему-то не могла.

Он сжал ее руку, принуждая говорить.

— Пожалуйста, Джесси. Что тебя пугает?

— Я просто догадалась, что это робот, Илайдж, — ответила она.

— Ты не могла догадаться, Джесси. Ты не знала, что он робот, до того как ушла. Ну, говори!

— Н-нет, но я стала думать и…

— Продолжай, Джесси. Ну и что?

— Так вот… Понимаешь, приятельницы болтали в туалетной. Ну, ты знаешь, как обычно. Обо всем.

«О, женщины», — подумал Бейли.

— В общем, — продолжала Джесси, — весь город полон слухов.

— Весь город? — Бейли почувствовал, как от восторга у него подпрыгнуло сердце. Еще одна деталь на месте!

— Во всяком случае, так мне сказали приятельницы. По их словам, в городе скрывается робот космонитов. Его, мол, не отличишь от человека, и он должен работать с нашей полицией. Они даже спросили об этом меня. Смеются и говорят: «А твой Илайдж слышал об этом, Джесси?» Я тоже засмеялась и сказала, что, дескать, не валяйте дурака. Потом мы пошли смотреть фильм в этерекс. Вот тут я и подумала о твоем партнере. Помнишь, ты принес домой снимки космонитов, которые Джулиус Эндерби сделал в Космотауне? Я все пыталась вспомнить, кого напоминает твой напарник, и вдруг сообразила, что их. И тут я сказала себе: «О боже, его, наверное, узнали в магазине, а он с Илайджем…» — и тогда я сослалась на головную боль и помчалась…