Хребет Мира - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 46

— Я дам тебе один выстрел, — предложил он. — Попадешь ты в меня или нет?

Лучник поднял оружие.

— Вряд ли у тебя получится, — улыбаясь, продолжал варвар. — Нет, ты промахнешься, потому что знаешь.

— Знаю что?

— Что даже если ты не промахнешься, твоя стрела все равно не убьет меня, — ответил Вульфгар, неумолимо приближаясь. — По крайней мере, не сразу, и я успею схватить тебя за глотку.

Лучник прицелился, но Вульфгар все так же уверенно шел на него, улыбаясь. Разбойник тревожно оглянулся вокруг, надеясь на поддержку, но поблизости никого не оказалось. Поняв, что противник слишком силен для него, разбойник опустил лук, повернулся и бросился бежать.

Вульфгар тоже повернулся. Микерс, в свою очередь, также бросился наутек.

— Теперь придется смотреть в оба, чтобы они не напали исподтишка, — мрачно заявил Морик, когда Вульфгар подошел к нему. — Ты только что прогнал друзей.

— Я не вожу дружбу с ворами и убийцами! — только и сказал варвар.

Морик даже отпрыгнул от него:

— А я, по-твоему, кто?

Лицо Вульфгара сразу смягчилось.

— Ну, только с одним, — поправился он со смешком.

Морик принужденно рассмеялся.

— Ладно, мой большой, но не слишком сметливый друг, — сказал он, доставая еще одну бутылку. — Выльем за нас! За разбойников!

— А не постигнет ли нас участь наших предшественников? — громко спросил Вульфгар.

— Наши предшественники были бестолковыми, — сказал Морик. — Я знал, где их найти, потому что они были слишком предсказуемы. Хороший разбойник всегда на шаг впереди городской стражи и всяких доносчиков.

— Похоже, тебе неплохо знакома такая жизнь.

— Да, довелось и по лесам побегать, — сознался Морик. — Но и в лесу мы вовсе не обязаны жить как дикари, — заявил он и протянул Вульфгару бутылку.

Варвару потребовалась вся сила воли, чтобы отказаться от выпивка. Плечо болело, да и столкновение с новыми «друзьями» его сильно взбудоражило. Погружение в полубессознательное состояние пришлось бы сейчас кстати.

Но он отошел подальше от недоумевающего Морика. Уйдя на другой край поляны, он взгромоздился на дерево, устроился поудобнее и стал обозревать окрестности.

Его взор невольно возвращался к северу, туда, где высился Хребет Мира, отделявший его от Долины Ледяного Ветра и от другой жизни, которую он когда-то знал в которую снова мог бы обрести. Он вновь вспоминал друзей, и в особенности Кэтти-бри. Постепенно варвар поддался сладкой грезе, представляя, как обнимает ее, как она нежно целует его, врачуя от всех язв и болей мира.

Но вдруг Кэтти-бри чуть отодвинулась от него, и прямо на глазах Вульфгара во лбу у нее появились маленькие белые рожки, а за спиной развернулись громадные крылья летучей мыши. Демон Бездны, суккуб, принял дорогой сердцу облик.

Глаза Вульфгара расширились, дыхание участилось. Он пытался отгородиться от жутких образов, но они его не отпускали. На этот раз они были такими отчетливыми, что у варвара даже промелькнула мысль: а не были ли все последние месяцы жизни на земле лишь очередным обманом Эррту, созданным для того, чтобы снова поманить его надеждой и снова растоптать? Вульфгар видел суккуба, адское создание, соблазнявшее его…

— Нет! — прорычал варвар. Омерзительные воспоминания навалились на него, и вынести их было не легче, чем пытки.

«Я похитила твое семя», — всплыли в памяти слова суккуба, и это было правдой. За годы плена они не раз проделывали с ним такое — похищали его семя и зачинали полудемонов, детей Вульфгара. Со времени возвращения на поверхность воспоминание об этом впервые обожгло Вульфгара, впервые он осознал весь ужас того, что может увидеть своих невольных дьявольских отпрысков. Этот ужас пророс сквозь запреты разума.

Эррту показал ему одного из его детей, орущего младенца, мать которого, суккуб, стояла рядом с громадным демоном. Эррту поднял младенца высоко в воздух, а потом на глазах Вульфгара и воющей матери откусил ему голову. Фонтан крови окатил варвара с головы до ног, а он не мог даже вздохнуть… Эррту нашел еще один способ добраться до него…

Вульфгар спрыгнул с дерева, споткнулся и неловко упал на больное плечо, отчего рана вновь открылась. Не обращая внимания на боль, он бегом перешеек поляну. Морик отдыхал в тени телеги. Вульфгар кинулся к холстинам, укрывавшим запасы, и лихорадочно отдернул,

Его дети! Его отпрыски, плоды его похищенного семени!

Спиртное привычно обожгло внутренности, по телу начало распространяться тепло, постепенно дурманя сознание и смазывая страшные образы.

Глава 15

БОЛЬШЕ НЕ ДИТЯ

— Любви нужно дать время расцвести, мой господин, — шептал Темигаст лорду Ферингалу. Он увел молодого хозяина в дальний конец сада, подальше от Меральды. Управляющий наткнулся на них как раз в тот момент, когда влюбленный молодой человек убеждал Меральду выйти за него замуж уже на следующей неделе. Та находила одну за другой приличные отговорки, но упорный Ферингал одну за другой опровергал их.

— Время расцвести? — переспросил Ферингал. — Да я просто голову теряю от желания. Я ни о ком, кроме Меральды, думать не могу!

Последние слова он произнес довольно громко, и оба, обернувшись, увидели, что девушка бросила в их сторону недовольный взгляд.

— Так и должно быть, — прошептал Темигаст. — Нужно убедиться, не ослабеет ли чувство со временем. Крепость таких чувств и есть мерило любви, мой господин.

— Ты все еще сомневаешься во мне? — испуганно спросил Ферингал.

— Нет, господин мой, не я, — возразил Темигаст, — селяне должны поверить, что ваш союз с Меральдой не прихоть, а проявление настоящей любви. Вы должны принимать в расчет ее репутацию.

Это заставило молодого лорда задуматься. Он снова оглянулся на девушку, а потом посмотрел на Темигаста в явном замешательстве.

— Но если она выйдет за меня замуж, какой тут вред ее репутации?

— Если свадьба устраивается слишком быстро, то крестьяне могут решить, что она просто окрутила вас своим женским коварством, — пояснил управляющий. — Гораздо лучше для нее будет, если вы выждете несколько недель, выказывая ей почтительную и искреннюю любовь. В любом случае ей придется пережить много насмешек и обид, мой господин, потому что люди завистливы. Но теперь вы обязаны защищать ее, а самое лучшее в этом случае — немного повременить с церемонией.

— Но сколько? — живо спросил молодой человек.

— Весеннее равноденствие, — предложил старик, и Ферингал с ужасом уставился на него, — это будет в самый раз.

— Да я же умру, — простонал Ферингал.

Темигаст нахмурился:

— Можно устроить свидание с другой женщиной, если ваше желание станет невыносимым.

Лорд Ферингал энергично замотал головой:

— Я не могу даже представить себе ничего такого с другой женщиной.

Темигаст похлопал его по плечу с ласковой улыбкой.

— Так и должен отвечать глубоко любящий человек, — сказал он. — Что ж, может, удастся справить свадьбу к новому году.

Лорд Ферингал просиял, но скоро его лицо снова омрачилось.

— Но это целых пять месяцев, — проскрежетал он.

— Зато подумайте, какое вас ждет блаженство, когда срок подойдет.

— Я только об этом и думаю, — уныло произнес Ферингал.

— О чем вы там говорили? — спросила Меральда Ферингала, после того как Темигаст, извинившись, удалился.

— О свадьбе, разумеется, — ответил молодой человек. — Управляющий Темигаст считает, что нужно подождать до будущего года. Он полагает, что любви свойственно расти и расцветать, — произнес он голосом, в котором ясно слышались нотки сомнения.

— Так оно и есть, — поспешно согласилась Меральда, мысленно благодаря Темигаста.

Ферингал вдруг схватил ее и притянул к себе.

— Я не думаю, что моя любовь к тебе может стать еще сильнее, — выдохнул молодой человек. Он поцеловал ее, Меральда ответила и обрадовалась, что дальше этого он не пошел.

Ферингал отстранил ее,

— Темигаст предупредил, чтобы я выказывал тебе почтение, — сказал он. — Необходимо показать твоим односельчанам, что наша любовь по-настоящему глубока и прочна. Поэтому я подожду. Кроме того, у Присциллы будет достаточно времени, чтобы подготовиться к этому событию. Она обещала, что это будет свадьба, какой Аукни — да и весь Север — еще не видел.