Кинжал дракона - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 11

Для обоих – и эльфа, и дварфа – оружие в руке лепрекона выглядело как-то неестественно. Во-первых, потому, что лепреконы редко носят оружие (а в тех случаях, когда носят, это бывает обычно праща или дубинка). А во-вторых, предназначенный для человека кинжал в ручке малорослого лепрекона выглядел чересчур громоздким, как маленький меч.

– Оглянись на восток, Келсенэл… Кэлси, – вновь предостерег Микки, – быть может, Роберт уже направился туда.

– Но дракон сослан в свой замок на целое столетие, – начал было возражать Кэлси, не отрывая взгляда от кинжала. И тут словно пелена упала с его глаз.

– Откуда это у тебя?

– Гэри Леджер. – Слова Микки объясняли все.

– Химеры каменные, – выругался Джено и сплюнул. Это было самое худшее из дварфских ругательств.

– Парень не виноват, – объяснил Микки. – Он взял кинжал из башни, не из сокровищницы. И взял не просто так – ему понадобилось оружие для битвы.

– Но важны не причины, а факт, – возразил Кэлси. – Факт совершенной кражи освобождает Роберта из изгнания. Керидвен сослана и не может больше ни повредить Роберту, ни задержать его…

– Поэтому дракон, должно быть, уже на свободе и летает, – закончил его рассуждение Микки. – Дракона необходимо загнать обратно в его пещеру. Для этого я и собрал вас здесь.

Сложны мотивы, стоящие за поступками любого разумного существа. Сложны и неоднозначны. Ярким примером тому служил Микки, вся изобретательность которого (как словесная, так и практическая) служила достижению одной цели – заполучить обратно заветный горшок с золотом. Горшок был отдан Роберту в обмен на жизнь лепрекона. Это произошло еще до того, как друзья успели вступить в замок дракона. И теперь Микки спал и видел, как вернуть свое сокровище. Однако он не счел необходимым обращать внимание друзей на эту маленькую деталь, предпочитая на этот раз выступать в роли скромного героя-альтруиста. Он прекрасно знал, что таким способом скорее привлечет на свою сторону Кэлси. Тот поступал достойно сам и уважал это в других.

– Если дракон обнаружил пропажу кинжала, то «загнать его обратно в пещеру» вряд ли окажется легкой задачей. – То, что он повторил выражение Микки, придало его тону еще большую язвительность.

– О, прежде чем смеяться надо мной, тебе следовало бы получше узнать условия, на которых дракон подвергся изгнанию, – тоном оскорбленной, но осведомленной невинности отвечал Микки. – Если мы вернем кинжал в Палец Гиганта до смены времен года, то Роберт будет обязан вернуться. – Ложь выглядела достаточно правдоподобной, и с ее помощью Микки рассчитывал поскорее добраться до своего любимого горшка с золотом.

По прекрасному лицу Кэлси скользнула тень недоверия. Его жизнь длилась уже столетия, и он принадлежал к тильвит-тегам – народу, которому не было равных в знании древних законов. Он никогда не слышал о подобном правиле.

– Это правда. – Микки выпустил клуб дыма, чтобы скрыть лукаво-самодовольную улыбку. – Лепреконы – самые искусные в мире лжецы. Но никто лучше эльфов не умеет распознавать ложь.

– Я ни разу не слышал о таком правиле, – задумчиво ответил Кэлси.

– Если бы Роберт не нашел потерянный кинжал, а мы просто вернули бы его обратно, то тем самым признали бы факт кражи. Тогда Роберт имеет право оставаться на свободе. А если он сам найдет кинжал – даже если к этому времени успеет расправить крылья и полететь, – то обязан вернуться в ссылку. Никто не виноват, сам не на ту полку положил.

– А если ты ошибаешься?

Микки пожал плечами:

– Ты можешь предложить что-то другое? Считаешь, что лучше выйти на открытый бой с драконом?

– Химеры каменные, – вновь сплюнул Джено.

Угодив в расставленную Микки сеть, Кэлси ответил не сразу. Если существует какой-то способ избежать прямого столкновения с Робертом, то лучше, безусловно, прибегнуть к нему и обойтись без драки.

– Для этого я и собрал вас, – продолжал Микки. – Наша вина, что Роберт разгуливает на свободе, и наша обязанность водворить его туда, где ему самое место.

– Ты мог бы просто попросить, – буркнул Джено. Он тоже выглядел подавленным, липучая сеть Микки уловила и его.

– Мне нужно было, чтобы вы оба пришли, – продолжал доказывать Микки. – А я ведь даже не знал, где вы бродите. Тогда я решил, что самым лучшим способом добиться этого будет заставить Пвилла охотиться за мной. И, похоже, это сработало – вы оба здесь.

В горле Джено что-то глухо зарокотало, но он опустил глаза, предпочитая оставить при себе воспоминания о дикой драке в бремарской таверне «Дремлющая фея».

– Но какой ценой? – возмутился Кэлси. – Из-за твоих игр барона Пвилла вот-вот повесят.

Микки пожевал черенок трубки в поисках ответа.

– В таком случае нам остается прихватить доброго толстого Пвилла с собой, – заявил он, улыбаясь во весь рот и обнажая ряд крупных и белых, как жемчуг, зубов.

Очевидная уверенность Микки повергла Кэлси в растерянность и положила конец спору – на время.

– А что ты скажешь насчет доспехов? – продолжал допытываться Кэлси, твердо решивший найти в подозрительно простом рассуждении Микки какую-то неувязку.

– Скоро ты все поймешь. – Серые глазки лепрекона мошеннически поблескивали. – Главное, не беспокойся.

Глава четвертая

СТУК В ОКНО

Диана прикорнула поперек кровати Гэри. Сам Гэри сидел на полу. Приближалась ночь, оба чувствовали усталость. Из приемника доносились негромкие звуки музыки, это был «Клык» Флитвуда Мака. Свечи почти догорели, когда на волнах пленительного голоса Стив Никс поплыла колдовская поэзия «Бури»:

Слова попадали в самое сердце Гэри. Молодой человек ощущал содержащуюся в песне истину. С каждым днем, проходящим вдали от очарованного Волшебноземья, его чувство и в самом деле что-то теряло. Гэри помнил все так живо. Он помнил Микки, и Кэлси, и угрюмого неразговорчивого Джено. Помнил буйные цвета Тир-на-н'Ог и утопающие в грязи улицы Дилнамарры. Каждую ночь, засыпая под привычное гитарное воркование радио, Гэри думал о волшебной стране.

– Опять ударили по Багдаду! – прокричал снизу отец Гэри. Он как раз смотрел выпуск последних новостей.

На лице Дианы появилась гримаса отвращения. Она относилась к той немногочисленной категории знакомых Гэри, представители которой открыто выражали свое неприятие войны. Диане можно было приводить массу логических аргументов в пользу войны, начиная от истощения нефтяных ресурсов и кончая настоятельной необходимостью нанести удар по терроризму. В ответ она лишь улыбалась и говорила: «Когда будущие историки будут изучать сегодняшний период, то придут к выводу, что этой войны можно было избежать. Так же, как и любой другой». Не существовало в природе аргумента, способного поколебать убеждения Дианы.

Девушка с характером. Именно это Гэри в ней больше всего и нравилось.

– Они создают собственного Роберта. – Гэри не заметил, как начал думать вслух. Он размышлял о средствах массовой информации в современном мире. Сейчас они, вероятно, заручившись полной поддержкой правительства, изображали лидера противного государства как самого ужасного преступника со времен Адольфа Гитлера. В мире Гэри не было драконов, во всяком случае реальных. И создавалось впечатление, что у людей периодически возникает потребность создать такового. Гэри Леджеру довелось встретиться с драконом, самым что ни на есть настоящим, из плоти и крови. И его страх перед встречей с чудовищем многократно перевешивал эту опасно характерную для человеческой природы черту – страсть к острым ощущениям.

– Что? – переспросила Диана. – Кто такой Роберт?

Прежде чем ответить на этот незатейливый вопрос, Гэри глубоко и надолго задумался. Много раз он внутренне решал вопрос: может быть, стоит рассказать Диане о своем путешествии в сказочную страну, показать ей книгу? Гэри хотелось открыть ей тайну своего сердца в надежде, что она поверит в него.